Тоска о братстве

В Центре документального кино уже два месяца идет фильм француза Яна Артюса-Бертрана «Человек» (Human). Зал маленький, но неизменно переполнен. Хорошо бы это кино человеческие массы смотрели во всех больших кинотеатрах мира, а еще лучше у нас его показывали бы по федеральным каналам ТВ хотя бы два раза в неделю. Но как бы вообще не запретили в РФ: фильм «экстремистский» — про тот естественный клей, который политическая власть пытается подменить стальными протезами скреп и напалмом «патриотизма».

На вопросы о ценностях и о смысле жизни, которые Артюс-Бертран задал 2000 жителям 60 стран мира, с экрана крупным планом нам отвечают: русские, американцы, французы, китайцы, тайцы, жители Азии и Африки, названий чьих племен мы, скорее всего, и не знаем. Да и не это важно: мы, жильцы сегодняшней России в ее социологических 86 и 14 процентах, — в ответах на те же вопросы уже и сами отличаемся друг от друга так же, как от инопланетян. И углубление раскола поощряемо и вызывает буйный восторг истерики.

А ведь это будничная работа «кума» в любой тюрьме или в любом концлагере: разделение, разводка, нечестный дележ и возбуждение зависти — обычная работа, направленная на то, чтобы лишить людей общечеловеческого и манипулировать уже теми животными, которые останутся за вычетом «Человека».

По-русски «Человек» не передает всех оттенков английского Human, которое редко употребляется как существительное. И в названии фильма это тоже скорее прилагательное: «Человеческое». В общем, это очень болезненный и трудный для зрителя фильм о больном и часто изгоняемом из памяти опыте – о братстве.

О жизни и любви, о ненависти и прощении, о детях и родителях, о доме, об убийстве, и почему оно так сладко, говорят черные, белые, очень разные люди, иногда смеясь, иногда плача. Часто о нищете, но, кажется, ни разу о богатстве.

Пересказать фильм нельзя, критиковать режиссера не мое дело — это вообще взгляд с того уровня, на который я пока забраться не могу. В одном месте его сильно заносит влево, но это традиция французских интеллектуалов. Великая французская революция, сама себя утопившая в крови, успела придумать план, переданный ею всей будущей цивилизации по наследству: «Свобода — равенство — братство» (так же как утопившая себя в крови революция в России оставила для Европы дух социал-демократии).

В Европе сильнее дух равенства, в Англии и США — либеральный дух свободы, а проблема в том, что между этими двумя есть противоречие. Где больше свободы, сильнее неравенство, а где больше равенства, там притупляется дух свободы, и экономика приказывает долго жить. Но есть еще «третий мир», в котором нет ни того, ни другого, а оставшееся «братство» там синоним варварства и холопства.

Но и там тоже живет Человек. Он имеет Право и, как ни странно, возможность оставаться человеком в любых условиях и с любым прошлым. Об этом говорит с экрана, плача, убийца, прощенный матерью убитых, и девушка, продающая себя, чтобы ее братья и сестры могли получить образование, — она им улыбается.

Крупные планы интервью перемежаются космическими съемками откуда-то с неба, есть время выдохнуть и подумать: мы ли это сами так смотрим на людишек свысока, или это Бог на нас — со снисхождением. Насколько же беззащитно, хрупко вот это «Человеческое».

Нет ничего другого, что могло бы примирить свободу и равенство, не считая «братства». Возможно, это утопия. Yann Arthus-Bertrand просто хочет напомнить нам о нем. И очень вовремя и к месту — для России.

Где исковерканный «брателло», «Брат-2» — это кандидат в покойники, если не враг, то конкурент у кормушки, которого лучше пристрелить с сакраментальным: «Ничего личного!». Это, впрочем, уже другое кино — его не надо рекламировать, оно и так идет в стране, как бы уже вставшей с колен, самым широким экраном.

Брата трудно и не обязательно (не всем по силам) любить, но нельзя брата презирать, ненавидеть. Не этим ли мы грешим во главе не только со светской, но и с «духовной» властью? Снимая конфликт между невозможным равенством и невозможной в этом мире свободой ненавистью, а не любовью?

Где бы ее взять. Но кто-то же ходит два месяца в этот маленький зал, и билеты обязательно надо брать заранее.

Леонид Никитинский
обозреватель «Новой»,
член Совета по правам человека при президенте РФ