tavitoom: Я не знаю, чего добивались террористы,&n
tavitoom — 30.03.2010 Я не знаю, чего добивались террористы, куда и кому транслировали это сообщение.Но то, что мы просто озверели, уже не вызывает никаких сомнений. Вчера читала про таксистов, которые в десятки раз поднимали цены на проезд, сегодня это:
garfield-s.livejournal.com/326504.html
Днем встретила нашу дворничиху Саиду, приехавшую в мос.область 10 лет назад из Карачаево-Черкессии. Она наполовину армянка и когда-то бежала вместе с мужем из Сумгаита, перехала в Черкесск. Там ее мужа, милиционера, убили наркодилеры, а 18-летнего сына забрали и просили за него выкуп. Выкуп собрали, но он не понадобился - и похитители и сын пропали, до сих пор их судьба неизвестна. Саида с 7-летней Наргизой переехали сперва в Обнинск, потом жили в Подольск, последние 3 года она живет у нас в соседнем доме, снимая комнату в коммуналке на пару с еще одной женщиной, которая работает много лет нянечкой в 13-й горбольнице (куда поступали все после НордОста). Саида шла просто как простреленная, увидела меня и тихо говорит: Наташа, Наргизу избили у метро, выдергали ей все волосы, женщины били, девушки...
Мы зашли к ним домой, Наргиза лежала сперва и смотрела в одну точку, по всем признакам у нее сотрясение мозга, я заставила ее встать, потыкать пальцем в переносицу, ее тошнило, на голове царапины и раны от вырванных с корнем волос, левый глаз заплыл. Регистрация у них в Подольске, ехать туда было на тот момент нереально, пошла за соседкой-медсестрой, которая по счастью была дома, она все сделала, что могла, уколола Наргизе успокоительное и говорила, что надо везти скорей в больницу. Соседка, которая работает в 13-й ломала руки и говорила, что там не примут и у нее будут большие неприятности, потом вообще ушла из дома, не сделав ни одного звонка никому из своих "коллег". В 8 вечера наконец приехали какие-то дальние родственники и увезли их, обещали госпитализировать. Наргиза - не очень красивая, хрупкая девушка, училась в каком-то техникуме, она не носила никаких, прости-Господи, хиджабов, одевалась, как все 17-летние подростки, помогала матери по выходным во дворе. Улыбчивая, смешливая. За то время, что я с ними провела, она говорила только "да" и "нет" и "больно".