Участок обработки костей

bezobraznaja_el — 11.02.2012 Иногда меня упрекают в невероятности и даже неправдоподобности рассказываемых историй. Будто бы не возникала на пороге соседская невестки с просьбой одолжить для вечеринки стиляжное платье времен моей молодости, фасон «нью лук» - ах, шестидесятые! - и что чиновник, предложивший ответить на вопросы интервью за обедом, не напился быстро и страшно, и не упал в проход меж столиками, призывая меня чужим славным именем: «Катюша! Катюша!». Официант тогда доверительно сообщил на бегу: придется вам его в окоп тащить, Катюшу он зовет, если ощущает себя на поле боя, раненым солдатом. Так вот, ответственно заявляю, что все невестки, чиновники и другие великолепные образчики имели место быть, и сейчас это натурально докажу.

На днях вышла заметочка об одном милиционере, N. Вышла и вышла, казалось бы. Но дело в том, что милиционер N настоятельно просил проинформировать его об этом факте - выходе статьи, сказав, что будет читать ее родными и близким в редкие минуты милицейского досуга. Как человек, стремящийся к исполнительности, я позвонила милиционеру N, и между нами сложился следующий недлинный диалог.

Я (бодро): Здравствуйте, это Наталья. Ваша заметочка вышла, ее можно увидеть так-то, так-то, и еще вот так-то.

Милиционер N (с досадой): Здравствуйте, Наталья. Я тут как раз заподозрил, что не уверен, нужно ли мне это все читать. Нет, знаете ли, твердой убежденности в правильности этого поступка! А без твердой убежденности я действовать не привык. Виноват!

Я (туповато): Ааааа. Ну, ладно. Не буду вас отвлекать.

Милиционер N: Вот это правильно!

Что же, поговорили, я вернулась к обычному распорядку трудового дня, минут через десять получаю телефонный звонок. Определился гордый милиционер N. Взяла трубку, предчувствуя неладное и даже подвох.

Милиционер N: Наталья, по поводу твоего звонка. Тут человечек подбежал, порешали с ним… Так я что хочу-то. Мы ведь с тобой самое главное не обсудили – цену.

Я (взволнованно): Вам это ничего не будет стоить!

Какая, в испуге думаю, к черту, цена?! Это он откуда взял, про цену? Это что же, теперь милиционер N будет ходить и дискредитировать мое доброе имя, без цены? Всем известно, как милиционеры умеют дискредитировать добрые имена.

Милиционер N: Наталья, я сейчас серьезно.

Я (в панике): Мне заплатят в другом месте!

Милиционер N насторожился. Он так прямо и сказал, скрывать не стал.

Милиционер N (настороженно): Я насторожился! В каком еще другом месте? Ты хорошенько подумай, что тебе важнее – чистый паспорт или другое место.

Я затрепетала. Чистый паспорт или другое место? Другое место или чистый паспорт? Нельзя медлить, надо выбирать. Обрывки мыслей юркими гуппи сновали в голове, я ловила их за прозрачные и скользкие хвосты. Прощай, немытая Россия, страна рабов, страна господ, и вы, мундиры голубые, и ты, им преданный народ. Очень хочется выразиться в духе: вся длинная и страшная память маленького русского обывателя, вынужденного существовать в смутные эпохи тоталитаризма и прочего полицейского насилия, пробудилась, восстала и забила в набат. Быть может, за стеной Кавказа я скроюсь от твоих пашей, от их всевидящего глаза, от их всеслышащих ушей. Воображение услужливо рисовало дикие, сюрреалистичные картины: вот милиционер N, недовольный заметочкой, арестовывает меня на пятнадцать суток. Вот я знакомлюсь в камере предварительного заключения с асоциальными личностями. Вот я полностью разделяю их своеобразные взгляды на жизнь. Вот мне накалывают якорь на предплечье, а рядом – аббревиатуру КЛЕН. Или любую другую.

Милиционер N (раздраженно): Чего молчишь? Какой-то гниловатый базар получается. Давай встретимся, поговорим. Ты все там же?

Я (тренируясь в асоциальном произношении): Нуачо.

Разумеется, я была там же. Преимущественно я всегда - там же, сижу на крутящемся кресле и смотрюсь в ноутбук, как в зеркало, до головокружения. В камере предварительного заключения бываю гораздо, гораздо реже.

Милиционер N (удовлетворенно): Вот и ладненько. Сейчас подскочу к тебе. Как твой цех-то называется, напомни.

Я (развязно): Какой цех?

Милиционер N: Слушай, ты меня реально тревожишь сейчас. Забыла, где вкалываешь? Мясо-рыбный цех, участок обработки костей, или как его?

Тут абсурдный радиоспектакль закончился, потому что в следующее мгновение мы с милиционером N прекрасно выяснили, что он в своем мобильном телефоне выбрал не тот номер. Причем меня спас этот самый участок обработки костей, если бы не он, то вскоре я бы уже кропала явку с повинной. Как пишется, облигация или аблигация. Говорю же, память народа, бьет в набат, рыбы в голове, это возродилась и окрепла в мертвом сердце пламенная кровь и так далее. Ну вот, этакий неописуемый случай произошел вчера, а как он мне поможет что-то натурально доказать, я уже не помню. Были какие-то логические построения, генеральная идея, да вылетела из головы напрочь. Что же, пусть так.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив