Тэтчер вернула элите богатство, освободив её от социальных обязательств
stop_zags">stop_zags — 15.10.2025
"Правые и либертарианцы с помпой отпраздновали
100-летие своей любимой Мэгги. Никогда не понимал любови к ней
людей, не имеющих хотя бы 10 млн фунтов в бумагах и недвиге в
Лондоне. Поздравлю-ка и я ее.
Праздник смерти и масштабы разлома
13 апреля 2013 года, когда Тэтчер умерла, сотни тысяч британцев вышли на улицы. Песня "Ding-Dong! The Witch Is Dead" (песня жевунов из "Волшебника страны Оз") вышла на 2-е место в чарте Великобритании и на 1-е в Шотландии. Север Англии, Уэльс, шахтёрские города, Шотландия радовались смерти политика, изменившего их судьбу. Это была не личная ненависть, а реакция на структурный переворот: завершение послевоенного компромисса между высшим классом и низами. Тэтчер вернула элите богатство, освободив её от социальных обязательств. Она не возродила империю, а нашла способ извлекать из неё ренту ещё несколько десятилетий." Глеб Кузнецов.
Выбор между лечением и паллиативом
К 1970-м Британия была в тупике: империя мертва, промышленность устарела, глобальное влияние исчезло. "Британская болезнь" стала экономическим "мемом.
Перед страной стояли два пути.
▪️"лечение" - модернизация и реиндустриализация по немецкому образцу;
▪️"паллиативная помощь" - жизнь за счёт прошлого, превращение имперского наследия в источник дохода.
Тэтчер выбрала второй. Морфином стал лондонский Сити, превращённый в гигантский механизм переработки глобального капитала. Он не создавал стоимость, а посредничал. "Большой взрыв" 1986-го — дерегулирование финансового сектора при радикальном снижении транзакционных налогов — открыл шлюзы для потоков денег, сделав Лондон финансовым казино.
Новая аристократия и социальная ампутация
Параллельно шло разрушение производственной базы. Шахты, заводы, верфи закрывались. Север Англии и Уэльс превратились в экономические пустыни. Зачем лечить больное, если можно ампутировать? Лондон богател. Послевоенные ограничения на капитал, высокие налоги и стремление к социальному равенству были отменены. Элиту "освободили": появился новый класс финансистов, живущий не хуже старой аристократии, но без земли и производства. Тэтчеризм - "указ о вольности дворянской" в неолиберальной форме. Новый торжествующий класс нуждался не в рабочих, а в обслуге – так тэтчеризм открыл дорогу миграции, ставшей спустя четверть века неконтролируемой.
Государство без общества
Фраза Тэтчер "нет такой вещи, как общество" стала политической программой. Государство не исчезло и не стало "маленьким" — оно сменило функции. Для элиты оно гарантировало экономическую свободу, для низов — усилило контроль. Рост полицейских бюджетов, подавление шахтёрских забастовок, уничтожение местного самоуправления, культурная цензура и Section 28 — оборотная сторона экономической либерализации.
Тэтчериизм породил неовикторианство, в котором социальное неравенство прикрывалось риторикой "ответственности" и "порядка". Его жертвами стали и "Шоу Бенни Хилла", закрытое под давлением Мэгги, и обычные люди. Система выработала новое классовое презрение — холодное и бюрократическое. «Бедные сами виноваты". Страна столкнулась с серией скандалов: банды мигрантов в депрессивных городах годами насиловали тысячи девочек при попустительстве властей. "Тэтчеровское" государство возложило вину на слабых за слабость. "Падшие девицы" из социальных низов не заслуживали защиты ни при старом, ни при новом "викторианстве".
Возвращение к реальности
Имперское наследие исчерпаемо. Брексит разрушил миф о "глобальной Британии", офшоры теряют привилегии, деколониальный тренд подрывает старые связи. Производственной базы нет, социальная мобильность убита, жилищный кризис стал хроническим. Британия оказалась в состоянии затяжной ломки.
Когда в 2013 году “The Witch Is Dead” снова звучала по радио, это было не злорадство, а траур по стране, где "овцы съели людей" снова, где поколения коренных жителей были принесены в жертву ради благополучия интернациональной олигархии Сити. "Ведьма умерла", но её колдовство — вера в то, что "общества нет" — продолжает управлять телом британского государства. Британия так и не проснулась от сна о своей былой Империи.
Владимир Сергеевич Соловьев. Кризис западной философии (1874)
(Против позитивистов)
...Старое религиозное мировоззрение утратило всякий действительный смысл для большинства образованных людей, во всяком случае перестало быть верховным определяющим началом в их сознании, а в массах превратилось в безжизненное, исключительно на бытовой привычке основанное суеверие. Таким образом, с ослаблением сознания религиозного верховные определяющие начала для жизни приходилось искать в сознании философском, которое должно было тем более выйти из своей логической отвлеченности, что чисто теоретическое развитие философии достигло уже своего последнего завершения в системе Гегеля и далее в этом направлении, как мы видели, идти было невозможно.
Достигнутый результат был признание безусловного значения разума, т. е. человеческого я, как познающего. Утверждение Гегелевой философии, что сущность всего есть логическое понятие, равнялось с субъективной стороны утверждению, что сущность человеческого я есть логическое познание, что субъект, или лицо, имеет значение только в познании как познающее. Но и тут исключительное утверждение в силу своей исключительности переходит в свое противоположное. В самом деле, если познание человеческое есть безусловное в смысле Гегеля, т. е. если оно не относится ни к чему сущему, не имеет никакого отличного от себя как формы содержания, то, очевидно, в этом познании ничего не познается, оно становится чисто субъективною деятельностью познающего, к которому, таким образом, и переходит абсолютное значение. Вместо объективных сущностей старой метафизики единственным действительно сущим признается познающий субъект. Высшее значение остается не за логической идеей, а за тем субъектом, который познает ее, которому она принадлежит. Собственная же сущность субъекта есть его самоутверждение или воля, то, что преимущественно выражается в аффектах и хотениях; здесь корень всей субъективной жизни, не исключая и теоретического познания, так как разум есть только орудие для хотения. Таким образом, верховное значение переходит к человеку как такому, т. е. в его субъективном, личном бытии. Этот переход ad hominem совершен в германской философии, как известно, Фейербахом, бывшим учеником Гегеля. «Существо человека,— говорит Фейербах,— есть его высшее существо; хотя религия называет высшее существо Богом и смотрит на него как на предметное существо, но поистине это есть только собственное существо человека, и потому поворотная точка всемирной истории состоит в том, что отныне Богом для человека должен быть уже не Бог, а человек».
Самоутверждение человека не есть, разумеется, утверждение только данного его бытия — του είναι, но еще и τον εν είναι *, т. е. стремление к счастию, и если за основу принято самоутверждение человека, то принципом нравственности, верховною нормою деятельности будет человеческое счастье. Человек хочет быть счастливым, и это есть высший закон; притом, так как за основной принцип принят человек как такой, а быть человеком одинаково принадлежит всем людям, то все имеют одинаковое право на счастье, ибо в принципе не заключается никакого основания для неравенства. Между тем существующие общественные формы отрицают это одинаковое право, допуская неравенство сословных, имущественных и государственных положений, вследствие чего одним лицам принадлежит то, чего лишены другие, и притом меньшинству принадлежит то, чего лишено большинство, а этим обусловливается для большинства меньшая возможность счастья, нежели для меньшинства. Поэтому для достижения высшей цели — человеческого счастья — необходимо разрушить эти несовершенные общественные формы и заменить их новыми, которые бы дали всем людям одинакую возможность быть счастливыми. Таким образом, высшая цель ближайшим образом определяется как осуществление всеобщего благосостояния, что составляет принцип социализма.
Но если in abstracto верховное начало есть самоутверждение человека вообще, то в действительности, т. е. для каждого отдельного лица, это есть его собственное самоутверждение, и если in abstracto высшая цель есть человеческое счастье вообще, необходимым условием которого является всеобщее и безусловное равенство, то в действительности для каждого отдельного лица это есть его собственное счастие, его личное, индивидуальное благо, для которого общественное равенство или неравенство само по себе безразлично. В самом деле, «человек вообще» есть, очевидно, абстракция, действительность которой представляется каждым единичным человеком, но для каждого единичного человека непосредственное значение имеет, очевидно, лишь его собственное счастье, а благо других — лишь относительно, поскольку оно входит в условия его собственного счастия. Переводя верховный практический закон — человек хочет счастия — с отвлеченного языка на живой, мы имеем: я — данное лицо — хочу своего счастья. Таким образом антропологический принцип уясняется как эгоистический. Но это уяснение есть самоотрицание социализма, ибо вследствие него, во-первых, социализм теряет свое всеобщее значение, ибо если стремление к общему благосостоянию должно основываться на эгоизме, то оно не имеет никакого смысла для всех тех, чей эгоизм лучше удовлетворяется при существующем общественном неравенстве, кому это неравенство выгодно, т. е. для всех людей привилегированных классов; во-вторых, хотя эгоизм обделенного большинства и должен порождать стремление к изменению существующих общественных форм, но вовсе не с целью установить всеобщее равенство и благосостояние (до этого эгоизму никакого дела быть не может), а единственно с целию воспользоваться этим изменением для своих собственных личных выгод. Вместо стремления к общему благу необходимо является исключительное самоутверждение каждого отдельного лица в ущерб всем другим, война каждого против всех.
Таким образом, социализм переходит в исключительный индивидуализм, лучшим теоретическим выразителем которого, бесспорно, должен быть признан Макс Штирнер. «Я для себя — всё и делаю всё ради себя». Высшее вовсе не есть «человек», как утверждает, например, Фейербах, — я выше человека. «Что мы — люди — это самое меньшее в нас и имеет значение, лишь поскольку есть одно из наших свойств, т. е. наша собственность». «Я человек и вместе больше, чем человек, т. е. я — субъект этого моего простого свойства (быть человеком)». «Итак, прочь все, что не есть мое вполне! Вы думаете, что мое дело должно быть по крайней мере «добрым делом»? Что добро, что зло? Я сам свое дело, и я ни добр, ни зол: это одинаково не имеет для меня смысла. Мое дело ни божье, ни человеческое, оно не есть истинное, не есть благое, справедливое, свободное и т. д., но исключительно мое, и оно не есть всеобщее, но единственное, как я сам. Кроме меня, для меня нет ничего!»
Итак, после того, как философский рационализм отверг всякую объективную реальность в теории, отвергаются теперь в практике всякие объективные начала нравственности. Единственным жизненным началом становится безусловное, исключительное самоутверждение отдельного, я. Я для себя — бог; все для меня имеет значение лишь как мое средство; я не признаю в другом лице границы своего эгоизма: единственная граница для меня есть граница моего могущества. «Я вывожу всякое право и всякое оправдание из меня: я имею право на все, что в моей силе». «Право разрешится в свое ничтожество, когда будет поглощено силою, т. е. когда поймут, что значит: сила прежде права. Тогда всякое право (Recht) заявит себя как преимущество (Vorrecht), а само преимущество — как могущество, как преобладание (Übermacht)».
* Дословно: к бытию; к хорошему бытию (греч.).
Праздник смерти и масштабы разлома
13 апреля 2013 года, когда Тэтчер умерла, сотни тысяч британцев вышли на улицы. Песня "Ding-Dong! The Witch Is Dead" (песня жевунов из "Волшебника страны Оз") вышла на 2-е место в чарте Великобритании и на 1-е в Шотландии. Север Англии, Уэльс, шахтёрские города, Шотландия радовались смерти политика, изменившего их судьбу. Это была не личная ненависть, а реакция на структурный переворот: завершение послевоенного компромисса между высшим классом и низами. Тэтчер вернула элите богатство, освободив её от социальных обязательств. Она не возродила империю, а нашла способ извлекать из неё ренту ещё несколько десятилетий." Глеб Кузнецов.
Выбор между лечением и паллиативом
К 1970-м Британия была в тупике: империя мертва, промышленность устарела, глобальное влияние исчезло. "Британская болезнь" стала экономическим "мемом.
Перед страной стояли два пути.
▪️"лечение" - модернизация и реиндустриализация по немецкому образцу;
▪️"паллиативная помощь" - жизнь за счёт прошлого, превращение имперского наследия в источник дохода.
Тэтчер выбрала второй. Морфином стал лондонский Сити, превращённый в гигантский механизм переработки глобального капитала. Он не создавал стоимость, а посредничал. "Большой взрыв" 1986-го — дерегулирование финансового сектора при радикальном снижении транзакционных налогов — открыл шлюзы для потоков денег, сделав Лондон финансовым казино.
Новая аристократия и социальная ампутация
Параллельно шло разрушение производственной базы. Шахты, заводы, верфи закрывались. Север Англии и Уэльс превратились в экономические пустыни. Зачем лечить больное, если можно ампутировать? Лондон богател. Послевоенные ограничения на капитал, высокие налоги и стремление к социальному равенству были отменены. Элиту "освободили": появился новый класс финансистов, живущий не хуже старой аристократии, но без земли и производства. Тэтчеризм - "указ о вольности дворянской" в неолиберальной форме. Новый торжествующий класс нуждался не в рабочих, а в обслуге – так тэтчеризм открыл дорогу миграции, ставшей спустя четверть века неконтролируемой.
Государство без общества
Фраза Тэтчер "нет такой вещи, как общество" стала политической программой. Государство не исчезло и не стало "маленьким" — оно сменило функции. Для элиты оно гарантировало экономическую свободу, для низов — усилило контроль. Рост полицейских бюджетов, подавление шахтёрских забастовок, уничтожение местного самоуправления, культурная цензура и Section 28 — оборотная сторона экономической либерализации.
Тэтчериизм породил неовикторианство, в котором социальное неравенство прикрывалось риторикой "ответственности" и "порядка". Его жертвами стали и "Шоу Бенни Хилла", закрытое под давлением Мэгги, и обычные люди. Система выработала новое классовое презрение — холодное и бюрократическое. «Бедные сами виноваты". Страна столкнулась с серией скандалов: банды мигрантов в депрессивных городах годами насиловали тысячи девочек при попустительстве властей. "Тэтчеровское" государство возложило вину на слабых за слабость. "Падшие девицы" из социальных низов не заслуживали защиты ни при старом, ни при новом "викторианстве".
Возвращение к реальности
Имперское наследие исчерпаемо. Брексит разрушил миф о "глобальной Британии", офшоры теряют привилегии, деколониальный тренд подрывает старые связи. Производственной базы нет, социальная мобильность убита, жилищный кризис стал хроническим. Британия оказалась в состоянии затяжной ломки.
Когда в 2013 году “The Witch Is Dead” снова звучала по радио, это было не злорадство, а траур по стране, где "овцы съели людей" снова, где поколения коренных жителей были принесены в жертву ради благополучия интернациональной олигархии Сити. "Ведьма умерла", но её колдовство — вера в то, что "общества нет" — продолжает управлять телом британского государства. Британия так и не проснулась от сна о своей былой Империи.
Владимир Сергеевич Соловьев. Кризис западной философии (1874)
(Против позитивистов)
...Старое религиозное мировоззрение утратило всякий действительный смысл для большинства образованных людей, во всяком случае перестало быть верховным определяющим началом в их сознании, а в массах превратилось в безжизненное, исключительно на бытовой привычке основанное суеверие. Таким образом, с ослаблением сознания религиозного верховные определяющие начала для жизни приходилось искать в сознании философском, которое должно было тем более выйти из своей логической отвлеченности, что чисто теоретическое развитие философии достигло уже своего последнего завершения в системе Гегеля и далее в этом направлении, как мы видели, идти было невозможно.
Достигнутый результат был признание безусловного значения разума, т. е. человеческого я, как познающего. Утверждение Гегелевой философии, что сущность всего есть логическое понятие, равнялось с субъективной стороны утверждению, что сущность человеческого я есть логическое познание, что субъект, или лицо, имеет значение только в познании как познающее. Но и тут исключительное утверждение в силу своей исключительности переходит в свое противоположное. В самом деле, если познание человеческое есть безусловное в смысле Гегеля, т. е. если оно не относится ни к чему сущему, не имеет никакого отличного от себя как формы содержания, то, очевидно, в этом познании ничего не познается, оно становится чисто субъективною деятельностью познающего, к которому, таким образом, и переходит абсолютное значение. Вместо объективных сущностей старой метафизики единственным действительно сущим признается познающий субъект. Высшее значение остается не за логической идеей, а за тем субъектом, который познает ее, которому она принадлежит. Собственная же сущность субъекта есть его самоутверждение или воля, то, что преимущественно выражается в аффектах и хотениях; здесь корень всей субъективной жизни, не исключая и теоретического познания, так как разум есть только орудие для хотения. Таким образом, верховное значение переходит к человеку как такому, т. е. в его субъективном, личном бытии. Этот переход ad hominem совершен в германской философии, как известно, Фейербахом, бывшим учеником Гегеля. «Существо человека,— говорит Фейербах,— есть его высшее существо; хотя религия называет высшее существо Богом и смотрит на него как на предметное существо, но поистине это есть только собственное существо человека, и потому поворотная точка всемирной истории состоит в том, что отныне Богом для человека должен быть уже не Бог, а человек».
Самоутверждение человека не есть, разумеется, утверждение только данного его бытия — του είναι, но еще и τον εν είναι *, т. е. стремление к счастию, и если за основу принято самоутверждение человека, то принципом нравственности, верховною нормою деятельности будет человеческое счастье. Человек хочет быть счастливым, и это есть высший закон; притом, так как за основной принцип принят человек как такой, а быть человеком одинаково принадлежит всем людям, то все имеют одинаковое право на счастье, ибо в принципе не заключается никакого основания для неравенства. Между тем существующие общественные формы отрицают это одинаковое право, допуская неравенство сословных, имущественных и государственных положений, вследствие чего одним лицам принадлежит то, чего лишены другие, и притом меньшинству принадлежит то, чего лишено большинство, а этим обусловливается для большинства меньшая возможность счастья, нежели для меньшинства. Поэтому для достижения высшей цели — человеческого счастья — необходимо разрушить эти несовершенные общественные формы и заменить их новыми, которые бы дали всем людям одинакую возможность быть счастливыми. Таким образом, высшая цель ближайшим образом определяется как осуществление всеобщего благосостояния, что составляет принцип социализма.
Но если in abstracto верховное начало есть самоутверждение человека вообще, то в действительности, т. е. для каждого отдельного лица, это есть его собственное самоутверждение, и если in abstracto высшая цель есть человеческое счастье вообще, необходимым условием которого является всеобщее и безусловное равенство, то в действительности для каждого отдельного лица это есть его собственное счастие, его личное, индивидуальное благо, для которого общественное равенство или неравенство само по себе безразлично. В самом деле, «человек вообще» есть, очевидно, абстракция, действительность которой представляется каждым единичным человеком, но для каждого единичного человека непосредственное значение имеет, очевидно, лишь его собственное счастье, а благо других — лишь относительно, поскольку оно входит в условия его собственного счастия. Переводя верховный практический закон — человек хочет счастия — с отвлеченного языка на живой, мы имеем: я — данное лицо — хочу своего счастья. Таким образом антропологический принцип уясняется как эгоистический. Но это уяснение есть самоотрицание социализма, ибо вследствие него, во-первых, социализм теряет свое всеобщее значение, ибо если стремление к общему благосостоянию должно основываться на эгоизме, то оно не имеет никакого смысла для всех тех, чей эгоизм лучше удовлетворяется при существующем общественном неравенстве, кому это неравенство выгодно, т. е. для всех людей привилегированных классов; во-вторых, хотя эгоизм обделенного большинства и должен порождать стремление к изменению существующих общественных форм, но вовсе не с целью установить всеобщее равенство и благосостояние (до этого эгоизму никакого дела быть не может), а единственно с целию воспользоваться этим изменением для своих собственных личных выгод. Вместо стремления к общему благу необходимо является исключительное самоутверждение каждого отдельного лица в ущерб всем другим, война каждого против всех.
Таким образом, социализм переходит в исключительный индивидуализм, лучшим теоретическим выразителем которого, бесспорно, должен быть признан Макс Штирнер. «Я для себя — всё и делаю всё ради себя». Высшее вовсе не есть «человек», как утверждает, например, Фейербах, — я выше человека. «Что мы — люди — это самое меньшее в нас и имеет значение, лишь поскольку есть одно из наших свойств, т. е. наша собственность». «Я человек и вместе больше, чем человек, т. е. я — субъект этого моего простого свойства (быть человеком)». «Итак, прочь все, что не есть мое вполне! Вы думаете, что мое дело должно быть по крайней мере «добрым делом»? Что добро, что зло? Я сам свое дело, и я ни добр, ни зол: это одинаково не имеет для меня смысла. Мое дело ни божье, ни человеческое, оно не есть истинное, не есть благое, справедливое, свободное и т. д., но исключительно мое, и оно не есть всеобщее, но единственное, как я сам. Кроме меня, для меня нет ничего!»
Итак, после того, как философский рационализм отверг всякую объективную реальность в теории, отвергаются теперь в практике всякие объективные начала нравственности. Единственным жизненным началом становится безусловное, исключительное самоутверждение отдельного, я. Я для себя — бог; все для меня имеет значение лишь как мое средство; я не признаю в другом лице границы своего эгоизма: единственная граница для меня есть граница моего могущества. «Я вывожу всякое право и всякое оправдание из меня: я имею право на все, что в моей силе». «Право разрешится в свое ничтожество, когда будет поглощено силою, т. е. когда поймут, что значит: сила прежде права. Тогда всякое право (Recht) заявит себя как преимущество (Vorrecht), а само преимущество — как могущество, как преобладание (Übermacht)».
* Дословно: к бытию; к хорошему бытию (греч.).
Сохранено
|
|
</> |
Тэтчер вернула элите богатство, освободив её от социальных обязательств
Оставить комментарий
Популярные посты:
The Blood of Dawnwalker — главный соперник «Ведьмака» 
Представьте, сотни граммофонов, патефонов, радиол, магнитофонов, джук-бокс, и 
В кафе. 
АРХИТЕКТУРА ТОРОНТО 
Болезни 
Starship IFT-11 — полнейший успех! 
•20086• 
«ТАКОВО ОНО – ЦАРСКОЕ ДЕЛО!» 
СЛУШАТЬ, ЧИТАТЬ, ЛЮБИТЬ Предыдущие записи блогера :
14.10.2025 —
Иди и не смотри
13.10.2025 —
Легитимация господства через научный авторитет
12.10.2025 —
Скандал вокруг книги "Лемнер"
08.10.2025 —
"Совершенно секретно"
Архив записей в блогах:
Вчера жена порадовала. Позавчера жену порадовал я - неожиданно приобретенным сетом ролл и шампусиком. А вчера в ответку порадовала жена.. курицей и компотиком. Аромат бесподобной курятины я учучуял уже когда подносил пипку к подъездному домофону. Промелькнула нотка зависти о соседском ужи ...
сегодня, 16:20 Текст: Глеб Волков Источник: zhukvesti.ru Им обещают дать участки по 15 соток Все многодетные семьи Подмосковья, имеющие трех и более несовершеннолетних детей, получат в собственность земельные участки площадью в 15 соток. ...
На подступах к Славянску, простые люди преследуют танк. Именно такая позиция людей, которые блокируют или хотя бы мешают передвижениям подчиняющихся фашистской хунте войск, позволяет рассчитывать, что хунта так и не решится перевести гражданскую войну в горячую фазу. ...
"нам нужен настоящий парк на месте этого котлована, мы же не в России, где люди просто использовали бы этот котлован в качестве парка, спускали бы туда вниз детей: - Владик, иди пособирай камушки, поиграй как будто это картошка! - Николай, иди покупайся в грязи! нет, это Америка, ради вс ...
Еду я сегодня по Московскому шоссе (для не самарцев — главная транспортная артерия города) во втором, т.е. среднем ряду, и вдруг со встречки мне лоб в лоб летит что-то черное, большое и с хищно светящимися косыми глазами.....про «косые глаза» не шучу, мне вот именно так и ...
