Текст видеозаписи

krajn — 24.06.2020 "Кулаки — самые зверские, самые грубые, самые дикие эксплуататоры, не раз восстанавливавшие в истории других стран власть помещиков, царей, попов, капиталистов. Кулаков больше, чем помещиков и капиталистов. Но все же кулаки — меньшинство в народе.
Допустим, что у нас в России около 15 миллионов крестьянских земледельческих семей, считая прежнюю Россию, до того времени, когда хищники оторвали от нее Украину и прочее. Из этих 15 миллионов, наверное, около 10 миллионов бедноты, живущей продажей своей рабочей силы или идущей в кабалу богатеям или не имеющей излишков хлеба и особенно разоренной тяготами войны. Около 3-х миллионов надо считать среднего крестьянина, и едва ли больше 2-х миллионов кулачья, богатеев, спекулянтов хлебом. Эти кровопийцы нажились на народной нужде во время войны, они скопили тысячи и сотни тысяч денег, повышая цены на хлеб и другие продукты. Эти пауки жирели на счет разоренных войною крестьян, на счет голодных рабочих. Эти пиявки пили кровь трудящихся, богатея тем больше, чем больше голодал рабочий в городах и на фабриках. Эти вампиры подбирали и подбирают себе в руки помещичьи земли, они снова и снова кабалят бедных крестьян."
В.И. Ленин

Это сынок мне один недавно бросил - типа - вот правильное мнение.
И агрессивный, сука.
Но - дурак.

- Что я у тебя хотел спросить? Не могу вспомнить...
- Спроси. Спрашивай – отвечаем.
- А! Вот, а ты лично, сама на этапе была, когда вас раскулачили, семью? Или ты не помнишь ничего? Вас откуда… Откуда ты возвращалась? Не помнишь?
- Ну… Где?
- Ну, когда вас сослали.
- Когда из дома выгоняли? Да. Была. Я же вам рассказывала.
- Вот именно как вы туда на чём ехали и как потом вас в какой момент оттуда вернули - не рассказывала. Ты рассказывала, что через два года там… эти сбежали… ну кто там?
- Ну, из дома выгоняли, я там знаешь, что помню? Да я ещё говорила. Вот помню почему-то один из этих выгоняющих…
- Это ты рассказывала.
- …взял меня на руки. И подарил мне блокнотик и карандашик.
- Крокодил льёт слёзы, понятно.
- Ну да. Вот…
- А дальше-то потом на чём, куда… А, например, ты знаешь, вот я сейчас вычитал: была первая категория, вторая и третья. Вас, видимо, по второй выгнали?
- По второй…
- Потому что по первой вам вообще хреново бы было.
- По первой было… шестьдесят семей… шестьдесят…
- Нет. Это… очереди. Ты рассказывала – очереди. Ты сказала по первой – шестьдесят, а по второй – ещё тридцать, что ли?
- Тридцать… Вот в эти тридцать…
- А не девяносто и шестьдесят?
- Нет. Мы вот в эти… тридцатку… дополнительную попали.
- А это были категории… если по первой категории, типа если активный – там эта… то это практически на уничтожение. Вторая – на выселение, а третья, как ты рассказала, про бабушку.
- Третья я не знаю… третью там, в основном, знаешь как они назывались – подкулачники.
- Ну, где как… Нет! Ну и куда вас дальше погнали?
- Сразу никуда не погнали. Всё там… они же подъехали на подводах, с красными флагами.
- Ну, они забрали всё имущество?
- Ну, они видимо забрали, конечно… но не при нас. Мы, значит… нас вытурили, вместе с карандашом и блокнотом…
- Ты записывала.
- …пошли. Шли, это, такой цепочкой… Мама шла, Ариша, Ариша несла кошку…
- Помнишь это?
- Помню хорошо…
- Кошку чё не отняли, я не понял?
- … я когда маме даже кто за кем шёл… у меня как фотография отразилась… мама просто удивлялась. Ну это вот я… уже в Жердевке жили… чего-нибудь вспомню, мама говорит: «Неужели ты это помнишь?» Ну я… Вот это мы шли, пришли к Варе. Там близко. У Вари я не помню сколько мы дней или неделю, или сколько жили. Потом отвезли нас… папы с нами не было… когда выгоняли уже… Они же не дураки были, они перед этим месяца за два, что ли, собрали всех мужиков…
- Вот в этих тридцати семьях, да?
- …таких вот: Федю, ну которые, такие, ну… мужики, в силе. Федю и папу. Их с нами не было. И вот нас привезли уже в Усмань, на погрузку… на высылку… там такая площадь была большая… и там все сидели… на траве, ну, ждали когда. И вот туда уже привезли на эту площадь мужиков. Там каждый нашёл свою семью, вот…
И потом нас погрузили – вот это я помню.
И потом, почему-то помню немножко Москву, и вот этот вокзал этот… любимый…
- Павелецкий?
- Да, Павелецкий. Вот это запомнила… и уже до самой ссылки, где жили, вот там только помню.
- Саму ссылку тоже помнишь?
- Там барак такой огромный, типа… тогда ни с чем… типа риги, высокий такой, там были и нары, первый там этаж и второй…
- Это вот в районе, там… этой…
- …ну и там тоже, там семьями…
- Это вот там… как она, около города, какого, ты говорила?
- А?
- Около какого-то города, ты говорила. Не Лузск?
- Луза.
- Луза, да.
- Ну там строили этот…
- Завод?
- Нет. Этот… бумажный комбинат.
- А Луза – это где-то…
- Прям на слиянии рек Вычегды… и этой…
- Волхов?
- Вычегда и…
- Двина какая-нибудь?
- Двина.
- Северная Двина, да?
- Северная Двина.
- Вот там вот этот уже барак запомнила. Там селились, например, ну это я так… ну, брат там, с братом с семьёй, ну, с роднёй.
- Ну и сколько, полгода ты там прожила? Больше?
- Меньше.
- Меньше?
- Я вот удивляюсь, я, по-моему, недавно говорила – зачем везли-то туда? Привезли, буквально…
- Мам, там не было никакого смысла… там был… там не было ничего.
- Нет, туда зачем было везти, ну, оставили бы, ну собрали бы… рабочую силу.
- Ды… ДСК-а вспомни там… партийные собрания зачем было проводить? Ну чо, тот же маразм.
- Потом я вот хорошо запомнила… ну когда это дерево… дерево через меня перекатилось.
- Там же, что ли?
- Там же. На берегу реки.
- А чего ты там делала?
- А?
- А чего ты там делала?
- Ну, играли дети. Все взрослые-то на работе, дети же одни оставались. И кто-то из детей, это… дети, когда играют, что, они знают куда? А там эти… плоты гоняли, и… там же стройка шла, и там - штабеля деревьев лежали. Они, видимо, туда влезли и… дерево скатилось. А я сидела там… под этими деревьями. Дерево впереди катилось, дерево за мной, потом… какая-то ямочка, там углубление, я там, видимо, задержалась, и дерево – через меня. Меня всю это…
- Ободрало?
- Да не ободрало. Помяло хорошо… как, интересно, ничего не сломало…
- Ямка.
- Ребёнок…
- Ямка, ямка.
- …всё равно… и вот я помню, как они меня несли на вытянутых руках почему-то. Ну… видимо, сказали, чтобы не шевелить.
- Ты ничего не сломала?
- Ничего не сломала.
- Бог уберёг.
- Гм… и вот это я помню там больница… ну там же всё новое было, там же этот комбинат строили ничего ещё не было. Там тогда и города никакого не было, это уж потом он стал.
- Ну так и выселяют, на пустое место.
- И мне, помню, очень понравилось, вот, запомнила: эти искуственные скверы-то. Вот деревья, вот они вот прямо рядами - мне так это понравилось – как же так деревья растут, ровненько, рядами?
- Кому что... хе…
- А вот обратную дорогу я уже лучше помню.
- Обратно вас трое поехало? Тётя Паша, ты и дядя Илюша?
- Нет. Обратно мы, знаешь как? Нюра, она за это лето уже беременная была Варей, она в Лузу ездила два раза: первый раз она приехала, ну, буквально там через месяц разрешили родителям с малыми детьми… ну, как… уезжать. А куда? Ведь эти же были летнего типа, где потом они жили, я не знаю?
Вот, Нюра приехала, забрала Пашу и Илюшу. Отвезла их там… к маминым сёстрам, а потом, через какое-то время приехала за нами. За нами… значит: Ариша, я, мама… Нюра. И вот мы шли там далеко, шли по железной дороге, и Федя нас провожал… А я почему-то всегда думала, что-то уже взрослые говорили, я помню как Ариша меня на руках несла, а она говорит: «Полин, да ты чё, на руках тебя… тебя нёс Федя!»- а я, видимо… я же не вижу, кто меня… у меня почему-то Ирина-то запомнилась… да разве она бы занесла… мне уже четыре года было. Ну, я сколько-то там сама шла. А там как… эти дрезины по железной дороге всё время мотались. Ну, они, видимо, проверяли, вот – ловили.
- Ты рассказывала.
- Да. И когда вот эта дрезина там… слышится звук, они, помню, Ариша, Федя… и ещё с нами Аришина подруга была…
- Кто постарше, да?
- Она, между прочим, Машиной бабушки родня, её сестра с руки (?) с семьёй была тоже с нами… бабушки Дуни. И… этих… они подружки были – и судьба: и та утонула, и наша Ариша утонула. Вот…
И пошло-поехало. Вот мы тогда вернулись…
…
- А папа твой когда, в смысле… дед, когда он вернулся, через два года где-то?
- Папа… он вернулся, в смысле, он уже можно сказать не возвращался. Туда, в Девицу.
- Ну, оттуда сбежал или как или что?
- Нет, не сбежал.
- Отпустили?
- Отпустили.
- А как… отпустили? За счёт чего?
- Ну… ну, не сбежал…
- Видимо, стали отпускать.
- Через год, что ли?
- Ну, может, через год, может, через полтора… Потом он уже всё время где-нибудь на стороне работал. В Девицу он старался вот, вечером, ну… приезжать, что бы там… дня два живёт… на улицу не выходит… потом уезжает опять. На работу.
- Да-а…
- Привезёт нам целый таз кильки… или селёдки… а тогда же селёдку, её продавали нечищенную…
- Вот тетя Нюра и любила селедку…
- Не знаю, доставалось ли ей, мы же у Вари жили… а ничего вкуснее-то не было.
- Хе-хе-хе-э-э… вот тебе и смех и грех сразу, чёрт знает, взяли и разорили всё нахер. Чё за бред, вообще…
- Ну можно было там и оставаться с семьёй, вот…
- Где, в Луцке этом?
- Нет… в этой, в Лузе-то, да.
- Тут вот этот…
- Откуда у меня Луцк этот взялся? ЛУЗА.
- ЛУ-ЗА. Луза… ну как ловушка надо понимать.
- Загнали?
- А?
- Загнали в лузу?
- Да…
- Сейчас я… кто там живёт-то сейчас… (шарится в интернете)
- Она была то Вологодской области, то Кировской… она там на границе трёх областей, видимо, переходила как…
- … сейчас Кировской области.
- Сейчас Кировской, да.
- Сейчас десять тысяч человек.
- Десять?
- Десять тысяч сейчас население.
- Ну, маленький городок. Самый маленький.
- А он далеко от Кирова, 300 километров.
- Так она отовсюду далеко.
- …она так… к Великому Устюгу… до Великого Устюга 70 километров (бормочет)
- Да ты почётче говори, чё-то там…
- До Великого Устюга! 70 километров!
- Семьдесят?
- До Великого Устюга. До Деда Мороза. Вас к Деду Морозу, короче…
- А Лунданка где?
- Как?
- Ну, мы на поезд садились в Лунданке. Сколько она от Лузы? ЛУН-ДАН-КА… Ну это же известная Лунданка, у этого…
- О-очень известная. Кому она известная? Тебе – известная.
- Нет. У этого, как его… писал про ГУЛАГ… ГУЛАГ-то…
- Солженицын?
- Солженицын… она сто раз упоминается. Тоже как пересыльный там…
- Ну, пересыльный пункт, видимо, да.
- Лунданка, Кировская область… так… (шарится в интернете)
- Тоже Кировской, да?
- …сельское поселение… Кировская область… чё тут написано… образована 1 января 2006 года?
- Какого?
- Сейчас мам, одну секунду… два населённых пункта… (бормочет) Ни слова! Ни слова, чё это такое… страница… смотри-ка, подтирают за собой… большевички-то…
- А?
- Подтирают за собой большевички-то, говорю. Ни слова нет. Посёлок. Ни расстояния, ничего, никого…
- Странно…
- Почему, странно? Наоборот, очень ожидаемо.
- Ну вот мы от этой Лузы пешком шли до Лунданки
- Пешком это, ну-у… максимум, там, двадцать километров.
- Ну, где-то в этих пределах… с детьми…

Я посмотрел по карте, померял.
27 километров.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив