Тоже дело

auvasilev — 06.03.2021 Тут случайно наткнулся на свои старые, почти тридцатилетней давности заметки о «витебском маньяке». Решил об этом немного вспомнить, но сначала очень коротко надо пояснить, откуда вообще у меня эти заметки взялись.

Я с ранней юности интересовался всякими криминальными историями. Но больше не с точки зрения самих преступлений, как таковых, а именно со стороны расследования и, особенно, судопроизводства. То есть, меня более занимала не собственно «детективная» составляющая и всё ей кровавое сопутствующее, а именно юридическое, более в смысле соотношения правосудия и справедливости.

Однако получать и собирать такого рода информацию тогда было довольно затруднительно. Особенно не относительно старых и «иностранных» случаев, вошедших в популярную и специализированную литературу, а про актуальное, происходившее непосредственно в то время в Союзе. И дело даже не в том, что она была особо засекречена, хотя и это тоже случалось, но просто само по себе информационное поле было довольно узким, контролируемым, без специальных полномочий м профессионального доступа получить какие-либо материалы было крайне сложно, а излишне назойливый интерес мог ещё и вызвать ненужные подозрения. Так что я в основанном ограничивался коллекционированием вырезок или выписок из каких-то официальных изданий, изначально осознавая ущербность этих сведений.

Символом отечественного серийного убийцы стало имя Чикатило. Но надо понимать, что суд над ним состоялся уже при Ельцине, в девяностых, совсем другая страна и другое информационное пространство. А в СССР первой такого рода знаковой фигурой оказался Михасевич, и так совпало, что судили его в восемьдесят седьмом, то есть это первые трещины, пробиваемые «гласностью» в советском пропагандистском панцире. Начала наружу просачиваться, пусть ещё и не очень широким потоком, но хоть какая-то информация в прессу разного рода. И я ловил эти крохи с большим интересом, делая заметки на память, отсюда и эти выписки, на которые сейчас случайно наткнулся.

Они нынче уже не представляют никакого особого интереса, с тех пор о «витебском душителе» написано и показано очень много, даже довольно правдивый и подробный документальный фильм снят, но тогда это было весьма любопытно, в том числе и с тех чисто юридических точек зрения, о которых я уже упоминал. А сейчас решил ещё раз вернуться к этой истории вот по какой причине.

Опять же, когда говорят о судебных ошибках, то чаще всего приводят в пример дело того же Чикатило, и вот тут буквально на днях Норкин упомянул, что за чужое притупление был расстрелян невиновный человек. Но в реальности с Чикатило именно в этом смысле ситуация до сих пор довольно темная и до конца не раскрытая, однако я на этом сейчас останавливаться не буду. А вот относительно Михасевича всё много проще и доказательнее.

Начнем с того, что «деятельность» образцового советского гражданина, секретаря первичной партийной организации, командира ДНД, передовика производства и делегата партконференции Геннадия Модестовича Михасевича пришлась на самые счастливые брежневские времена, включая Олимпиаду, и до сих пор с восторженным придыханием вспоминаемый период правления Андропова. Он убивал четырнадцать лет с семьдесят первого по восемьдесят пятый и там полностью доказано, как я понимаю, тридцать шесть случаев, остальные, тоже немало, остались под некоторым сомнением, несмотря на признание самого убийцы.

То есть, ещё раз повторю и подчеркну. Не «разброд и шатания» начавшейся перестройки, не «лихие» девяностые и даже не нынешние «продажные и купленные» капиталисты. А лучшие годы великой страны. Да ещё на территории одной из самых дисциплинированных и эталонных в смысле закона и порядка республик – Белорусской.

Так вот, в данный период за преступления, совершенные Михасевичем, было осуждено четырнадцать невиновных (замечу для точности, отнюдь не всегда невинных, как и в ситуации с ошибками дела Чикатило, но именно невиновных в тех конкретных убийствах, которые им вменялись) людей, один расстрелян, один полностью ослеп в лагере, остальные отсидели полностью или во всяком случае достаточно большую часть своих сроков.

Ещё раз. Не одна случайная трагическая ошибка. Это было одиннадцать полноценных судебных процессов. Со всеми необходимыми атрибутами. Следствием, обвинением, защитой, судьями и заседателями. Сбор вещественных доказательств, свидетельские показания, экспертиза и всё прочее, положенное по закону. И четырнадцать обвинительных приговоров, вступивших в силу и приведенных в исполнение. А потом все оставшиеся в живых были реабилитированы.

А ещё это дело для меня любопытно вот чем. Сам лично Юрий Владимирович, когда пришел к власти, как-то, просматривая сводки по тяжелым преступлениям в стране, опытным и профессиональным взглядом зацепился за данные по Витебской области и что-то его сильно насторожило. Он вызвал ответственных товарищей и прорычал нечто грозное, разошедшееся легендой по силовым структурам, типа, считать витебских убийц моими личными врагами и немедленно обезвредить.

Но Андропов так и не узнал, что ещё за несколько лет до этого довольно молодой для своей должности следователь Николай Игнатович, будущий первый Генеральный прокурор новой Белоруссии, определил и довольно точно вычислил, что нет никаких многочисленных убийц на витебщине, а есть один серийный маньяк, которого и следует искать. Но при советской власти маньяков быть не могло, так что Игнатовича аккуратно отодвинули в сторону, а главным действующим лицом и специалистом по этому делу стал опытный и заслуженный, имеющий безукоризненную репутацию, среди прочего и ветеран ВОВ, следователь по особо важным делам при прокуратуре БССР Михаил Кузьмич Жавнерович. И именно при его самом активном содействии было проведены те самые одиннадцать уголовных процессов.

Однако, как уже сказано, процесс над Михасевичем пришелся на достаточно нестандартное время определенных перемен, скандал с таким количеством «липовых» приговоров несколько излишне вышел наружу и из Москвы высадился серьезны десант правоохранителей разных ведомств и уровней, который занялся отдельным «Витебским делом» «о злоупотреблениях полномочиями в МВД и прокуратуре БССР». И по этому делу было привлечено примерно двести сотрудников названных ведомств. Ещё раз. Двести человек. Милицейских и прокурорских. Вина которых или во всяком случае причастность которых к массовым противоправным действиям и несправедливым, по сути сфальсифицированным, судебным процессам была полностью доказана. Как вы думаете, сколько из них понесли реальное наказание? Один. Какой-то совсем невезучий мужик из транспортного отдела получил четыре года. Остальные или отделались в самом тяжелом случае увольнение, а в основном просто выговорами.

А главный фокусник, организатор сюжета и многолетний герой республиканской законности Жавнерович попал под амнистию в честь семидесятилетия ВОСР и был с почетом отправлен на пенсию с сохранением всех званий, наград и привилегий. Правда, справедливости ради надо отметить, что один из следователей, когда понял, что натворил, покончил с собой. Но его фамилию и биографию мне установить не удалось.

Нет никакого желания выводить мораль их этой басни. Просто ещё раз уточнил для памяти.

Сохранено