Суслов. Штрихи к портрету человека-загадки

maysuryan — 22.11.2024
Михаил Суслов

21 ноября — день рождения Михаила Андреевича Суслова (1902—1982), второго человека в КПСС на протяжении всех брежневских лет. Суслов, конечно, в определённом смысле — человек-загадка. Очень много известно и написаны десятки страниц о его стиле жизни, который действительно был очень своеобразным и выделявшимся в 1970-е годы на общем фоне. О его знаменитых галошах по моде 1920-х годов, которые никто в то время не носил. О его столь же старомодном пальто или подчёркнуто скромном питании. О его любви к лаконизму в речи. Кстати, если говорят, что «человек — это стиль», то весь стиль Михаила Андреевича, как в капле воды, отражён вот в этой его визитной карточке.


Визитная карточка М.А. Суслова. Строгий лаконизм и минимализм во всём :)

Но эта же любовь к сухости и краткости мешает нам проникнуть в мысли Михаила Андреевича, и понять, что он думал о политике, как видел собственную роль в истории. Потому что говорил он об этом крайне мало и неохотно, если не считать официальных речей, в которых ничего личного практически и нет.


Дмитрий Налбандян (1906—1993). Созидание во имя мира. 1981. Фрагмент

Но вот несколько цитат из воспоминаний его близкого человека, зятя, Леонида Сумарокова (1938—2019). Может быть, они добавят некоторые штрихи к портрету многолетнего секретаря ЦК, второго человека в КПСС...



1. «Он какими-то чертами напоминал мне романтику революционеров, описанных у Чернышевского и Тургенева, стремящихся построить новое общество, основанное на принципах социальной справедливости и отдающих всего себя этой цели. Личное для него отходило на второй план, главным оставался общественный, государственный интерес, и это у него было буквально в крови».

2. «Что касается личной работы в те часы, когда мы его видели дома, то сколько я его помню, он всегда читал. По много часов подряд, изо дня в день в день без выходных, делая перерывы лишь для коротких прогулок. Разумеется, прежде всего просматривал рабочие материалы из папок, которые постоянно привозили и меняли порученцы. А затем (это было его любимое занятие) — чтение художественной литературы. Помимо регулярного чтения с цветным карандашом в руках публикаций в ведущих общественно-политических и художественных журналах, он часто обращался к русской и мировой классической литературе. Помню, за несколько месяцев до смерти вдруг почему-то стал перечитывать имевшуюся в его библиотеке книгу «Трое в одной лодке» [в русском переводе обычно называется «Трое в лодке, не считая собаки». — А.М.] и другие рассказы Джером К. Джерома... И ведь чего-то он в ней искал, думаю, дело не в том, что она случайно попала ему на глаза».

3. «Однажды в случайном разговоре бывший секретарь Ленинградского обкома партии (позднее — член Политбюро) Г. Романов рассказал мне, что Михаил Андреевич, в своё время получивший международную премию имени Георгия Димитрова, все полученные при этом деньги (значительную, особенно по тогдашнему времени, сумму — 10 тысяч долларов) передал в фонд строительства ленинградского Пискарёвского кладбища — символ памяти сотням тысяч жертв Ленинграда, погибшим во время блокады в годы второй мировой войны. И опять об этом мало кто знал. Мы, например, в его семье, об этом ничего не слышали...»



4. «Однажды, дело было в субботу или воскресенье, накануне 75-летия Суслова, на дачу по аппарату ВЧ ему вдруг позвонил Брежнев. Я находился рядом и целиком слышал этот разговор... Брежнев своим характерным густым голосом сказал следующее: «Миша (так он часто по-дружески обращался к нему), у тебя скоро юбилей, круглая дата, 75 лет. Мы, обсудив вопрос в Политбюро, решили наградить тебя третьей звездой Героя социалистического труда».



В ответ Суслов, поблагодарив, сказал, что это абсолютно невозможно. Напомнил, что пять лет назад к семидесятилетнему юбилею, ему уже присвоили вторую звезду, и этого для оценки его деятельности вполне достаточно. Через Брежнева он просит передать свою благодарность коллегам и учесть его пожелание. Разговор закончился, и трубка была положена на место. Однако не успел я уйти из комнаты, как стал свидетелем нового звонка Брежнева и продолжения предыдущей беседы. Брежнев, «посоветовавшись с товарищами», был теперь гораздо настойчивее. Он сообщал, что, несмотря на позицию Суслова, решение в Политбюро всё же принято, и ему вручат третью звезду. Надо было слышать неожиданно резкую реакцию Михаила Андреевича. Он не просил, как в предыдущем разговоре, он буквально давал «отповедь», причём не просто твёрдым, а достаточно резким тоном. Суть его ответа состояла в следующем. «Вы что там, не думаете, что ли? Сегодня мне, завтра Андрею (речь, видимо, шла о Кириленко, следующем за Сусловым ведущем секретаре КПСС, у него тоже приближался юбилей), потом Громыко, а потом пойдут другие… Где остановимся?». Брежнев какое-то время выждал, затем вдруг как-то растерянно спросил: «А что же нам делать»? В ответ Суслов, теперь уже опять мягко, сказал: «Ордена у меня есть разные, а вот нового, введённого недавно престижного ордена Октябрьской революции, нет. Вот Вам и решение». Тем и закончился разговор. Суслова наградили именно этим орденом...»


Брежнев и Суслов на трибуне Мавзолея

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив