«Ваш иск, уважаемый прокурор, направлен против России»

^{Крымские татары у здания Верховного суда Крыма. Фото: Иван Жилин}

В зале № 2 Верховного суда Крыма всего два ряда кресел. Впереди садятся участники процесса — три прокурора, представители меджлиса и Минюста, за ними — журналисты и зрители. Всем желающим — на процесс пришли около сотни крымских татар — места в зале не хватает. Заседание назначено на 9:30, но начинается на 20 минут позже.

Справка «Новой»

Меджлис крымскотатарского народа — исполнительный орган всемирного съезда крымских татар, Курултая. По разным оценкам, рейтинг доверия крымских татар к Меджлису составляет от 50% до 80%.

Исковое заявление о запрете деятельности меджлиса на территории России было подано прокурором Крыма Натальей Поклонской 15 февраля 2016 года. Прокурор обвинила организацию в экстремизме, мотивировав это призывами ее лидеров к возвращению Крыма Украине, а также «пропагандой исключительности крымских татар».

14 марта с призывом не запрещать меджлис к России обратились делегаты Парламентской ассамблеи Совета Европы. Докладчики ПАСЕ по Украине Аксель Фишер и Жорди Шукла подчеркнули, что исполнительный орган курултая «является важным инструментом для представления и эмансипации крымскотатарского народа».

«Работаем, несмотря ни на что»

Первой слово берет прокурор республики Наталья Поклонская. Она просит суд приобщить к материалам дела перечень зарегистрированных крымскотатарских организаций и подчеркивает, что меджлис в России не зарегистрирован.

— Основной целью каждой из указанных организаций является защита прав крымских татар, — говорит Поклонская. — В то же время я проводила встречи с представителями крымскотатарского народа и они заявляли, что меджлис их права никогда не защищал.

— У-у-у, — возмущенно вздыхает один из зрителей в папахе.

Все перечисленные Поклонской организации — движение «Къырым», «Крымские татары — опора Крыма», «Къырым бирлиги» («Единство Крыма») — появились на полуострове после присоединения к России и были созданы преимущественно представителями власти. Именно эти организации и выступили инициаторами запрета меджлиса, обратившись с соответствующей просьбой в прокуратуру.

Против приобщения перечня никто не возражает, но представитель защиты Джемиль Темишев замечает:

— Последние два года деятельность меджлиса была фактически парализована: у организации элементарно отобрали офис и сейчас там делают музей. Пропали все документы.

— И при этом мы продолжаем бороться за права крымских татар, — поддерживает защитника первый зампред меджлиса Нариман Джелялов. — Мы оказываем консультационные услуги, подсказываем людям, куда обратиться за решением их проблем, помогаем с оформлением документов. Еще одно важное направление нашей работы — борьба за право крымских татар получать образование на родном языке.

— То есть вы что-то хорошее для своего народа все-таки делаете? — ледяным тоном переспрашивает Поклонская.

— Разумеется. Работаем, несмотря ни на что.

Экстремизм, поддержанный ООН

Когда первые ходатайства разрешены, гособвинитель начинает зачитывать исковое заявление. На десяти страницах документа расписаны основные «преступления» меджлиса: организация митинга против присоединения Крыма к России 26 февраля 2014 года (митинг закончился столкновениями с пророссийскими активистами); призывы к бойкотированию референдума о вхождении Крыма в состав России; силовой прорыв крымскими татарами российского погранпункта «Армянск» для встречи народного лидера Мустафы Джемилева, которому на тот момент был запрещен въезд на территорию полуострова. И, наконец, два главных обвинения — в стремлении меджлиса «вернуть Крым Украине» и пропаганде «национальной исключительности крымских татар».

— На внеочередной сессии Курултая (всемирном съезде крымских татар — И.Ж.) 29.03.2014 было принято решение о начале политических и правовых процедур по созданию национально-территориальной автономии крымских татар на их исторической родине — в Крыму в составе Украины, — зачитывает Поклонская иск. — Согласно принятой на Курултае Декларации о национальном суверенитете крымскотатарского народа, устанавливаются преимущества группы лиц по признаку «крымскотатарский народ» перед другими лицами по признаку языка, национальности, религии. В частности утверждается, что на территории Крыма только крымские татары имеют право на самоопределение. Между тем, в соответствии с ч. 1 ст. 1 ФЗ № 114, пропаганда исключительности является экстремистской деятельностью. Прошу признать общественную организацию меджлис крымскотатарского народа экстремистской и запретить ее деятельность на территории России.

— Ваши возражения, — судья переводит взгляд на представителей меджлиса.

— Во-первых, мы хотим отметить, что неправильно рассматривать меджлис как общественную организацию, — делает замечание адвокат Темишев. — Меджлис — это исполнительно-представительский орган курултая крымскотатарского народа. Это орган власти крымских татар. За текущий состав меджлиса проголосовали 90 000 человек. Это, согласитесь, не втроем собраться и организацией себя объявить. Нужно понимать, что вы запрещаете. Во-вторых, меджлис не пропагандирует исключительность крымскотатарского народа. Что касается цитаты об исключительном праве крымских татар на самоопределение, то вот статья 3 Декларации ООН «О правах коренных народов»: «Коренные народы имеют право на самоопределение. В силу этого права они свободно устанавливают свой политический статус и свободно осуществляют свое экономическое, социальное и культурное развитие». Такой «экстремизм» под эгидой ООН.

— И еще важно сказать, — добавляет Нариман Джелялов. — Сессия Курултая 29 марта 2014 года не говорила о Крыме в составе Украины. Там написано просто: «Объявить о начале политических и правовых процедур по созданию (восстановлению) национально-территориальной автономии крымско-татарского народа на его исторической территории — в Крыму».

Прокурор прикусила губу.

— То есть все обвинения пустые, — бросил вслух кто-то из зрителей.

Судья объявила перерыв.

«Чубаров — не весь меджлис»

Когда заседание возобновляется, гособвинение меняет тактику и делает акцент на другой части искового заявления.

— Стремление меджлиса вернуть Крым Украине, нарушив тем самым территориальную целостность РФ, подтверждается многочисленными заявлениями лидеров данной организации — Рефата Чубарова и Мустафы Джемилева, — поясняет Наталья Поклонская. — 17 июня 2014 года Джемилевым и председателем Днепропетровской государственной администрации Коломойским был подписан меморандум, в котором предусматривалась поддержка крымскотатарского народа в борьбе за возвращение Крыма в состав Украины. А 1 апреля 2015 года гражданин Чубаров, находясь в Киеве, дал интервью ведущим телеканалам, в котором заявил: «… для нас война закончится только когда Крым будет в составе украинского государства».

— Сомневаюсь в состоятельности этих аргументов, — парирует адвокат Темишев. — Для начала хочу пояснить, что Мустафа Джемилев вообще не является членом меджлиса, не то что его лидером. А о роли Чубарова сейчас даст пояснения мой клиент.

— Да, Рефат Чубаров действительно является председателем меджлиса крымскотатарского народа, — говорит Нариман Джелялов. — Но это не значит, что он выступает от имени всего представительного органа. Официальная позиция меджлиса по тем или иным вопросам отражена исключительно в коллегиальных решениях, опубликованных на сайте меджлиса.

— То есть когда Чубаров говорит о «деоккупации Крыма», он говорит не от имени меджлиса? — уточняет Наталья Поклонская.

— Нет. Он говорит как Рефат Чубаров. Меджлис — очень демократичная организация: я и мои коллеги очень часто бываем не согласны с мнением председателя.

— Тогда почему, когда в СМИ слова Чубарова преподносятся как позиция меджлиса, вы не требуете опровержений?

— Не считаем нужным.

— А должны. Часть 3 статьи 15 Федерального закона № 144 устанавливает, что если руководитель или член общественной организации делает заявление экстремистского характера, то сама организация, если это не ее официальная позиция, должна в течение пяти дней заявить, что экстремистские высказывания ее лидера или члена — исключительно его личная позиция, — чеканит Наталья Поклонская. Это ее несомненная локальная победа.

Возникает замешательство и теперь разговор в другое русло переводят уже представители меджлиса.

«Этот иск — против России»

— Мы настаиваем, что меджлис — не общественная организация, а исполнительный орган курултая, — Джемиль Темишев начинает оборону заново. — Еще раз скажу: действующему составу доверили говорить от своего имени 90 000 человек. Те организации, которые назвала прокурор — «Къырым», «Крымские татары — опора Крыма», «Къырым бирлиги» — очень малочисленные. По 20-30 человек. Давайте признаемся: все мы в глубине души понимаем, что только меджлис действительно пользуется влиянием у крымских татар.

Никто не возражает.

— Мне тоже не нравятся высказывания господина Чубарова, — продолжает Темишев. — Он и блокаду полуострова поддержал. Но если из-за него запретить весь меджлис, это приведет к катастрофе. Вы лишите крымских татар их безусловной опоры. Это неизбежно дезориентирует крымскотатарский народ и обострит конфликты. По-сути, ваш иск, уважаемый прокурор, направлен против России.

— А чего добивается меджлис? — холодно интересуется Поклонская.

— Реализации права на самоопределение. Создания крымскотатарской автономии. В России это возможно: Якутия, Башкирия, Мордовия. Во всех этих республиках — меньше 10% коренного населения. Но якуты, башкиры, мордва — получили свои автономии. Почему этого не могут сделать крымские татары? Это ведь решит все вопросы. И главное — первый шаг ведь уже сделан: 11 марта 2014 года Верховная Рада Крыма приняла постановление «О гарантиях восстановления прав крымскотатарского народа и его интеграции в крымское сообщество», которым крымским татарам гарантировалось представительство в органах власти республики Крым и крымскотатарскому языку придавался статус государственного на территории республики. Но почему-то никакого второго шага сделано не было.

Наталья Поклонская слушает уже заинтересованно.

— Давайте еще признаемся себе, что ни вы, уважаемый прокурор, ни уважаемый суд, ни я не будем заниматься вопросами сохранения крымскотатарского языка, культуры, возвращения мечетей, — завершает свою речь Темишев. — Всем этим занимается меджлис. Если его запретить, боюсь, наш народ обречен на культурное исчезновение.

Речь адвоката, кажется, задела представителей прокуратуры. Гособвинение заявило ходатайство о вызове на следующее заседание суда представителей  крымской комиссии по делам депортированных народов, чтобы те дали пояснения о значимости меджлиса. Сами представители крымских татар пообещали привести своих свидетелей, которые могли бы лучше рассказать о работе меджлиса и курултая.

Слушание продолжится 7 апреля.

Иван Жилин
собкор в Крыму