Троллейбус-3

Только я проснулся, как подумал об Ольге Владимировне. Еще я подумал про тромбо-асс и конкор. Фиг его знает в этой жизни, что такое хорошо, а что такое плохо. Пусть будет так, как есть. Пусть получится так, как выйдет. Выковырял таблетки и проглотил. До пуска турбины два месяца, 22 декабря, к дню энергетика. Это многолетняя традиция, которую никто не отменял. А там и Новый Год. Мне этого времени будет достаточно, чтобы каждый день видеть Ольгу. Я решил начать алфавит с буквы «А». И всего лишь. Сказав «А», я остановлю время, чтобы пережить это мгновение для самого себя.

Осторожно, чтобы Таня не пробудилась, поднялся и убежал из дома.

7:45 на остановке Ольга Владимировна. Тепло, как весной. На ее шее косынка, светлое полупальто, лучистый взгляд. Мне товарищи давно намекали на то, что я люблю неправильных женщин. Но разве для художника бывают некрасивые, просто товарищи не умеют видеть.  Лицо чистое, без украшений, открытое, и уже прекрасно. Мы поздоровались так, будто это формальность, при встрече сотрудников. Привет – привет. Чтобы зацепится за разговор, с пользой для дела, я спросил, когда можно будет мне согласовать техническое решение с Ириной Геннадиевной, когда она обычно свободна. Ольга на лице обозначила недовольство и попросила о работе не говорить.

Вообще в мои планы всегда входит налаживание контактов с заказчиком. И если контакты выходят за пределы рабочих, то это не мешает, помогает делу. Так я поступал и прежде. В Ольге я видел не только предмет для приятного общения, я в ней видел инженера – технолога, заместителя Ирины Геннадиевны. Это дорогого стоит. Но если для дела нужно вытерпеть ее капризы, то это просто мой удел.

Я сказал: симпатичная косынка, не осенняя, Вы чем-то обеспокоены, мы опаздываем. И точно, она вчера опаздывала и сегодня. Ну вчера она могла опоздать случайно, а сегодня могла опоздать не случайно, подумал я.

На следующее утро я был на остановке троллейбуса раньше, в 7:30. Оли не было. Я пропустил один троллейбус и уехал один, в почти пустом. Потом выяснил, что Оля опять опоздала. А я не мог ей сказать, что буду ради ней тоже ездить раньше. Может быть, я еще не решился сказать «А».

Когда я закончил оформление технического решения по автоматизации лаборатории, пришло время готовить рабочие схемы, спецификацию. Все хорошо, только все это самодельно. Пришло время заводить своего человека в тылу заказчика, пришло время произносить «А».

Мы, не сговариваясь, нашли компромисс. Я появлялся в 7:40 на троллейбусной остановке. Ольга обычно уже была на месте. В это утро троллейбус долго ковылял через перекресток, а мимо нас неслись автомобили. Я остановил машину, доехали до станции за две минуты. Пакет с 5 кг яблок я ей протянул по случаю «яблочного спаса», получил приглашение на шарлотку. С этого дня у меня уже была своя чашка в лаборатории и свой кофе. Все лаборантки мне уступали свои журналы, компьютеры, столы. Оказалось, что Ольгу Владимировну девочки очень побаиваются. Для более успешного лоббирования я давал советы Ирине Геннадиевне, а за исполнением строго следила Ольга.

Босс зашел в нашу комнату. Сказал, что меня вызывают на совещание к директору ТГК, на Добролюбова. Мы вошли в кабинет, где уже сидели руководители генерального подрядчика, представители наладки режима из Москвы и Ирина Геннадиевна. Тут решали финансирование и строительство. Когда заговорили о готовности газотурбинной установки, все начали с водо химического режима. Ирина, ссылаясь на меня, начала жаловаться, что никто не хочет принимать решение, а я не разрешаю монтаж. Я выложил все аргументы, документы, техническое решение, которое никого не интересовало. Всех интересует только то, сколько это стоит. Я заявляю, что материально это ничего не стоит и наоборот экономит. Тогда меня директор перенаправил в ВНИПИ.

Там за корректировку проекта сразу запросили 800 тысяч рублей. Это за то, чтобы зачеркнуть десяток страниц и зачеркнуть кабель. Генеральный подрядчик развел руками, мол ничего сделать не можем.

Пришлось приступить к плану Х, я пришел к Ольге Владимировне, чтобы попрощаться. Мы допили кофе, и я сказал, что в моем участии больше нет смысла. Все, что наработано, потеряло значение, я завершаю работу. Теперь неизвестно, увидимся ли когда ни-будь.

Но бригадиру все равно не разрешаю бросать кабели. Он ругается, что его ругают, что осталась неделя до сдачи узла.

Проходит всего пара часов, ко мне врывается босс, говорит, чтобы я срочно к главному инженеру. В кабинете у главного сидят Ирина Геннадиевна, Ольга Владимировна, и улыбаются. Главный ко мне лично, как к другу, просит пойти на встречу женщинам. Он сказал, что согласен на все, что они требуют, без согласований и утверждений.

Я распечатал принципиальные, монтажные схемы, прокладку интерфейсного кабеля и выдал в работу. Наши монтажники уже к ночи раскидали провода к частотным преобразователям, к анализаторам, электроприводам. Володя программист создал видеограммы, привязал сетевые адреса, накидал блоки управления, регулирования. На следующий день, в троллейбусе я благодарил Ольгу и впервые взял ее за руки…