Тамбов на карте генеральной

meggirita — 12.05.2022 Детство и юность свою наездами я провела, можно сказать, в одиночестве- в городе своей бабушки и её сестры Полины- в Тамбове. Взрослые не лезли в мою жизнь, отпустив меня на все четыре стороны- город был в моём полном распоряжении. К бабушке я была совершенно равнодушна, пока в подростковом возрасте не залюбила её страшной неземной любовью, какой-то нечеловеческой- я с ужасом выслушивала её "вот, когда я умру.." Я хотела отсрочить, отодвинуть это "умру" далеко-далеко, вся моя жизнь после того была под домокловым мечом, в диком страхе, почти ужасе перед неизбежным.

Когда я приезжала в Тамбов на каникулах в школе, открывала входную дверь и передо мной нарисовывалась ОНА, по лицу её, этой Кабанихи, совершенно бесчувственной к свом детям, мужу, сестре текли слёзы. По щекам мимо кругленького холмика носика, по носогубным складочкам. Мы рвали друг у друга сердце этой совершенно невозможной привязанностью- когда она умерла, то лет десять ещё не отпускала меня- я просыпалась ночью в слезах- она жива, меня обманули!

От природы мне досталась способность любить, какая-то физиология, химия, морок, налетающий, как вихрь и обрывающийся неожиданно без моей воли, сам по себе. Был и нету. Жизнь моя в городе Натальи Гончаровой, Рахманинова начиналась совершенно чудно- невозможно даже вообразить, придумать себе такое сказочно прекрасное детство, отрочество, юность. Все дома нашей улицы, теперь уже большей частью несуществующие, живы в моей памяти- я могу достать их оттуда, обсмаковать, облизать и положить назад, во временную бездну.

Даже деревья над тротуаром, нависающие кронами над асфальтом, прекрасно себе живы- также зелены, животно здоровы и бессмертны. Сосед с охотничьей собакой на уток с длинными ушами, свисающими мягкими тряпочками до полземли, рыжей, пятнистой и гладко-шёлковой на ощупь, всё также идёт по нашей улице к реке, не останавливаясь, десятилетиями- идёт и идёт. И высокий берег реки Цны всё также высок, обрывист в моей памяти и порос цикорием- голубыми филигранными, тонкой ручной работы природы резными цветочками.

Всё также бабушка приносит из магазина в сталинке на углу свежайшие калорийные булки с коричневой глянцевой корочкой, отодрать и увидишь рыхлую сливочную мякоть, твёрдый сыр кусочком, не чета современным, квадратный торт с кремовыми цветочками- готовить она не умела и не любила, жила так, на подножном корму. За стеной сестра бабушки Полина стряпает при этом гастрономические изыски, такие они были разные, сестры- кислые щи с уткой, винегрет только с грядки, блины, ажурные и тончайшие, как папиросная бумага. На столе мочёные груши, яблоки из деревянных бочонков с смородиновыми листьями и жёсткими голенями укропа. В гранёной рюмочке, петрово- водкинской, для меня разведёное водой самодельное виноградное красное вино.

На веранде, широкой, как танцпол, солнце нагрело широкие плашки досок цвета охры, и можно валяться на них, сколько хочешь, с тяжёленьким томиком "Войны и мира". Виноград двух сортов, рядом с Тамбовом Мичуринск, растёт справа и слева от деревянных ступенек в сад. Муравьи ползают по сладким стеблям кустов розовых пионов. Слышно, как яблоки белый налив падают на землю и трескаются от нежности. Разламываются сахарной мякотью. А, я листаю страницы дореволюционных Нив- лето, окно открыто в сад, и я в свои пятнадцать влюблена в квартиранта бабушки, "старика"- учащегося на дирижёра студента музыкального училища, и уже готова пожертвовать ему свою жизнь, всю, без остатка.

Там есть всё- только ЕЁ уже нет. Ни там, ни здесь.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив