У нас тут не Швеция, чтобы быть добренькими

Давно уже не чувствовал я себя так хорошо. И физически, и духовно: все недобрые чувства как-то враз улетучились, на душе приподнято, клёво, – а вот с чего, не пойму. Ем так же, сплю так же. Та же служба проклятая, та же зарплата средненькая; и женщин никаких новых нет, чтобы эдак подобреть, и анализы те же, и мировоззрения не менял… – И все равно каким-то таинственным образом прямо просветлел.

Всё перебрал, перепроверил, даже пробу воздуха в квартире на экспертизу отдал (может, это экология улучшенная так действует?) – нет, все по-прежнему: те же токсины, бактерии, пыль да грязь...

Советовался с одним знакомым ученым – он только руками разводит. Говорит, не должно так быть, надо на обследование ложиться, тут какая-то ненормальность…

Я (обиженно): – Человек наконец-то задышал полной грудью, избавился от всяких скверных чувств – а ты сразу: ненормальность… А в чем же тогда ваша нормальность?

Ученый: – В разных странах по-разному. В Швеции, к примеру, одно, в РФ другое. У нас нормально – это хроническая угрюмость, недовольство, подозрительность, страх… Много чего наворочено, будто сам не знаешь!

– Что-то уж больно мрачная норма.

– Зато естественная, в полном соответствии с реалиями.

– А как же душевный позитив, светлые чувства?

– Кратковременный позитив должен на чем-то основываться, а ты говоришь, сам не знаешь, с чего… Вот это-то и подозрительно.

– А может, это божья благодать? – спросил я вдруг.

– Вряд ли, – засомневался он. – Было бы так, ты бы не спрашивал, сам сообразил. Тут скорее какая-то бесовщина… И давно это у тебя?

– Да с месяц уже…

– А чего ты так запустил? И что, за целый месяц никаких проблем?

– Ну, в метро часто досматривают, на работе косятся, от одного проекта важного отстранили, чтобы партнеров не пугал… Да я и сам, честно говоря, какой-то дискомфорт от этого своего просветления чувствую.

– Ну, правильно, у нас человеку и не должно быть хорошо – так ему надежнее, лучше.

– Чужаком каким-то себя ощущаешь, словно иностранный агент, – жаловался я.

– Ладно, не переживай, – говорит, – сейчас мы тебя протестируем. – И начал тут же сыпать всякие гадости в мой адрес – якобы понарошку, чтобы меня в норму привести. Как только ни обзывался, сучара: и холуем, и проституткой, и импотентом, и пидором – а я только слушаю и улыбаюсь. Нашел чем удивить бывалого юзера, да в нашем рунете и не такого от добрых людей наслушаешься. И вот (когда уже, видно, выдохся, сказать больше нечего) кидает мне: – Пенсионер ты юродивый!.. – И тут, наконец, меня проняло: – Какой я тебе пенсионер!? – возмутился я. – Мне еще целый год до пенсии! Ты думай, что говоришь, м*дила учёная!..

– Вот! – закричал он, словно режиссер на репетиции. – Вот что нам требуется! Ну, теперь я за тебя спокоен… Ишь как встрепенулся наш голубок!..

В общем, добил он меня все-таки, зараза – сдулось это мое таинственное просветление, а ведь так хорошо было. Не знаю уж, радоваться этому или горевать, но ясно одно: не про нас, похоже, это дело.