Три невоенных книжки по Фолклендской войне и про Аргентину

taskforce82 — 21.12.2024

Опять про книги. Что же здесь удивительного? Ибо книга — это друг и учитель.

В отличие от предыдущих рецензий, здесь будут рассмотрены сразу три книги, которых связывает то, что они не относятся к разряду военно-исторической и даже просто исторической литературы, но тем не менее вошли в библиографию первого тома «Флот и Фолкленды». Более того, если большая часть отечественных публикаций попала туда, просто чтобы обозначить, что я это читал, а иные вовсе не стал включать по причине их никчемности, то эти книги оказались действительно полезны и каждая сыграла свою определенную роль. Также можно заметить, что все они про Аргентину. Это логично, ибо если историю Великобритании худо-бедно преподают в вузах, существует значительный объем научно-популярной и художественной литературы, кинопродукции и пр., то Аргентина остается для нас во всех отношениях терра инкогнито.

Первый выход предоставим даме: Оксана Чернявская. «Что такое Аргентина, или Логика абсурда» (М.: Рипол-Классик, 2019).

Бывшая москвичка, филолог, а затем корпоративный бухгалтер в США, после развода с мужем отправляется турпоездку в Аргентину, куда ее позвал тренер по танго, знойный Карлос, и обнаруживает на месте кроме себя любимой еще пять учениц танго из Портленда, каждая из которых, как и она сама, «была уверена в эксклюзивности своих отношениях с маэстро, выходящих далеко за рамки учитель – студентка». К тому же Карлос сразу проявил себя изрядным тираном и занудой. Наша авторесса и по совместительству главная героиня своей книги посылает его куда подальше и пускается в самостоятельное плавание по океанам буэнос-айресских улиц и танцзалов, чтобы самостоятельно познакомиться с манящим и неизведанным миром милонги, жгучих мужчин и необъяснимых парадоксов, да так, что страстно влюбляется в эту страну и остается там на долгие годы. А вот постичь логику Аргентины и населяющих ее людей оказывается непростой задачей.

«Постепенно я привыкала жить “наоборот”. Перестала удивляться, что здесь в почете не горожане, а фермеры. Как социально, так и по уровню достатка и, часто, образования они намного выше городских жителей. Аргентина – страна аграрная, и самые большие деньги, а с ними и все блага (поездки за границу, обучение детей в европейских университетах и т.д.) приносят соя и кукуруза, культуры, которые страна экспортирует по всему миру, как и знаменитое аргентинское мясо. Примирилась с тем, что комиссионные проценты при покупке недвижимости платит не тот, кто ее продает, а тот, кто ее покупает. Перестала удивляться тому, что быть богатым здесь плохо, а бедным — и хорошо, и даже престижно; принадлежать к среднему классу — стыдно. Так, по крайней мере, строится официальная пропаганда популистского [перонистского] правительства, многие члены которого, будучи государственными чиновниками с фиксированной зарплатой, увеличили свое состояние в несколько десятков, а особенно удачливые и в сотни раз».

«Если ваш любимый вас обманывает, не торопитесь огорчаться. Здесь, по другую сторону экватора, это означает, что он вас любит и действительно вами дорожит. Всегда хранить верность аргентинский мужчина не может, и было бы абсурдно его к этому принуждать или даже в этом заподозрить... По-настоящему неприятно становится тогда, когда он начинает говорить правду и признается, что вы у него, увы, далеко не одна. Следить же за ним и подозревать в смертных грехах при каждом отсутствии неразумно и сильно портит нервы. Неспроста стереотип аргентинского мачо — латинский любовник, а женщины — истеричка (второе, впрочем, вполне логично вытекает из первого)».

Об аргентинских мужчинах авторесса пишет как о самолюбивых и инфантильных субъектах, живущих до сорока лет с мамами, «которые для них готовят, стирают, гладят нижнее белье и постоянно напоминают сыновьям, как они красивы и умны».

Если в замшелой бывшей метрополии отважные идальго совершали подвиги во имя прекрасной дамы, дабы завоевать ее сердце, то в свободолюбивой Аргентине мужчины сложных путей не ищут, а местным сеньоритам приходится проявлять немалую настойчивость и изобретательность ради устройства своей личной жизни.

«В Аргентине все происходит наоборот,— пишет Оксана Чернявская.— Осаду мужчины обычно тонко и умело ведет женщина. В искусстве соблазнения нет, пожалуй, равных аргентинским красавицам, которые, впрочем, знают, на что идут, и понимают, что далеко не одиноки в попытке завоевать сердце избранного мачо... Женщины покупают подарки, обустраивают свои квартиры на вкус любимого, запасаются телевизионными приставками для игр и/или другими мужскими игрушками, предлагают отдых на бразильских или уругвайских пляжах, — вариантов тут много. А что же аргентинский мачо? Он благосклонно принимает знаки внимания, и где-то годам к сорока обычно происходит передача ненаглядного тела из рук в руки, от мамы к жене».

Зато, отмечает авторесса, в метро даже в самую жаркую пору аргентинцев от наших соотечественников отличает полное отсутствие запаха пота: «Латинский культ тела, принятие душа по три раза в день и выливание на себя всех типов парфюмерных средств представителями обоих полов отличают жителей аргентинской столицы не только от русских, но и от европейцев и одолеваемых всевозможными аллергиями американцев. Даже парочка маляров, явно ехавших со стройки, в майках без рукавов и запачканных краской джинсах, благоухали последним парфюмом от Каролины Эрреры, а не привычным перегаром вперемешку с потом».

Весьма примечательна любовь аргентинцев устраивать по субботам фиесту, т.е. громко, с танцами и песнями, отрываться всю ночь. «Фиеста охраняется законом. Если в США и Европе к загулявшим соседям приезжает вызванная жильцами полиция по первому звонку, то в Аргентине в субботу, даже если соседям вздумалось устроить конкурс по степу, западному собрату чечетки, или затянуть хором любимую песню под аккомпанемент имеющихся под рукой инструментов в половине шестого утра, сделать с этим ничего не возможно, и по 911 никто не звонит, ибо в субботу позволено все, субботний ночной шум не является нарушением общественного порядка, каковым он может быть в другой день».

А еще аргентинцы не работают в дождь. Не только на открытом воздухе, а вообще. И действительно! Каково это, добраться на работу и трудиться в дождь? Мокро же! Дождь загоняет их в дома, усаживает за телевизоры, укладывает раньше обычного в постель. «Когда идет дождь, накрапывает ли затяжной моросью или безудержно хлещет ливнем, жизнь в городе замирает. Назначенные встречи отменяются, проекты на открытом воздухе заранее планируются с избытком времени на случай осадков».

Не, я, конечно, допускаю, что где-то дамочка, наверное, перегибает палку. Но, с другой стороны, видно, что она горячо влюблена в Аргентину. Ибо с таким стёбом может писать о предмете своего внимания только очень сильно любящий человек. Возможно, также часть своих комичных качеств сильная половина населения страны приобрела уже в этом веке, и сорок лет назад имела несколько иное реноме. Но в тоже время у выведенных О. Чернявской персонажей прослеживается преемственность от постмодернистских героев Кортасара 1960-х годов.

Чего в книге нет — это описания быта и нравов аргентинских военных-здоровенных. Про милонгероc рассказывается, а об миликос — нет. Лучше бы наоборот. А еще не отказался бы прочесть отдельную главу про питье спиртных напитков — было бы здорово составить представление об этой стороне аргентинского бытия, а сведения, почерпнутые из других источников, весьма разрознены и противоречивы. Но в указанных вопросах авторесса, судя по всему, no competente.

В целом же очаровательная книжица. Рекомендую в качестве занимательного чтива в общественном транспорте, в отпуске и кладезя информации об особенностях аргентинского национального менталитета.

И вот теперь постарайтесь представить себе, каково было этаким аргентинским «мачо» очутиться в суровом климате Южной Атлантики и столкнуться в схватке за Мальвинские острова со смелым и искусным противником, особенно если на войне нельзя забить гол в его ворота рукой. Не знаю, в какой мере все вышеописанное относится к кадровым военным. Это все-таки отдельная социальная группа. Однако, как считается, армия — это олицетворение своего народа. Тогда можно себе представить, что каждый день, каждый выход в море и каждый боевой вылет для аргентинских военных был связан с грандиозным самопревозмоганием.

Следующую книгу, возможно, многие из вас в свое время читали: Сергей Брилёв «Фидель. Футбол. Фолкленды: латиноамериканский дневник» (М.: Зебра-Е, 2008).

Сразу хочу оговорить, я — не фанат Брилёва ни как личности, ни как журналиста, с его елейным андерстейтментом (являющимся, вероятно, результатом долгого проживания на Британских островах; но у самих британцев, ребят по природе жестких, и недоговоренность жесткая, а у Брилёва — какая-то уклончивая и вкрадчивая), стремлением в интервью угодить и правым, и левым, а также со всей этой мутной историей о тайном британском гражданстве. Также при прочтении книги показалось диким, когда член общественного совета при Минобороны не знает, что у самолета, если это моноплан, в отличие от птицы, не два крыла, а одно (состоит из центроплана и двух консолей крыла). После начала СВО Сергей Борисович, как подобает либералу сразу свалил за рубеж, но с уважительной причиной — в творческую командировку в Южную Америку. Ага: и вашим и нашим. И попутно умудрился попасть в санкционные списки ряда недружественных государств, в т.ч. на своей «второй родине» — в Великобритании.

Но, как бы то ни было, журналистская деятельность и литературное творчество С.Б. Брилёва привлекают внимание, а его книга «Фидель. Футбол. Фолкленды» содержит определенный объем весьма нетривиальных сведений. Правда, чуть ли не половину книги занимает самолюбование, какой автор крутой репортер и скольких больших людей интервьюировал. Кроме того первые две части, «Фидель, Футбол» (особенно уругвайский), меня интересовали лишь постольку-поскольку. Так что полезный контент ужимается до двух-трех десятков страниц, но это уже немало.

Что сюда входит. Прежде всего это свидетельства об отношении высшего руководства Советского Союза к событиям на Фолклендах. Брилёв интервьюировал ряд руководящих лиц бывшего СССР, частности, генерала армии В.И. Варенникова, в 1982 году занимавшего пост начальника Главного оперативного управления Генштаба ВС СССР, и генерал-лейтенанта КГБ С.В. Леонова, курировавшего южноамериканский регион. Из прочтения видно, что для Советского Союза это была далекая и чужая война. И отсюда вполне логичное, не знаю, насколько верное, объяснение, почему Советский Союз не воспользовался правом вето при голосовании Резолюции Совбеза ООН № 502.

«Мы рассматривали Мальвины не более как ещё один “прыщ”, который будет «оттягивать» американцев,— приводит автор слова Леонова.— Но нас в тысячу раз больше тогда заботили Польша, где уже случилась “Солидарность”, и, конечно, Афганистан. В отличие от других подобных кризисов, когда проводился ситуационный анализ с председателем КГБ, в случае с Мальвинами такого анализа не было».

Не было и никакой стратегии, в том числе по военным вопросам. В тоже время со стороны военного ведомства проявлялись «сепаратные» инициативы продать аргентинцам оружие в обмен предоставление пунктов базирования. «Военные варили свою “ведомственную кашку”,— рассказывает бывший генерал КГБ,— Это вообще характерно для периода позднего Брежнева. Каждое ведомство действовало как хотело». «То есть получается,— комментирует Брилёв,— что без какого-либо политического решения, по своему разумению, исходя из собственных “представлений о прекрасном”, часть советского военного руководства помогала хунте и провоцировала ядерную державу!» Однако сами аргентинцы относились к этим предложениям очень сдержанно, понимая, что их принятие будет означать окончательный разрыв с Соединенными Штатами и не слишком радужную перспективу оказаться в числе «государств-изгоев».

Соответственно, слухи о советском участии и военных поставках следует делить на пятьдесят. Однако это не означало полного невмешательства. Британцы гадили нам в Афганистане, мы им на Фолклендах. Правда, гадить старались осторожно, не афишируя.

Журналист Брилёв стал, по-видимому, первым в отечественной популярной литературе, кто обтекаемо, но достаточно недвусмысленно заявил о факте снабжения аргентинцев данными с советских разведывательных спутников. Ага, все эти «Космос-1355», «Космос-1365», «Космос-1372», система МКРЦ «Легенда»... «И тот же Леонов,— пишет Брилёв,— прямо сказал мне о том, что же все-таки действительно было: “В результате все ограничилось передачей некоторых документов нашей космической разведки”».

Сейчас в Аргентине уже не таясь пишут о получении спутниковых разведданных от Советского Союза и даже называют фамилию сотрудника советского посольства в Буэнос-Айресе, осуществлявшего за их передачу. А помню, как российские военные историки, с которыми доводилось обсуждать данную тему, уверенно и безапелляционно утверждали, что дескать «этого не было, потому что не могло быть никогда» и все это наветы врагов в духе «highly likely». Занятно также, что убедительных доказательств использования в этой войне британскими вооруженными силами данных американской спутниковой разведки, что в отечественной военной литературе считается чем-то само самой разумеющимся, до сих пор не появилось...

И на этом, пожалуй, всё. То, что Брилёв пишет о самолетах дальней разведки и целеуказания Ту-95РЦ, осуществлявших слежение за развертыванием британских экспедиционных сил, выглядит несерьезно: «“Русские медведи” — никакая не фигура речи. “Bear”, “Медведь”, по классификации НАТО — это советский стратегический бомбардировщик Ту-95. Единственный в своем роде турбовинтовой самолет, красавец с отогнутыми назад крыльями, он был на равных и со своими реактивными собратьями». (Под «отогнутыми назад крыльями» имелась в виду стреловидность крыла 35°, если кто не понял.) Кроме пары смачных цитат Варенникова там почерпнуть нечего. В остальном лучше работать с воспоминаниями самих летчиков, например, с книгой Е.В. Калинина «Отдельный дальне-разведывательный». А описание участия советских рыбаков в поисках спасшихся с крейсера «Генерал Бельграно», в значительной мере базируется на известной статье журналиста Олега Дзюбы. Отдельной темой, проходящей красной нитью, выступают популярные в то время рассуждения о третьей мировой войне за Антарктиду, которые выглядят сейчас нелепо. Но и на том большое спасибо.

Чем еще данная книга повлияла на мою работу — это вопрос написания аргентинских имен и названий. Брилёв как человек, долго проживавший в Уругвае, хорошо знаком с риоплатским диалектом и писал их так, как их там реально произносят, а не по усредненным правилам «испанско-русской практической транскрипции»: «адмирал Анажа», а не «Анайя» и т.п. Было отрадно убедиться, что не окажусь в этом отношении совсем белой вороной. Правда, одновременно он, как в анекдоте про «один кофе и один булочка», писал «Рио-Гажжегос» вместо «Рио-Гальегос» (по транскрибированию топонимов существуют четкие правила, и журналист должен их знать).

Обзор завершает книга ученого-экономиста Петра Павловича Яковлева «Перед вызовами времени. Циклы модернизации и кризисы в Аргентине» (М.: Прогресс-Традиция, 2010). Не знаю, насколько сам он был бы рад оказаться в такой компании, но авторам не дано выбирать в каком соседстве будут стоять их произведения на книжной полке. Вместе с тем глубоко отрадно, что данный научно-популярный труд принадлежит перу видного специалиста по Аргентине, доктора экономических наук, сотрудника Института Латинской Америки РАН и профессора РЭУ им. Г.В. Плеханова. В книге предложено решение «аргентинской загадки» и делается попытка дать ответ на вопрос, почему богатейшая страна, имеющая огромные ресурсы для успешного и стабильного роста, десятилетиями не могла вырваться из заколдованного круга экономических неурядиц. Ученый-экономист прослеживает историю хозяйственного развития Аргентины, анализирует ее взлеты и падения, череду военных переворотов и ключевые экономические проблемы с конца XIX века и до 2009 года.

Книга сразу располагает к себе уже тем, что несмотря высокий научный статус автора написана вполне популярным и понятным языком, тем самым выгодно отличаясь многих сочинений отечественной науки. Вместе с тем она содержит значительный объем фактического материала по политической и экономической истории Аргентины. Чрезвычайно интересны и авторские выводы и оценки. Мне книга П.П. Яковлева пригодилась при написании главы «Аргентина накануне конфликта».

Впрочем, следует иметь в виду что в «Вызовах времени» исторический экскурс тоже составляет вводную часть. Основной упор автором делается на современность, и чем ближе к 2010 году, дате издания книги, тем более многословным и мудреным становится текст. Несмотря на наличие экономического в/образования, смог дочитать только до президента Менема, решив не углубляться в дебри макроэкономики периода правления четы Киршнеров, на том этапе меня слабо интересовавшей. Может быть, когда-нибудь в будущем.

Также, с учетом всего впоследствии прочитанного по теме, сейчас складывается впечатление, что автор сумел разгадать далеко не все загадки аргентинских «антиподов». Например, не нашла отражения концепция, что Хуан Перон в первый период пребывания у власти делал ставку на третью мировую войну, из которой планировал извлечь те же выгоды для страны, как из двух прошедших мировых войн (о чем, в частности, писал историк и поэт Феликс Луна). У профессора Яковлева в книге про третью мировую ничего не сказано, а без этого невозможно объяснить ряд экономических «чудачеств» аргентинского каудильо. То есть сейчас у меня нет прежнего ощущения, что в политических перипетиях истории Аргентины ученый досконально разобрался.

Не могу целиком согласиться с выводом автора, что одной из главных причин отставания Аргентины от передовых индустриальных государств было расхождение стратегического вектора экономических реформ Перона «с новой генеральной линией мирового хозяйственного роста — если аргентинские власти сделали ставку на протекционизм и автаркию, то глобальная экономика становилась все более либеральной, открытой и конкурентной». В действительности (тезис не мой, а в свое время разъяснен мне видным специалистом по экономике развивающихся стран) сами по себе диктаторские методы не противоречат, а во многих случаях очень способствовали ускорению экономического роста и промышленному развитию. Так, если даже оставить в стороне пример первых пятилеток в СССР, а взять, скажем, Индию и Пакистан после отделения от Британской империи, то можно увидеть, что последний благодаря авторитарному управлению страной и экономикой смог значительно сократить отставание от более индустриально развитой Индии. Другое дело, что подобного рода форсирование экономики чревато возникновением в ней жестокого дисбаланса. Но в экономической сфере не существует на 100% успешных решений, любое имеет нежелательные побочные эффекты. В данном случае они затем могут быть устранены путем задействования рыночных механизмов регулирования. Беда же Аргентины состояла не в том, что, а в том как Перон осуществлял реформирование аргентинской экономики, и что в итоге так и «не сумел в рамках модели импортозамещающей индустриализации создать конкурентоспособную диверсифицированную промышленность, способную занять свою нишу на мировых товарных рынках».

А вот что касается преодоления негативных последствий этих реформ, тут доктор Яковлев ставит неутешительный и, на мой взгляд, совершенно верный диагноз: Выход Перона на политическую арену «разделил аргентинскую нацию почти пополам и создал следующий жесткий алгоритм национального политического процесса: либо перонисты сами находятся у власти, либо они чрезвычайно затрудняют (если не делают абсолютно невозможным) правление других социальных сил».

Англо-аргентинскому военному конфликту 1982 года в книге посвящен всего один абзац, но, как и подобает труду настоящего профессора, фактических ошибок в нем на целую статью. Приводятся следующие цифры потерь кораблей и авиатехники: «потери аргентинцев составили 60 самолетов, 2 вертолета и 1 корабль. Англичане потеряли 14 самолетов, 21 вертолет и 8 кораблей». Что называется: «играл, но не угадал ни одного числа». Вот казалось бы: не владеете военной темой, не пишите чушь. Укажите просто: «понесли значительные потери». Ан нет, так, наверное, будет недостаточно научно. А плодить ляпы — это очень научно?

В любом случае и несмотря ни на что, книга П.П. Яковлева «Перед вызовами времени» очень и очень достойная. Можно ее всецело рекомендовать интересующимся историей мировой экономики и Аргентины.

Оставить комментарий

Популярные посты:

thurinus

От PUBG MOBILE до Brawl Stars: эволюция мобильных королевских битв

imp_navigator

Для иранских сил правопорядка похоже приобрели бронеавтомобили "Спартак"

sketchschool

Настольные игры

norg_norg

Ленин и Путин - кто более матери-истории ценен?

georgith55

соловецкая осень

norg_norg

Лучше б дрочил...

w_postoronnim

Ночной экспресс 30.10

amarok_man

А у русни такого нет... :)

latituder

На белом покрывале декабря

• Архив