Утомленный Михалков

zirkavika — 19.04.2010
В общем, други, долго я ждала пермьеры "Утомленных солнцем-2", поскоку Михалкова как режиссера более чем люблю, и таки дождалась, но... В общем, долго объяснять, седня я уже накатала по этому поводу статью, кою читайте под катом.

 

Утомленные солнцем-2: Михалков против Михалкова

 

Жило-было потрясающее кино, «Утомленные солнцем». Было в нем все - судьбы, жизнь, многогранные характеры, внутренняя интрига, политическая составляющая, тонкая ирония, вкус, цвет и запах времени, режиссерский класс, откровение, «Оскар». Поэтому, решив спустя 16 лет выдать на-гора продолжение-– дилогию: «Утомленные солнцем-2. Предстояние» и «Утомленные солнцем-3. Цитадель», главное кинособытие как минимум года, а то и нескольких лет, Никита Михалков а) – обрадовал, б) - заинтриговал: зачем? Сдается нам, этот вопрос пока остается открытым…

 

Хотя версия есть: Михалков просто очень хотел снять кино о войне - тема-то для его режиссерской мощи благодатная. А то Бондарчук-старший «Войну и мир» снял, Бондарчук-младший «9 роту» снял, Спилберг – и тот «Спасение рядового Райана» снял – а он, Михалков, до сих пор не снял (а, кстати, Никита Сергеевич и не скрывал, что на эту работу его вдохновил именно фильм Спилберга). Только вот при чем тут «Утомленные солнцем»? К культовому фильму 94-го его «продолжение» не имеет ни малейшего отношения…

Нет, ну, формально, конечно имеет.

Июнь 41-го: Котов, оказывается, не был расстрелян, а отбывает срок в колонии по политической статье. Обаятельный Митяй-Меньшиков, несмотря на то, что в конце первого фильма вскрыл вены, выжил, дослужился до полковника КГБ, женился на Марусе и усыновил Надю. Надя стала пионервожатой, но никак не соглашается отречься от отца-врага народа. Вот, собственно, и вся, более чем «белониточная», связь с «Утомленными-94». Дальше в фильме появляется главное действующее лицо – Война, и все остальные герои работают на нее: Котов, которому в последний момент вдруг заменили политическую статью на уголовную, вместе с сокамерником-Дюжевым бежит из лагеря и попадает в штрафбат, Надя вместе с пионерами эвакуируется на барже и, естественно, одна выживает, когда баржу расстреливают немцы, Митя по приказу самого товарища Сталина ищет Котова. Ну так, через каждые полчаса вдруг возникает на экране – и ищет. Чтобы не забывали, что фильм называется «Утомленные солнцем», и там есть герои из первой части. Ну и, собственно, все. В остальном это совершенно другой фильм – состоящий, фактически, из отдельных новелл - пусть и ценных по отдельности, но в единое целое собирающихся постольку-поскольку – «потому что надо».

 

Конечно, крикнуть зычным голосом: «Михалков провалился!» вряд ли кто осмелиться - снять плохое кино Михалков не сможет уже, наверное, никогда – ибо мастер. И актеры у него все как на подбор, и в каждой сцене он по-режиссерски «купается».

В эпизодах - только звезды: Гармаш появляется на три минуты, чтобы окрестить в холодном море пионерку Надю, Золотухин – на две, чтобы загрузить на баржу пионеров и погибнуть вместе с ними, Гафт – секунд на 30: дабы снова изобразить старого еврея и, «полистав» воображаемый уголовный кодекс вспомнить, что 129-я статья – это «хищение в особо крупных размерах».

(Говорят, снявшись за 20 минут в этом полуминутном эпизоде, Валентин Иосифович пошутил: «Никита Сергеевич, сколько я вам должен?»). 

Минутки на полторы возникает Алексей Петренко: авианалет разносит в куски машину инкассатора - смешались в кучу кони, люди, руки, ноги и деньги – а герой Петренко в бухгалтерских нарукавниках мечется, собирая банкноты: «Товарищи, нужно же собрать! Нужен акт списания! Товарищ военный, подпишите…» - «Да пошел ты в ж…!».

Конечно же, мелькает старый друг-талисман Адабашьян, вместе в партархивом везущий на катере истеричную любовницу-Марию Шукшину, которую в общей эвакуационной суматохе волнует только одно - люстра венецианского стекла.

Как всегда блистателен Андрей Панин – старший пионервожатый, по счастливой случайности «настучавший» на вредную пионерку Надю Котову ее же отчиму, который, конечно же, тут же хладнокровно припомнил ему сосланного в лагерь брата… «Какого брата, какого брата, да разве это брат?» - еще минуту назад человек, он мгновенно становится насекомым, мочится в штаны и отдает честь застывшим в руке бутербродом с салом… Михалков!

Стоически пытается изобразить Ингеборгу Дапкунайте Виктория Толстоганова – вот ведь, осерчал Никита Сергеевич на прежнюю Марусю, дискредитировавшую себя участием в ледовом шоу. Маковецкий – в роли Маковецкого - его офицер СМЕРШа скуки ради заполняет протокол допроса: «Я, Пушкин Александр Сергеевич, сознаюсь, что стрелял в гражданина Дантеса», и Миронов – начальник штрафбата – абсолютно гениальный, снова другой, лучший, наверное, во всем этом звездном громадье…

Жаль, что его герой закончил вот так – кишками наружу. Красивые такие кишки, практически настоящие. Извините, что цинично. Просто не пробрало.

 

Хотя расчет у Михалкова был точный, практически математический. Вот, например, сцена на даче у Сталина (снятая, кстати, на настоящей даче настоящего Сталина) должна бать именно такой: кровавый диктатор, вызвав к себе Меньшикова-Арсентьева, изображает душку: «Вот, пианино привезли, сыграйте… А какова судьба товарища Котова? Вы играйте, играйте, мы просто разговариваем… Правильно я размышляю? Правильно, б…!».(Исходя, видно, из того же математического расчета, отчаянно матерятся: Сталин, Котов, Золотухин, солдаты и командиры…)

Или вот сцена на барже: пионеры и сопровождающие - в ужасе, над ними нависли немецкие вертолеты. А немецкие летчики забавляются: тронуть баржу, находящуюся под охраной Красного креста они не могут, могут разве что отрабатывать маневр да изгаляться: «Сейчас буду бомбить!» - радостно кричит фриц, снимает штаны –– и «целится» содержимым своей волосатой задницы в баржу… Надо ж было кому-то на барже убить одного из летчиков – другой в отместку за друга пошел на преступление, разбомбил всех – и все умерли и утонули. Тонули, опять же, красиво - «Титаник», чистый «Титаник».

Была там и «9-я рота»: на фронт едут кремлевские курсанты, и каждый, юный и неопытный, теребит ключи от дома и вспоминает девчонку… А только что вышедший из «9-й роты» Артур Смольянинов прицепил на спину дверь и ходит с ней - чтобы пуля не попала. Представляю, как обрадовался Федор Бондарчук! А как обрадуется Стивен Спилберг, увидев те же самые кишки наружу, разбросанные руки, ноги, мозги и вообще кучу цитат из «Рядового Райана».

И, почему-то, когда солдат-грузин одним штыком винтовки пытался удержать наступающий танк – это было уж как-то слишком «в лоб». И когда Михалков – Котов, которого фрицы засыпали с самолета ложками с надписью: «Иван, иди домой, я скоро приду» - падает на колени и рыдает навзрыд – ему почему-то не веришь. Хотя очень хочется…

Нет, все, опять же, очень правильно. И кремлевский курсант, вдруг падающий на колени и затягивающий «Аллах Акбар» вместе с невесть откуда взявшимся муллой… И мина, вынесшая на берег Надю, но подорвавшая катер с партактивом, бюстами Сталина и венецианской люстрой… И Котов, пытающийся по запаху определить, дочкин ли гребешок он нашел в переоборудованной под лазарет церкви, и финальная сцена, в которой Надя перевязывает ну оч-чень обожженного бойца (чья обожженность, опять же, впечатлила бы, если бы годами ранее этого не снял бы Бондарчук):

- Сестричка… Покажи сиськи… Я никогда не видел, сейчас умру – и не уже увижу.

И она показывает. И, голая, застывает – солдатик умер. Конец…

Вот, честное слово, не жаль еще три часа потратить – только бы посмотреть вторую часть и, может быть, понять, в конце концов – к чему это все было? Зачем? Может быть, там, в «Цитадели», когда Котов встретится с Марусей и все, наконец, станут счастливы, мозаика хоть как-то сложится? Пока же лучшее в этом «великом вино о великой войне» – «камбеки» в великий фильм 94-го.

«Цитадель» выйдет на экраны только осенью, а «Предстояние» смотрите в кинотеатрах уже в этот четверг. Может быть, мы все-таки неправы?..

?

 

 

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив