Точка выбора

el_murid — 20.06.2022 Новые обстрелы российской территории, бодрые рапорты об очередных сотнях пораженных целях украинских националистов — в общем, обычный 117 день спецоперации.

Волей-неволей возникает вполне логичный вопрос — когда этот кошмар закончится и хотелось бы понять — чем?

То, что теперь мы в рамках этого режима уже точно не сможем выйти из бесконечной череды кризисов, думаю, нет смысла обосновывать. Кризис становится смыслом и сутью существования режима, только через кризис он может поддерживать свою жизнеспособность. Выбор небогатый — внешняя агрессия и внутренний террор. Поводы значения не имеют.

У подобного существования есть вполне очевидный сценарий, в конце которого — выгорание. Поддерживать без конца состояние перманентной мобилизации, особенно, когда ее смысл совершенно непонятен для социума и главное — для управляющего им контура, не может продолжаться вечно. Причем тут действует интуитивно понятное правило: чем выше градус поддерживаемого психоза, тем короче период согласия с перманентной мобилизацией.

Социологи из парадных центров изучения непонятно чего, конечно, публикуют успокаивающие данные о том, что уровень поддержки небывало высок, тревожных ожиданий нет, народ, как всегда, сплочен вокруг фюрера, но на то они и парадные службы. В стране нет независимых и объективных источников хоть какой-то информации, так как все последние двадцать лет их тщательно выкашивали и выпалывали. «Врут все», - как говорил доктор Хаус.

Точно так же понятно, что ситуация на данном этапе может измениться только «сверху» - общество принудительно деструктуризировано. Любые структуры, создаваемые стихийно, рассматриваются властью по умолчанию в качестве враждебных, поэтому протест «снизу» и тем более какое-то движение освобождения в такой обстановке невозможны. Однако нужно понимать, что разрушение структуры общества, его атомизация и распад даже самых глубинных кластеров общественного устройства — это принудительное повышение социальной температуры. Общество переходит в мета-стабильное состояние, которое завершится одним-единственным образом — через сброс социальной температуры обратно к социальной самоорганизации. Выделение накопленного избыточного тепла по большей части уйдет на «рассеяние», то есть, это часть общественной энергии, которая не может быть использована ни для чего полезного — только на разрушение. Но, возможно, часть этой энергии пойдет на что-то созидательное. В любом случае выплеск накопленной энергии окажется катастрофой для сегодняшнего режима — у него нет возможности перенаправить ее на что-то созидательное внутри страны и практически нет ни структур, ни идеи, чтобы направить эту энергию вовне. Значит, он будет разрушен. Чем дольше поддерживается такое мета-стабильное состояние, тем более разрушительным для режима пройдет ее высвобождение. И тем быстрее.

Но пока единственным источником изменений является управляющий страной контур. В атомизированной пустыне он — единственный структурированный субъект, а значит — только он сможет запустить процесс перехода в стабильное или хотя бы в относительно стабильное состояние. Рано или поздно это придется делать, так как на поддержание такого состояния нужно расходовать ресурс. И чем дальше — тем больше, а дефицит ресурса и есть причина нынешнего положения дел.

Однако нужно понимать, что даже если правящая верхушка и инициирует смену власти в стране (причем неважно даже в какой форме — создаст нового фюрера или перейдет к коллективной форме террористического управления (некий аналог «Совета Четырех» на Тормансе Ефремова), она будет выдвигать при этом еще более агрессивные лозунги, так как никакой иной возможности удержать власть, кроме как проводить ту же политику внешней агрессии и внутреннего террора, у нее не будет. Парадокс заключается в том, что при этом ее способность удерживать «стабильность» резко уменьшится — и начнется стихийная самоорганизация «внизу», формы и масштабы которой режим практически перестанет контролировать. И именно «внизу» в таком случае возникнет сила, которая снесет этот режим. Другая последовательность видится мне гораздо менее реальной.

«Внизу», естественно, в ходе структуризации (а она будет происходить очень быстро) возникнет борьба лозунгов (не проектов, хочу отметить — проектность на этапе схватки исключена, это прерогатива более поздних стадий и фаз). Эта борьба сведется к противостоянию двух основных лозунгов: за продолжение войны (как внешней, так и внутренней) - «Война до победного конца», и против войны «Долой войну». Кстати, мы это уже проходили — сто лет назад, так что ничего особо нового в этом нет.

Чем сильнее сейчас разжигается военный психоз, чем дольше режим пытается удерживать состояние мобилизации, тем больше сторонников приобретет второй лозунг. И снова парадокс: ни о каком мире, конечно, не будет идти речи. Как только сторонники антивоенных лозунгов наберут вес и силу, как только они структурируются и нарастят свой ресурс, так сразу же возникнет новый лозунг войны со «старым миром», что логично — как можно говорить о мире, если у власти находятся сторонники войны?

Эта последовательность исторически предопределена. Фактически мы попали в детерминированный сценарий в очень жестких рамках и границах. Накопленная социальная энергия неизбежно выплеснется и будет в значительной степени израсходована на разрушение. Ключевой вопрос, на который ответа нет и, скорее всего, не будет почти до самого конца: какую часть этой энергии удастся направить на полезную работу — на создание новой структуры власти и управления, основанных на новых принципах, кардинально отличающихся от сегодняшних. Вопрос непраздный, так как система вполне может сбросить накопленный потенциал, но вернуться при этом в исходное состояние. Это, к примеру, произошло в Египте, где генералы сумели сбросить революционный подъем, дождались, когда он будет израсходован впустую и снова вернулись к власти в рамках того же самого режима, который и стал причиной противоречий, вызвавших революцию.

Почти такая же история произошла на Украине, где все революции завершились почти что впустую, хотя по их итогам прежний режим также был ослаблен настолько, что уже не смог вернуться к управлению в прежнем качестве, уступив место новому поколению, гораздо более циничному (хотя казалось бы куда больше), ориентированному на новые источники внешней силы. Однако в целом Украина осталась в рамках той же парадигмы отношений, а потому и ее вполне можно рассматривать, как неудавшийся процесс перехода к новому социальному устройству. Что, в общем-то, предопределяет возникновение прежних противоречий и новые революции в будущем.

Есть и более худшие варианты, когда ни старая элита, ни новая контрэлита так и не смогут выйти из состояния перехода, и тогда страна будет разорвана и перейдет в состояние медленно кипящего неструктурированного «бульона» - как пример можно привести Ливию и в каком-то смысле Сирию. Так что ключевой вопрос — какую часть накопленной социальной энергии удастся направить на создание новой социальной системы — остается самым главным. И это будет зависеть от того, кто именно победит в борьбе лозунгов на втором этапе

Повторюсь — к сожалению, но Россия уже не в состоянии создать какой-то иной сценарий дальнейших событий. Катастрофа, в которую завел страну правящий режим, сузила число степеней свободы и выбора. Пока мы не знаем, когда именно начнется переход — это вероятностная величина. Но далее большая часть событий начнет развиваться в очень узком и буквально очерченном коридоре решений.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив