Умерла одна знакомая старушка

Виктор родом с самого уральского Урала. То есть из не самого большого, но очень промышленного города. Типа Пышмы или Миасса. А может, из Златоуста - в рассказах о далеких предках мелькали удачники-старатели, вроде вокруг Тагила-Екатеринбурга таких легенд не водится, это все-таки больше южноуральская история. Поправьте, если ошибаюсь.
Отец что-то ковал и плавил на заводе, мать работала прачкой в больнице. Конечно, не с мостков вальками стирала, но зарплата была так себе, минимальной. Отцу платили прилично, и семья не нищенствовала, но и не барствовала. И хотя велосипеды у детей были новенькие, и цветным телевизором они обзавелись одними из первых, но все это было достигнуто трудом и экономией на всем. "Как потопаешь, так и полопаешь", - говаривала мать, и Виктор с братом топали буквально, 10 километров пешком или на велосипедах, на заветные шесть соток. Копать, полоть, таскать воду для полива. А потом зимой добывали из-под кроватей банки с закрутками, а из утепленного ларя на балконе - картошечку с лучком. Так то на проигрыватель, то на пальто с песцом, то на финскую куртку (с двойной переплатой спекулянтам!) к окончанию школы, деньги и собирались.
После армии, в 80-м, Виктор тоже на завод устроился, ковал и плавил, и также копал, поливал и вывозил урожай. В городе у них был вечерний факультет одного из уральских политехов, и он поступил туда по армейской льготе. Хорошие там были преподаватели, да и Виктор учился всерьез, хорошим инженером-производственником стал.
Жизнь шла своим чередом. Отец умер от перепоя, младший брат связался с нехорошей компанией и погиб в разборках, завод перестал плавить и ковать, и Виктор отправился в Москву. Повезло. Всего с полгодика пошабашил на квартирных ремонтах, и встретился с мужиками, которые как раз налаживали в гаражах производство металлических дверей с какими-то хитрыми запорами, и готовы были довериться грамотному и работящему инженеру. Юридическим совладельцем фирмы Виктор не стал, но изрядный кусок прибыли получал исправно, и кусок этот увеличивался пропорционально успеху и расширению предприятия.
Ближе к сорока и личная жизнь сложилась, и сыновья воспоследовали, и недвижимость. Жену в Париж свозил, детей в Диснейленд, новый год в Таиланде встретили, и пришло время о матери позаботиться. Она не то что совсем ветхой и больной была, но в любом случае нехорошо, когда мать одиноко живет где-то за пару тысяч километров от сына.
Полетели уговаривать старушку перебираться в Москву. Пообещали ей даже шестью сотками обзавестись, но на этом месте старушка как раз и разволновалась. Ой, - говорит, - деточки мои, я- то думала, что у вас все хорошо, живете сытно, даже меня в санаторий посылали, а вам тоже придется для прокорма на шести сотках упахиваться...
Уговорили, конечно. Да она и сама понимала, что переезжать надо, но слезно умоляла к шести соткам ее не приставлять. Ну хоть остаток жизни может она провести, не возясь с лейками, банками и картошкой на балконе?
ЗЫ. Сломаная рука еще не восстановилась, быстро устает от резки яблок на повидло. А надо! Белый налив пропадает, чтоб его.
|
</> |