СССР и "длинные процессы". Часть вторая

anlazz — 08.10.2019 Часть первая тут. 

Итак, к началу-середине 1980 годов стремительная урбанизация 1950-1970 завершилась: теперь основную часть советского общества составляли горожане. К этому времени они более-менее адаптировались в новом качестве – хотя, как было сказано в первой части, полноценной «городской цивилизации» в указанное время еще не сложилось. Да и не могло сложиться по причинам ограниченности человеческой психики – для коей полностью сменить базовые установки, заложенные в детстве и юности крайне сложно. Впрочем, этого, по большому счету, было и не нужно делать – поскольку в указанный период выросло и начало входить в жизнь следующее поколение советских людей. Поколение, родившееся и выросшее в городской индустриальной среде.

Поэтому можно было бы ожидать, что дальнейшее развитие советского общества пойдет успешнее – по крайней мере, ряд проблем предыдущего этапа (алкоголизм, «мещанство») перестанет быть актуальным. Однако в реальности можно было наблюдать совершенно противоположный процесс. А именно: нарастание дезадаптации советских людей, причем, охватывающей в основной молодежь. (Которая, собственно, и оказалась в первых рядах антисоветского движения) Т.е., вместо стабилизации пришла дестабилизация – хотя, казалось бы, должен был наличествовать именно первый процесс.

Причина этого состояла в том, что в указанный период произошло столкновение «урбанистической волны» с еще одной «волною». Производственной. Поскольку именно на 1980 годы пришелся «производственный максимум» Советского Союза, связанный с тем, что именно тогда вышли на максимальный уровень производительности построенные в предыдущий период предприятия. Напомню, что за «брежневское время» в стране было построено более 11 тыс. заводов, причем последние, в значительной мере, ориентировались на массовое производство. (Как на самую совершенную из известных технологий) Как на том же ВАЗе, который к началу 1980 вышел на проектную мощность в 700 тыс. автомобилей в год, при том, что в «довазовскую эпоху» во всей стране производилось не более 200 легковых автомобилей. Подобные заводы и фабрики смогли довести уровень советского ВВП до наивысших (в относительном измерении) во всей истории величин: до 45% американского ВВП. (Однако стоит учитывать, что последний включал в себя и спекулятивный финансовый сектор, коего в СССР не было.)

В любом случае это был экономический прорыв. И одновременно – серьезнейшая проблема для страны. Поскольку указанная масса предприятий практически закрывала возможности для переориентации производства на новые методы. Ну, в самом деле, были сделаны огромные инвестиции – чего же, теперь отказываться от них? Разумеется, никто на подобное пойти не мог – поэтому развитие экономики продолжалось по заложенному при Брежневе пути. В «нормальной» ситуации это было бы не страшно – а точнее, наоборот, вело бы к планомерному увеличению мощи страны. Ну, в самом деле, будет (массовый) переход на новые технологии не сегодня, а лет через десять, когда созданные построенными заводами материальные ресурсы позволят сделать это намного легче. Какая разница?

Однако данная концепция вступала в серьезный конфликт с описанным выше процессом. В том смысле, что новому «урбанизированному» поколению оказывалось недостаточно тех дешевых, качественных, но однотипных товаров, которые вполне удовлетворяли их родителей. И на которые было «настроено» созданное производство. Собственно, именно эта особенность и стала основанием для знаменитого «дефицита» 1980 годов. Который был дефицитом именно в плане отсутствия новаций – а не в плане «физической» невозможности удовлетворения потребностей. Поскольку при указанном «дефиците» советские магазины были, в общем-то, заполнены товарами. Ну, за исключением последних двух-трех лет советской жизни, когда принятые горбачевским правительством меры полностью разбалансировали спрос и предложение – однако это уже совершенно иная история. А вот до этого времени (1989-1990 года) никаких «пустых полок» не существовало – заводы исправно отгружали производимые товары.

Однако эти самые товары были немодными, невостребованными массой только входящих в жизнь, а значит – крайне нуждающихся во всем – покупателей. Иначе говоря, «горожане по менталитету» не могли довольствоваться тем, чем прекрасно пользовались «полусельские» их родители. Скажем, им необходимы были пресловутые джинсы – как практичная и относительно дешевая одежда, а промышленность предлагала брючные костюмы по моде 1960 года. Или, скажем, они не желали использовать черно-белые телевизоры при потребности в цветных. Бывали и совсем забавные варианты «несоответствия»: скажем, ту же туалетную бумагу в нашей стране стали выпускать еще в 1960 годы. Однако спроса данный продукт не имел: вчерашние селяне просто не понимали, зачем надо тратить деньги (пускай и маленькие) для того, чтобы, простите, подтирать задницу. Но в 1980 годы вдруг оказалось, что «подтираться газеткой» - не комильфо, и указанный продукт (выпускаемый в небольших количествах) стал ужасным дефицитом.

Впрочем, одним только потреблением указанная проблема не ограничивалась. Поскольку не меньшие вопросы вызывало и производство – а точнее, участие в нем. Дело в том, что изначально производственные комплексы проектировались с учетом относительно низкой квалификации работников и привычности их к монотонному нетворческому труду. Который был нормой в деревне и совершенно не смущал в городе. Это положение, кстати, существенно ограничивало применение новыций – поскольку руководители предприятий, во-первых, не имели потребностей в них. А, во-вторых, понимали, что любая новация будет не сказать, чтобы легко воспринята рабочим коллективом.

Новые же работники имели, как правило, высокий образовательный уровень – как минимум, ПТУ для рабочих стало нормой, а ведь многие оканчивали и техникум. (Который на предыдущем этапе означал инженерную должность) Да и вуз перестал быть редкостью. В подобном положении использование их на прежних рабочих местах означало забивание гвоздей микроскопом. (Когда и прибор сломаешь, и гвозди погнешь) Поэтому часть работников оказывались не слишком довольными своим местом в жизни – что и стало одной из причин массового принятия ими антисоветизма.

Ну, и наконец, не стоит забывать, что значительное усложнение выпускаемой продукции к 1980 годам привело к тому, что возможностей массового конвейерного производства стало не хватать – в том смысле, что строить новые заводы или, хотя бы, устанавливать новые производственные линии для каждого нового изделия оказалось крайне сложно. Это на Западе можно было говорить о том, что данные затраты окупаются миллионными рынками. В СССР подобной возможности не было – даже с учетом Восточной Европы. Поэтому новационность советской экономики к этому времени значительно снизилась – при том, что производство самих новаций возросло. (Достаточно сравнить количество патентов в 1960 и в 1980 году)

Правда, как раз к указанному времени –т.е., к 1980 годам – был разработан новый тип производственной организации. А именно: гибкое автоматизированное производство (ГАП). Которое снимало практически все указанные проблемы: и давало возможность выпуска множества новых изделий небольшими сериями. И требовало для себя немонотонной, однако высококвалифицированной работы. И, наконец, позволяло переходить с одной номенклатуры производимой продукции на другую в течение короткого времени. То есть, если бы ГАП был массово внедрен – и в полном, и в «частичном» варианте, скажем, в виде массового применения станков с ЧПУ – то все «производственные ограничения» оказались бы снятыми. Это было настолько очевидно, что развитию данного направления сразу же дали «зеленый свет».

И… уперлись в указанную выше проблему. Состоящую в том, что подобная инвестиция была невозможна по причине того, что она полностью обесценивала все предыдущие вложения. В том смысле, что нужно было прекращать вкладывать средства в доведение до конца предыдущей производственной модели – что было невозможно. (Да указанных средств бы просто не хватило для перехода к ГАПу) Поэтому массовый энтузиазм, вызванный возможностью автоматизации производства, так и прошел впустую. Ну, а обманутые надежды, вещь крайне нехорошая. (На этом фоне превращение пресловутых «центров НТТМ» в инструмент чистого грабежа страны совершенно неудивительно)

Короче, мы опять имеем «десинхронизацию» исторического процесса. В том смысле, что появись ГАП хотя бы в конце 1960 годов –и страна была бы спасена. Однако в данном случае «производственная волна» легла так, что ее «наихудшее положение» совпала с «наихудшим положением» урбанизационной волны. В результате чего возможности противодействия последствиям и первого и второго оказались минимальными. Более того, проблемы СССР на этом не окончились (!), поскольку сюда же наложилась и третья «волна» - демографическая. Состоящая в том, что указанное «поколение новых горожан» входила в жизнь крайне «плотным фронтом». Который был порожденным «кумулятивным эффектом» упомянутой урбанизации, при которой переезжающие в город селяне массово вступали в брак и заводили детей. Ну да: количество последних было меньше, нежели при традиционном хозяйстве. Однако их рождение было «сконцентрировано» в узком временном периоде (1960-начало 1970 годов), что автоматически означало необходимость массового включения во «взрослую жизнь» в 1980 –начале 1990 годов.

Скажем, этих людей необходимо было обеспечить жильем и предметами домашнего обихода. Если вспомнить, что было написано выше – а именно: что потребности этого «первого городского» поколения серьезно отличались от потребностей их родителей – то можно понять, насколько непростой была указанная задача. И, опять-таки, она была вполне разрешимой, если бы не остальные «волны», обеспечившие в указанный момент наиболее серьезные уровни проблем. (Кстати, были и другие «локальные минимумы», о которых надо говорить отдельно) Короче, 1980 годы стали для СССР «идеальным штормом», благодаря которому страна прошла путь от сверхдержавы и второй экономики мира до жалкого существования в качестве непонятно какой территории. Территории, пронизанной гражданскими войнами (Карабах, Таджикистан), просящей гуманитарную помощь и населенной людьми, у которых не было желания даже руку поднять для ее защиты. Наверное, тут не надо говорить, что конец был предсказуем.

Такова была судьба социалистического государства, в котором в свое время решили «забить болт» на предсказание и планирование развития, и позволили событиям идти «естественным путем». Думая, что раз весь мир существует подобным образом, то и они смогут. Забыв и про то, что социалистическая социально-производственная система кардинальным образом отличается от «всего остального мира». И про то, что «весь остальной мир» так же живет от кризиса к кризису, и неминуемым образом движется к Суперкризису. (Только эта скорость несколько ниже, чему у СССР) Впрочем, тогда это действительно было непонятным – поскольку только поставив эксперимент, можно было увидеть то, как будут развиваться события.

Поэтому нам остается только сделать выводы из этого эксперимента – но это будет уже совершенно иная тема.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив