Вертопрахи Развитого Социализма.
zina_korzina — 20.10.2010 — ИсторияАлександр I был толерантен к модникам и русский дендизм при нём расцветал буйным цветом. При том, что прогрессивная общественность постоянно жгла глаголом и не давала стильным молодым людям спокойно подумать о красе ногтей. Даже Грибоедов устами Чацкого умудряется высмеивать французские моды. А вроде бы, какое ему дело? А вот нет же! Незабвенный Николай I и вовсе ненавидел «фрачных», то есть штатских, и презирал тех, кто не служит. Именно тогда окончательно сформировалась чёткая сцепка понятий «модник» и «тунеядец». Зато при нём дамские моды были в почёте - император любил свою жену-франтиху (и женщин, как вид культурного досуга), поэтому и дозволял парижским журналам беспрепятственно проникать на территорию империи. Последующие цари никоим образом не влияли на выбор подданных, зато писатели и журналисты получили прекрасные объекты для насмешек - кринолины, турнюры, пышные рукава-жиго, а потом - уже перед самой Революцией - авангардную моду Поля Пуаре. Некрасов, Островский, Чехов, Тэффи, Аверченко - все они с удовольствием высмеивали новомодные наряды своих безголовых персонажей.
В Советском Союзе продолжилась традиционная линия. В разные годы моду то почти запрещали, то просто сильно-сильно ругали, как чуждое явление, то интеллигентно высмеивали. Пик запретов пришёлся на период 1948-1953 годы, в годы сталинской абсолютной монархии, когда в журналах мод представлялся застывший, можно сказать, классический вариант стильности, не имевший ничего общего с модным look-ом по ту сторону железного занавеса. Наиболее либеральными были 1960-е годы - тогда даже о манекенщицах стало принято говорить без привычного небрежения, а поэтесса Юлия Друнина опубликовала своё знаменитое стихотворение в защиту модной девушки: «Идёт не стиляжка - девчонка с завода!» Но физики-лирики, относившиеся к тряпкам со снисходительной усмешкой гениев, предпочитали умных девушек, а вовсе не продвинуто-модных. Но вот наступил Застой с его доставанием дефицита, с его безудержной джинсоманией и всенародным вещизмом. Бороться с непреодолимым желанием иметь/купить/достать было, судя по всему, сложновато. Но Агитпроп, заточив перья, кинулся в бой! Итак, что же вменялось в вину нашему моднику?
1. Тунеядство.
Привычное, типичное, исторически-сложившееся, ещё со времён петиметров и вертопрахов екатерининской эпохи, с тех самых фрачных унтерменшей времён николаевского «тоталитаризма». Посмотрите на карикатуры - модники либо вообще ничего не делают, либо приходят на работу, чтобы похвалиться барахлом. Тот факт, что многие из них могли попросту хорошо зарабатывать и (или) иметь выезды за границу, не принимался в расчёт. Читателя убеждали, что трудящийся человек не стремится быть модным-стильным-нарядным. Активно ругали стиль 'disco', как буржуазный и неприличный, как стиль бездельников и лодырей. Наряженной тунеядке противопоставляли милоликую труженицу в чём-то уныло-простеньком. Парню в джинсах и футболке с иноземными надписями - работягу в комбинезоне или интеллигентного мальчика с костюме-тройке. Очень часто тунеядцу-моднику противостоял человек старшего поколения, непременно, работящий и с виду уставший.
2. Неуважение к старшим.
Обычно в прессе обыгрывался такой вариант - наглый великовозрастный дебил требует джинсы-дублёнку-кроссовки. Показано, что его не волнуют проблемы старших. Более того, на предложение одеться миленько и неброско, это чадушко реагирует с присущим ему цинизмом. У меня каждый раз возникал вопрос - как при таких правильных-добрых-честных родителях и дедах, получилась некая моральная уродка? Если в доме все привыкли думать о духовном и высоком, откуда эта страсть к джинсам Супер-Райфл? Наверное, эта страсть и возникла в пику Высоким Стремлениям, которые попросту достали своей ханжеской подоплёкой? Вообще, весь этот вещистский бунт эпохи Застоя - это своеобразный ответ общества на навязываемую аскезу всех предыдущих лет. Джинсомания, фирмововость (как и поклонение Западу) были реакцией на чистый & светлый образ настоящей советской девушки (и такого же юноши), в пресную пустоту которых никому не хотелось верить.
3. Низкий уровень культуры.
Как известно, тунеядцу-моднику всегда приписывалась интеллектуальная незамутнённость. Считалось, что екатерининские петиметры не читали Расина с Корнелем и предпочитали слезливые романы о пастушках. Николаевские фрачные тунеядцы (по мнению умных людей) листали Поля де Кока и обожали водевильных профурсеток. Советские модники, по мнению агитпроповцев, презирали классику, не знали её и не хотели знать. Модника-тунеядца было принято изображать с гитарой, на которой тот знает три аккорда и пару блатных песняков. Помню совершенно феерическую статью 1983 или 1984 года, где говорилось, как некая дерзновенная комсомолка, выпускница Института Культуры, решила бороться с засилием дискотечного мракобесия в местном ДК и...принялась устраивать всякие вечера русского романса и прочие балетные пятницы. Это вместо дискотек-то! Журналистка умилялась сему почину. Только всем было ясно (даже мне - подростку), что ту девушку все считают круглой идиоткой. Потому что именно так и можно отбить всякую охоту к Высокому. Прививать хороший вкус при помощи запретов и силовых методов - это чистой воды вредительство. Высмеивание моды и насаждение светлого-и-чистого всегда идут рука об руку.
4. Дурной вкус.
На карикатурах постоянно изображался некий гротескный уродец (уродка) в ужасающих бахилах, в заплатах, с немыслимыми начёсами и с безобразным макияжем. Авторы хотели показать, что модник - это всегда безвкусно и глупо одетый человек, слепо копирующий навязанный Западом стиль. Обыгрывалась тема убогости моды - так, стильные штаны в заплатах ассоциировались с прикидом нищего. Или носители модной одежды приравнивались к экспонатам какого-нибудь музея. Ещё один вариант - модник использует в качестве стильного аксессуара какую-нибудь, не предназначенную для ношения вещь. К примеру, скатерть, как пончо. И опять-таки, кого объявляли носителями хорошего вкуса? Либо уныло-неброских хороших девочек-мальчиков, которые блюдут, не смеют и не дают ни одного поцелуя без любви. В общем, довольно убогие антиподы, даже по виду ханжи и завистники. Либо в этой роли выступали старики. Причём, старики, прожившие трудную жизнь. Это или бабушка героя, или посторонняя старушка. Но у них неизменный пучочек-очочки-платочек. Вещи, которые предлагают носить умудрённые старики - ниже всякой критики с точки зрения молодёжи! Правильный ли это ход Агитпропа? Увы, нет.
5. Презрение к здоровому образу жизни.
Приглядитесь ко всем этим красавцам - практически все они изображены с сигаретой. Большинство из них сутулы, нездорово худы или напротив - у женщин толстые ноги/наетые щёки (как вариант - анорексичная худоба). Часто парня в джинсе изображали с бутылкой. Вернее так - если хотели изобразить молодого алкаша, его рисовали в модном прикиде. И никогда - в засаленном рабочем комбинезоне. Хотя, если честно, всё было наоборот. Модники-мажоры следили за своим здоровьем, стильные девы первыми бросились на аэробику. И оно понятно. Но считается почему-то, что все пороки должны мирно уживаться в одном и том же человеке. А ведь среди отъявленных модников было очень много спортсменов. Прокуренному и пропитому стиляжке противопоставлялся некто бодренький и физкультурненький. В простенькой маечке без Адидаса. Вот если бы супермена противопоставляли, так нет же! Так и дискотечным девам противопоставлялась чистая (а по сути - убогая) любительница романса и скомнейших юбок.
- И разумеется, традиционно, модник - это низкопоклонец перед
Западом. Что характерно, вся эта сатира не приносила никаких
плодов. Молодёжь не прекращала любить джинсы и АББу. Никакие статьи
и карикатуры не могли заставить девушку выбросить перламутровые
тени с яркой помадой и напялить на себя страшенную (но
целКомудренную) юбочку-в-пол. Потому что с этим невозможно
бороться. Да и не надо. Поэтому, когда пришло время Перестройки,
оголодавшие отроки выбрали кооперативные «варёнки» и возможность
выбора - вместо пресных поучений и Высоких Слов об одном и том
же.
|
</> |