Страх и ненависть везде

Себя самого.
Весь мир.
Возвращаясь со съемки "Музыкального ринга", я быстро выпиваю стакан красненького и отрубаюсь. И что я вижу во сне? Все тех же Михаила Сергеевича Боярского, Тимура Михайловича Родригеса, и даже - прости Господи - Соседова С.В. в этой своей распашонке, перешитой из маминого халата. Я так же четко ощущаю этот омерзительный запах ста потов, которым воняет массовка, слышу пиликанье чьих-то мобильных в микрофонах, как и в жизни мне в жопу втыкается какая-то скрепка.
"Хоп, мусорок", - поет мне во сне солистка группы "Воровайки", а депутат от фракции "Справедливая Россия" Антон Беляков пристально смотрит мне в в глаза прямо со сцены. Из чьей-то группы поддержки.
Я сплю, но вижу во сне все ту же жизнь, по кругу, по кругу. И я так больше не могу. Я просыпаюсь, иду на кухню, выпиваю еще полстаканчика и прошу какого-то ангела сна послать мне в следующей серии пояс шахида или АКМ.
Тра-та-та-та-та.
Утром я пытаюсь доехать до Останкино. Знаменка стоит. Моховая заперта. Калининский еле ползет. Я спускаюсь в метро и от злости где-то в районе станции "Цветной бульвар" пишу в твиттере: "Господи, ну постройте уже эту трассу через этот ваш Химкинский бурелом. Тем более, что его все равно уже вырубили". На Менделеевской получаю комментарий: vookstocker @krasovkin "лучше бы тебя нах.й вырубили долбо.ба тупого". Я что-то пишу ему в ответ, он мне и вот мы уже готовы угандошить друг друга.
То есть дай нам в руки автоматы и скажи: ребзики, не ссыте, все будет круто; мы вам за это еще и медаль дадим. Шоколадную. И что? Думаете не выстрелили бы? Да конечно же выстрелили.
Сейчас 13.48, я сижу в останкинском кабинете на полвторого. Это такой этаж - вроде бы второй, а вроде бы и - нет. Тут раньше была столовка телецентра. Так вот я сижу у окна и гляжу, как в здание с 1-ой Останкинской заходят разные люди. Вот идет известный телеведущий, у него Mini (точно пидор, хоть и скрывает), а вон - занудный бездарный оператор. Вереницей тянутся редакторы, монтажеры, режиссеры. Многих из них я захочу убить часам к четырем.
В районе 21.00, когда настанет время ставить к стенке поваров и официантов, на моей совести будет добрая половина населения России. Это я открою рейтинги, и в очередной раз уверюсь, что с таким зрителем мне не по пути. Что зрителю этому - одно место - в кислоте. Ну, хорошо - в газенвагене.
Я не делаю всего этого только потому, что меня тут же поймают и самого быстернько так - тра-та-та-та. Вы не делаете этого - по тем же самым причинам.
"Ой, - начали писать вы после моего вчерашнего поста, - ой. Ну, причем тут страх? Мы все просто любим друг друга. Как дети, как ангелы Божьи. Как нимфы и музы".
Ага, конечно. Знаю я эту любовь. Самые милые и добродушые старушки с радостью порубят в мелкий фарш любого, кто случайно наступит на хвост их облезлому коту. Любой поп с умилением сожжет всякого, кто перебьет у него паству. Всякий благотворитель растерзает того, кто покушится на святое право бродяги бухать и попрошайничать.
Дай каждому из вас волю и дня через четыре природы вздохнет свободно. Тараканы вновь станут доминирующей формой жизни на земле.
Хватит уже друг другу врать. Хватит врать себе. Нас сдерживает одно - страх. Страх, что нам дадут сдачи. Что за преступлением - наказание.
Иногда этот самый страх наказания страшнее самого наказания. И слезы поп-короля - тому лишнее подтверждение.
|
</> |