Студенческая жизнь в 1905 году

diak_kuraev — 19.01.2024

18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН (РАСПРОСТРАНЕН) ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ диаконом АНДРЕЕМ ВЯЧЕСЛАВОВИЧЕМ КУРАЕВЫМ>

«Еще в Покров 1 октября в 5 ч. 50 мин. вечера мне на квартиру доставлена была записка «Г-ну Н. Н. Глубоковскому» такого содержания: 

«Общестуденческая сходка, состоявшаяся 30 сентября в Петербургской Духовной Академии, постановила: 

1) Признать необходимым немедленное введение полной автономии в духовной академии. 

2) Просить Преосвященного Ректора довести о состоявшемся постановлении до сведения Его Высокопреосвященства и Совета Академии. 

3) Не приступать к учебным занятиям до того времени, пока Совет так или иначе не выскажется официально по данному вопросу. 

4) Выразить Преосвященному Ректору порицание по поводу отношения его к студенческой просьбе почтить память С. Н. Трубецкого». 

Эти «резолюции», сколько знаю, были приняты большинством (напр. 1-ая – 151-м голосом против 2 при 7 воздержавшихся, а 3-я – 95-ю против 11 при 2 воздержавшихся).

Были, конечно, и собственные вожаки и поджигатели. В числе их особенно памятен И. М. Волков, с особенной юркостью агитировавший среди неопытных, возбужденных и горячих товарищей. Это был совсем мелкий пролаза, не стеснявшийся пользоваться всякими движениями для своей карьеры. Теперь он разыгрывал глашатая свободы, в своих речах честил отборными диффамациями ретроградных профессоров (А. А. Бронзова), в публичных манифестациях славословил мучеников тирании в лице уволенного доцента иеромонаха Михаила (Семенова), изменившего Православию в пользу раскола, а в конце 1916 г. добился академической профессуры по распутинским протекциям.

Но и эти темные коноводы были собственно конокрадами, служили лишь проводниками чуждых влияний и не отдавали в них точного отчета. Студенты при непосредственных объяснениях не могли с определенностью указать подлинное содержание и истинное значение «полной автономии», которая рисовалась крайне странно, что кто-то будет сыпать большие ресурсы для

бесконтрольного распоряжения относительно идейного их употребления… 

Смерть С. Н. Трубецкого († 29 сентября 1905 г.) совсем не косалась Академии. <1> «Речь» клеветнически распространила тогда, якоы он скончался из-за министерских репрессий правительственного деспотизма и мракобесия. Услужливые <1> разнесли эту клевету повсюду, зная, что это совершенная ложь, так как, даже по словам его брата Евгения, князь С. Н. Трубецкой пользовался преувеличенным вниманием Министерства народного просвещения, в здании которого он скоропостижно умер… Но для Академии этот платонический либерал, проповедовавший далеко не академические идеалы, был во всяком случае чужой человек, и панихида по нем могла быть только кощунственной демонстрацией, почему справедливо не была разрешена.

Совет отнесся к студенческим заявлениям довольно неопределенно, и в 8 часов вечера во вторник 4 октября я получил новую бумажку: «Студенты Санкт-Петербургской Духовной Академии, собравшись 4 октября на сходку и обсудив ответ собрания гг. Наставников Академии на резолюцию студенческой сходки от 30 сентября решили: 1) Ввиду того, что постановление общестуденческой сходки 30 сентября не было внесено Преосвященным Ректором в Совет Академии, постановление сходки 30 сентября остается в силе (101 голос против 7). 2) Так как в понимании 2-го пункта (по экземпляру, поданному о. инспектору) и 3-го (по экземпляру, разосланному гг. профессорам  редставленному преосв. ректору) произошло разногласие, то студенты заявляют, что они оставляют за собой свободу действий во всех случаях, пока фактически Академии не будет дана автономия».

Этот совершенно невразумительный ультиматум имел свои последствия, которые мне стали известны по дальнейшей записке, попавшей в мои руки в 8 ч. 35 мин. вечера в среду 5 октября: 

«На постановление студенческой сходки 4 октября Преосвященный Ректор обратился к студентам с запиской следующего содержания:

«Резолюция 4 октября на меня произвела странное впечатление; как будто что-то хотят скрыть, боясь назвать вещи собственным именем. Поэтому прошу выяснить в недвусмысленных выражениях, что значит п. 2: «оставляем за собой свободу действий во всех случаях». Другими словами, прошу ответить на главный вопрос: намерены ли гг. студенты Академии приступить к занятиям при существующем устройстве Академии (т. е. при ректоре назначенном, а не выбранном и т. п.)? Е[пископ] Сергий. Ответа прошу прямого и ясного, чтобы я мог, не впадая в новые недоразумения, оповестить о нем гг. наставников. Ответить прошу не позднее 8 часов 5-го октября с. г.».

Обсудив приведенную записку, студенты на сходке 5 октября решили дать Преосвященному Ректору следующий ответ: «В обращении Преосвященного Ректора смешаны два вопроса – о нашем отношении к 1) установлению нового академического строя («выборный ректор» и пр.) и 2) к созванию Совета профессоров. Мы находим нужным отвечать лишь на второй вопрос, и при том в прежнем смысле: мы не будем заниматься до тех пор, пока Совет профессоров не выскажется по вопросу об автономии Академии; его решения мы обсудим и тогда определим дальнейший план действий («свобода действий»). Мы настаиваем на этом, тем более что общее собрание профессоров уже высказалось по данному вопросу».

По-видимому, тогда нечего было и ожидать новых профессорских решений, но приведенная резолюция значила, что студенты совершенно не желают даже объясняться с Ректором и апеллируют к Совету, чтобы подчинить его себе. Частью они добились своей цели, ибо нашлось в корпорации достаточно оппортунистов и трусов, которые вопили, что «студенты – великая сила» (обычное выражение проф.И[вана] Гавр[иловича] Троицкого, не редко исполнявшего обязанности и инспектора и ректора) и с ними надо ладить… Они это хорошо знали, так как были точно осведомляемы сейчас же после каждого профессорского заседания даже о всех частных речах и случайных замечаниях… Смелость возрастала и резолюции отличаются повелительной категоричностью. 

В воскресенье в 9 ч. вечера 9 октября мне подана была такая записка: «На общей сходке СПб. дух. академии, собравшейся 9-го октября, принято большинством 170 голосов против 20 следующее решение: 

1. Студенты не находят возможным приступить к занятиям, пока Академии не будут даны Высочайшие утвержденные 27 авг. 1905 г. временные правила об управлении высшими учебными заведениями ведомства М. Н. П.28 в полном объеме (за исключением пунктов, которые по существу не могут быть применены к Академии – о деканах, факультетах и т. п.). 2. Студенты протестуют против закрытия Московской и Киевской Академий».

После этого взаимные объяснения прекратились вплоть до декабря, когда в четверг 8 числа в 11 ч. дня была мне доставлена такая рапортичка: «Студенты СП.духовной академии на сходке 4 декабря в количестве 132 человек постановили большинством 87 против 41, при 4 оставшихся при особом мнении, приступить к занятиям. Это решение было формулировано на сходке 7 декабря следующим обращением: «Принимая указ, как начало Реформы высшей духовной школы, признаем целесообразным восстановить занятия». Редакция принята 68 голосами против 46».

Однако лекции начались лишь в январе 1906 г., но и потом дело шло не вполне спокойно. Так в среду 15 февраля в 5 1/2 ч. вечера я был осведомлен письменной летучкой: «Студенты С.-Петербургской Духовной Академии, собравшись на общую сходку 6 февраля 1906 г. в количестве 137 человек, большинством голосов постановили просить Совет Академии: 1) Возбудить ходатайство пред Высшей властью о немедленном избрании Ректора, чтобы нормальный ход академической жизни не был нарушен. 2) Сделать постановление, чтобы впредь до избрания нового Ректора студенты по всем делам, касающимся учебных занятий, репетиций и испытаний, обращались в Совет непосредственно, или чрез указанных Советом лиц. 3) Возбудить ходатайство пред Высшей Властью об отмене циркулярного Указа Св.Синода от 8 апреля 1904 г. за № 3 относительно единовременного взноса окончившим академию суммы, израсходованной на его содержание, в случае уклонения его от службы по духовному ведомству».

Н. Н. ГЛУБОКОВСКИЙ . Академические обеты и заветы Из академических уроков за 1891–1918 учебные годы Из автобиографических записок. Сергиев Посад 2005, сс. 40-42

Упомянутый Иван Михайлович Волков:

Родился в 1882 году. Был сыном потомственного священника Михаила Григорьевича Волкова. Окончил духовную семинарию; потом учился в Санкт-Петербургском университете. Стажировался в Германии, учился у А. Эрмана. Заинтересовался египтологией, в частности, культом богини Хатор, и потом — бога Себека. Работал в Санкт-Петербургском университете с 1916 года в должности приват-доцента, вёл занятия по грамматике древнеегипетского языка. В 1917 году защитил магистерскую диссертацию на тему «Древнеегипетский бог Себек» (опубликована в том же году). 10 декабря 1918 г. был арестован отец И.М. Волкова за церковную деятельность, приехавший к родителям Иван Михайлович писал своему учителю Б.А. Тураеву: "с момента своего приезда и после... разъезжаю в хлопотах об освобождении его". Сам он вернулся в Петроград, продолжил преподавание. Скончался в 1919 году от болезней и недоедания.

Оставить комментарий

Популярные посты:

titus

Как выбрать подходящий материал для цифровой печати этикеток в рулоне?

coffee_mood

осенние цвета

ilion_skiv

Передельский Д. Мастерская неизвестных "умных" людей возрастом 1,2 млн лет.

aniskin1968

в демократичной дУркаине на телевидении все ходят строем. В стране тирании, в

colonelcassad

Умер в беззвестности

sensati

Ну пипец грамотеи .....

koparev

Кто на фото? или Самая известная женщина в РФ

nyka

Гопники Нью-Йорка

el_tolstyh

Сезон Яблочных пирогов

• Ранее
• Архив