Умер? Иди и живи!

Он не то что не знал, не понимал просто, как такое могло произойти? И почему именно с ним? По видимому, женщины никогда ничего не забывают, а про прощение и разговоров даже быть не может.

Да, она ушла, это надо принять как данность.
— Ладно развестись, бросить, но так-то зачем? — процедил он сквозь зубы и лёг на диван. Потолок был почти идеальный.
Он лежал и вспоминал, как они познакомились. Она влюбилась в первую их встречу, он это сразу заметил, а ему понадобилось время, чтобы обратить внимание на девушку, ну с очень красивыми глазами.
А в остальном, худая, даже подержаться не за что. Но он влюбился, по настоящему.

По настоящему? А зачем тогда гулял? Ну гулял, по видимому не нагулялся, вот и гулял. Но остепенился ведь.
Она не изменяла, он был уверен. Девочка смотрела на взрослого дядю, как на божество и готова была пылинки с него сдувать, и сдувала. Так чего же тебе не хватало?
Да всего мне хватало! Так какого ты по бабам шлялся? Да и не так чтобы шлялся...
Он хотел оправдать себя, вспоминая, что изменял он только до свадьбы. После того, как они расписались, гульнул «по пьянке» что называется, всего пару раз. Это даже не измены, а так, ни о чём.

Она всегда чувствовала и плакала от этого «ни о чём», плакала закрывшись в ванной комнате, тихо, почти беззвучно, скулила, как брошенный под дождём щенок.
А он просил открыть дверь, потом садился на пол и тут же отключался. Он валялся на полу, какой-то непривлекательный, наверное потому как пьяный был. Храпел опять же.
А она плакала от обиды, чувствуя как нож режет её сердце, лоскуток за лоскутком. За что? Она не понимала.
Справедливости ради он тоже считал, что она была очень добрым, светлым человечком. И как она смогла сделать это? Нет, он заслужил наказание, но не такое!
Воспоминания, как волны, накатывали и заставляли его то улыбаться, то хмуриться чему-то, но останавливаться он не собирался.
Он вспоминал какой она была... А почему «она была»? Скорее о нём теперь можно говорить в прошедшем времени.
Из раздумий его вырвал голос из вне.
— Семёнов! Подь сюдой!
Он встал с дивана и осмотрелся. Как здесь всё устроено? Так, справа как-то светло и уютно, а слева, что-то жаром оттуда несёт и мясом палёным. Пойду-ка я направо...
— Кудой?! Семёнов! Ну-ка, крууухом! И в жаровню иди. Лучше сам иди, а то пришлю своих ящеров, так они тебя до печи ещё и обглодают, мучительней будет. Подь сюдой, подь...не тормози очередь.

— Ёпть, — пронеслось у него в голове — Ну всё, а я думал, худшее уже позади.
В голове пролетели последние фрагменты — вот они ругаются, а вот уже стоят у открытого окна и после того, как он обозвал её, она скорее машинально и неумышленно толкнула его в грудь.
Она это сделала от бессилия, но слишком сильно. Так сильно, что он не устоял и буквально вывалился в окно. Девятый этаж, однако.
— Вот сучка, меня же сейчас поджарят.
Через некоторое время запахло...
— Семёнова! Подь сюды...
Она толкнула его. Не специально, в слезах, в соплях, но она толкнула его и оправдать себя уже не сможет.
— Семёнова! Бляха-муха!
Она шагнула следом и не раздумывая, в тоже самое окно.
— Семёнова, зараза такая!
— Я иду...
Девушка направилась в жаровню, понимая, что непредумышленное убийство, всё равно остаётся убийством.
Она шла, чувствуя, что за ней наблюдают. Плевать. Шаг, ещё шаг, вот осталось сделать последний. И на это плевать.
— Семёнова! А ты кудой намылилалсь?
Она встала как вкопанная. Языки пламени вырывались из печи и словно щупальцы, пытались схватить девушку за щиколотки.
— Крухом! И подь сюдой.
Развернулась и пошла. Как не было страха перед печью, так не было радости, что её вернули.
Сверху упали крылья, прямо ей под ноги.

— Вернуть я тебя не могу, тело твоё не в том состоянии, тюннинг уже невозможен, но из-за мудака этого страдать тебе не дам. У нас тут справедливость...
— Как...я ведь...
— Да так! Видел я всё... Так что бери крылья и дуй летать, там сегодня облака повышенной мягкости, попрыгать можно. С облака на облако не прыгала никогда?
— Нне...ннет...
— Ну вот, попрыгай поди, понравится. Подружек там себе найди. В общем, как это не парадоксально, но ты померла. А потому иди и наслаждайся жизнью.