Тараканище

kirovtanin — 07.08.2020 Первая часть отрывков из интервью Лукашенко украинскому журналисту:
"Горбачев... Я очень часто с ним встречался. Я, пацаненок из какого-то там села, занимаясь экономическими реформами, был приглашен несколько раз на узкие совещания к Горбачеву. Он меня знал лично и задавал мне лично вопросы.
– Интересно.
– «А как будет, если сделаем так? Вы как там снизу это видите? А как будет, если сделаем это?» И вы знаете, что я один из тех, кто загубил программу «500 дней» – помните такую? Я прочитал эту программу, – я ему говорю: «Михаил Сергеевич, у нас огромная страна. Кто-то ее называет империей. Неужели вы думаете, что спустя столько времени, когда мы укореняли, укрепляли основы, вот это и это, – мы за 500 дней можем перевернуть эту страну? Мы превратим ее в хаос».
– Утопия.
– «И опрокинем». Ну, вот… вот смысл был моего выступления. Он ее сразу же: «Если снизу не воспринимают, эта программа не годится». Рыжков, Аганбегян – ну, как обычно у Горбачева… создать совместную группу, «проработайте, доработайте». В общем, ее отклонили.

...Я совершал визит в Российскую Федерацию официальный. Я приехал в Питер, а встречал и сопровождал меня там от делегации питерской Владимир Владимирович Путин. Он когда стал президентом, мы сидели и обедали, он говорит: "Ты помнишь, ты приезжал к Собчаку?» Я говорю: «Да, помню. Помню, в театр ходил». И он мне начал рассказывать: «А ты не помнишь, кто тебя встречал?» Я говорю: «Неужели ты?» Вот тогда мы с Владимиром Владимировичем познакомились. ... Вы знаете, когда я его встретил в первый раз президентом – ну, это, наверное, был больше воспитанный сотрудник КГБ. В хорошем смысле слова. Он аккуратно наблюдал за ситуацией: опыта у него там особого не было в этих хитросплетениях. ... Я ему часто говорил: «Ты знаешь, Володя..." У нас есть определенное напряжение, потому что мы оба – сильные личности. Извините за нескромность.

...Мне не нравится у него главная черта… Ну, это для политика супер. Он никому не доверяет.
– Ну, школа.
– Может, и школа. Знаете, вот у меня этого не хватает. Нельзя быть таким открытым… и знаете, вот все обнажено, иди, заходи и…
– И бери.
– Да-да, и бери. Он в этом отношении сдержан, закрыт. Он любит… Почему я говорю «человек»? Он любит все человеческие прелести. Ну, в кавычках «прелести». Ну, это скрыто, это не так, там, допустим, как у меня. Я могу прыгать, бегать, там, в хоккей играть, обниматься, целоваться, сидеть, там, с кем-нибудь, даже девчонки какие-то слева могут сидеть и меня полоскать за это. Он более закрыт в этом отношении. Но это не значит, что он в этой части не человек....
- Мы очень хорошие друзья, несмотря на эти вот перипетии. Я надеюсь, что мы и остаемся друзьями.
– Ну, кричали друг на друга, мне говорили, иногда, да?
– Никогда не было крика, потому что я все-таки аккуратен в этом отношении.

...Я считаю, что старший брат всегда должен младшего поддерживать. У нас в деревне было всегда так. Многодетные семьи, старшенькие тащили за собой младшеньких. И это у меня в голове. Я часто Путину говорю: «Старший брат помочь должен, подсказать». Не подножку подставить, когда ты бежишь, там, или стараешься что-то сделать, а поддержать. И я его таковым и считаю. И старался выстраивать отношения. Он несколько другой. Он человек городской. Ну чего там говорить…

...– Леонид Данилович Кучма, который очень тепло к вам относится, я как-то ему говорю: «Леонид Данилович, а мог бы Ельцин повести себя по отношению к Украине так, как повел Путин?»
– Нет-нет.
– И Кучма сказал: «Никогда!»
– Нет.
– А по отношению вот к Беларуси так, как ведет себя Путин, мог Ельцин себя повести?
– Вы знаете, у Ельцина и у нынешнего президента форма… не форма даже – ответственность иная. ...Я ему начинаю рассказывать про ценообразование, про поставки, там, взаимные и прочее. «Беларусь обижаете? Не годится, товарищ Чубайс». До сих пор я помню эту фразу. Он считал, что он старший, он должен поддержать, он должен помочь.
- Ельцин добрый был.
– Добрый… Я его называл «добрый русский медведь». «Добрый русский»…
– Александр Григорьевич, а вы понимаете, почему Ельцин выбрал в преемники именно Путина? И не жалел ли он об этом потом? Сокрушался и жалел, – так я же у него часто бывал.
– Жалел?
– Это было очень часто. Я его пытался успокоить. Не хочу просто называть факт, хотя могу. Это был случай, когда Россия отказалась от базы на Кубе…И в Камрани во Вьетнаме. Отказалась. А я приехал навестить Ельцина. И он в Барвихе бегает по коридору… Я говорю: «Борис, что с тобой?» И он: «Да зачем отказались? Да это же копейки! Да нефть стоила 8 долларов за баррель… 8 долларов за баррель. Я держал эти базы. Зачем отказались?» И прочее. Я говорю: «Слушай, Борис, успокойся, сядь, – говорю, – ты же не президент, ему виднее. Наверное, не нужны эти уже базы Российской Федерации». Это первый был случай, когда я заметил, что он начал просто беситься. А Наина – прекрасная женщина, мы с ней дружим до сих пор – она меня все держит… дернет: «Саша, скажи ему, скажи ему, он же с ума сойдет, ему же нельзя, у него сердце больное, успокой». Я говорю: «Борис Николаевич, пойдем лучше вина по рюмке выпьем». – «Ну ладно. Ты есть приготовила?» – «Приготовила». – «Пошли покушать».

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив