Трудно быть богом

- Только не вздумай, Женя, - пишет мне Леля, когда мы вводим в сюжет очередного мерзавца. - Даже не вздумай придумывать ему трогательную историю и показывать его мальчиком, играющим с плюшевым мишкой.
- Не, не буду... Хотя....

Но воображение уже начинает работать, и я уже вижу вовсе не жесткого убийцу, мочащего людей направо и налево, а маленького мальчика, и в голове сама собой придумывается история...
Но мы с этим боремся, потому что не всегда персонаж надо оправдывать.
Но кроме совсем уж пропащих героев, остальных мы все-таки любим. Но любим мы их всех по-разному. К кому-то испытываем почти материнскую нежность, к кому-то, напротив, чуть ли не влечение и влюбленность. Но если вы думаете, что героям от этой нашей любви хорошо, то, увы...
У нас с Лелей даже есть своя философская теория на этот счет. я ее тут приводить не буду, коснусь только вскользь. Дело в том, что там, в своем мире, мы - боги. Нам подвластно все. Захотим - устроим шторм или страшную бурю, которая сметет всю нашу Башню в океан. Захотим - напротив, заставим воду отступить, и освободим остатки человечества, выпустив их на твердую землю. Кого-то можем убить внезапным инфарктом. Устроить случайную встречу. Но это вовсе не значит, что персонажи не живут своей жизнью - еще как живут. Иногда столько хлопот нам доставляют, что просто до белого каления доводят.
А еще - чем больше мы любим того или иного персонажа, тем тяжелее ему приходится. И вовсе не потому, что мы с Лелей в душе садисты и наслаждаемся, причиняя героям мучения и страдания. А потому что, мы же боги, а Бог, как известно, дает человеку ношу по его силам. И чем человек сильнее и достойнее, тем тяжелее груз взваливается ему на плечи. А у нас с достойными полный порядок. Вот и не скупимся мы на тягости и горести, щедро ими разбрасываемся. А потом сами страдаем вместе с ними. Иногда даже плачем. Пишем, читаем, и пускаем слезу. Правда, правда. Леля она вообще, из плакс. Я вот не умею. Но даже меня несколько раз пробрало.
- И чего это, Лель, мы так с ним? Ужас же. Это же пережить невозможно. Как представлю, как мы будем это писать, так самой страшно. Не приведи господь, такое на себе испытать.
- А что делать, Жень? Как иначе-то? Сама мучаюсь. Но иначе - никак.
И мы снова и снова посылаем на своих героев кары господни. Потому что любим, и хотим, чтобы они стали еще лучше. Что-то осознали, что-то поняли. И сами при этом немного мучаемся. Потому что трудно быть богом.
|
</> |