В шкуре Шараповой
sapojnik — 22.07.2016 Довольно неожиданно почувствовал себя на днях в шкуре российских спортсменов – во всяком случае, точно пережил их гнев и досаду, разве что с куда меньшей силой. А то и не меньшей! И в этом мне «помог» мой фитнес-клуб.«Мой» он в том смысле, в каком каждый старожил какого-нибудь местечка говорит «а это мой магазин, где я покупаю себе еду», «а это моя палатка, где я беру овощи», «а это мой парк, где я гуляю» и т.д. На самом деле, конечно, притяжательное местоимение тут должно быть совсем другое – «ИХ»; и рано или поздно жизнь любому старожилу разъясняет его ошибку. Порой грубо.
Так оно случилось и с «моим» фитнес-клубом. Я туда был записан и ходил уж не помню сколько лет. Десять точно, а может быть, и все 15. В общем, долго. Почти с момента его открытия. Привык, воспринимал действительно своим. Мне там нравилось, тем более, что требования у меня к такого рода заведениям минимальны, я не фанат культуризма или там аэробики. Мне поплавать, педали покрутить…
Хотя звоночки были. Последние лет пять в клубе, похоже, сменились хозяева – и новые, как водится, занялись «оптимизацией». Классически – то есть ухудшением под видом улучшения. Скажем, сменили все старые тренажеры на «более современные». Новые выглядели действительно посовременнее, но при этом почему-то утратили функцию контроля пульса, а заодно и перестали предлагать комплексные автоматические упражнения – все теперь надо было постоянно регулировать и подкручивать вручную. Однако на любые робкие претензии сотрудники делали оловянные глаза и твердили, что «все теперь самое лучшее и современное».
Ну ладно, бог с ним. Потом еще переделали и ухудшили душевую, сократили число каналов в телевизорах, стали вдруг требовать «справку в бассейн» – ладно, даже не спрашиваем, и так понятно, что все ради нас, физкультурников.
Но потом достали и меня. Захожу на днях, как всегда, в зал, иду к любимому велотренажеру (который остался один, остальные повыбрасывали) – и на меня коршуном кидается обычно равнодушный сотрудник. «Нельзя! Так нельзя! Вам с этим нельзя!»
Что такое?! А он указывает, дрожа от возмущения, на мои… шлепанцы. Да, я люблю ходить в спортзал во вьетнамках. Такая вот есть причуда у старика. Вьетнамки легче носить, чем кроссовки, они занимают меньше места в сумке. И, главное – я в них хожу в этот самый зал все последние 10 (десять!!) как минимум лет! И кто бы хоть слово сказал!
И вот теперь, говорят – стоп. Это запрещено «правилами клуба». Почему? А потому что, ты подумай, сие «очень опасно». Во вьетнамках я могу в любой момент упасть, удариться виском о торчащий край штанги, а потом засудить весь клуб, заставив оплачивать свои похороны. Все это мне преподнесли на полном серьезе, без тени улыбки. В конце заявив, что у меня два выхода: или я переобуваюсь и хожу ВСЕГДА по залу в кроссовках, или меня ждет позорное изгнание (причем даже денег мне не вернут). Все строго!
Попытка вступить в переговоры ни к чему не привела. Служителей ЗОЖ не прельстило даже мое предложение немедленно подписать им любую бумагу с моим полным отказом от любых претензий клубу за какие бы ни было увечья, понесенные мною из-за использования резиновых шлепанцев. Юные мерзавцы и мерзавки были неумолимы, а в их взглядах сверкала такая пустота, что я заподозрил, что они просто не понимают, о чем я толкую.
Вот тут я и почувствовал себя в шкуре Марии Шараповой с ее мельдонием! При всей анекдотичности моей ситуации суть ведь одна и та же. Я десятилетиями ходил во вьетнамках заниматься спортом – она точно так же десятилетиями принимала мельдоний, и нас обоих никто не трогал и все принимали это как должное. И вот вдруг, в один прекрасный день то, что мы делали 10 и более лет, вдруг объявляется какими-то утырками… страшным преступлением! Причем, что хуже всего – вполне иезуитски на нас набрасываются как бы ради нашей же пользы!
И ведь ничего не сделаешь. Те же прочие клиенты того же клуба, которым еще вчера не было никакого дела до моей обуви, теперь смотрят с осуждением – ай-яй-яй, как же вы можете, Мария, нарушать «правила клуба»!
Мне-то, конечно, ничего не стоит походить и в кроссовках. Но обидно. Как-то всегда обидно осознавать, что то, что ты по дурости считал своим, на самом деле «их». Да и никогда твоим не было.
|
</> |