Современный храм Нежной Смерти, или Усыпительница

maysuryan — 06.01.2024

Куда отправляется эта немолодая дама с бокалом в руке, весело машущая рукой на прощание из какой-то диковинной футуристической капсулы? Что за путешествие она собралась в ней совершить?
Оказывается, отправляется она на тот свет, а отпечатанная на 3D-принтере капсула — это газовая камера Sarco (от слова «саркофаг»), предназначенная для эвтаназии. Недавно применение таких капсул было разрешено в Швейцарии. После того, как человек ложится в эту капсулу, он нажимает кнопку, активирующую устройство. После этого внутренность капсулы заполняется азотом — то есть газом, который в основном нас и окружает, но только без присутствия кислорода. А концентрация кислорода стремительно снижается с 21% до 1%. Это занимает примерно полминуты, затем из-за недостатка кислорода наступает смерть. Создатели капсулы уверяют, что самоубийца не испытывает ни паники, ни ощущения удушья, и даже может почувствовать лёгкую эйфорию, прежде чем лишится сознания.
В Швейцарии эвтаназия разрешена, и, например, услугами ассистированного самоубийства в 2020 году воспользовались около 1300 человек.


Так выглядит «Усыпительница» Ги де Мопассана или «храм Нежной Смерти» Ивана Ефремова, воплощённые в реальность

До недавнего времени эвтаназия производилась введением раствора пентобарбитала натрия, после чего через 2-5 минут человек засыпал, затем впадал в кому и, наконец, наступала смерть. Возник даже суицидальный туризм в Швейцарию, когда люди из других стран приезжали туда, чтобы подвергнуться эвтаназии в прославленной «клинике Дигнитас». Часто это были вовсе не тяжелобольные, а просто люди, впавшие в депрессию и потерявшие по разным причинам «вкус к жизни».
Должен заметить, что сам я до недавнего времени считал «право на суицид» вполне прогрессивным явлением, памятуя пример революционеров Поля и Лауры Лафаргов (покончивших с собой по достижении 70 лет) и желание больного Ильича принять цианистый калий (в чём ему, впрочем, отказали). И наоборот, вспоминая дикости, которыми сопровождалась борьба с суицидами, скажем, в Англии, где неудачливых самоубийц в XIX веке вешали по приговору суда.
Однако не так давно меня чрезвычайно насторожило то, что в комментариях к моему, как мне казалось, тривиальному посту о программе насильственной «эвтаназии» стариков и душевнобольных в Третьем рейхе все либералы, сторонники «добровольной эвтаназии», вдруг страшно возмутились и, как по команде, кинулись защищать эвтаназию, проводившуюся нацистами! Мне стало ясно, что тут что-то не то, и между этими программами — тогдашней нацистской и нынешней либеральной — есть внутреннее родство, раз апологеты современной эвтаназии внезапно бросаются на защиту своих предшественников из СС. Хотя отлично известно, что та гитлеровская программа не была ни добровольной, ни даже особенно безболезненной.

Недавние сообщения о том, что в Канаде, например, малоимущим пациентам настоятельно рекомендуют пройти эвтаназию, как наиболее экономичную для них процедуру, подтверждают, что эвтаназия становится средством классовой чистки пациентов: от тяжелобольных и при этом небогатых (которые, тем не менее, вполне могли бы жить) избавляются. И едва ли эти убийства можно относить к разряду суицидов...
Конечно, всё это не должно отменять права, например, терпящего страдания от болезни человека расстаться с жизнью по своему желанию, и сделать это по возможности безболезненно. Но возможна ли реализация такого права при капитализме, пока всё в обществе движется исключительно интересами выгоды и чистогана? Едва ли...

Из романа советского мыслителя Ивана Ефремова «Час Быка» (1968—1969), в котором он предсказал, во что выльется программа «добровольной эвтаназии» в конкурентном обществе:
«— Как? И это памятник? Что тут было?
— Не памятник, а храм. Был в эпоху Голода и Убийств знаменитый врач Рце-Юти. Он изобрел средство Нежной Смерти. Его последователи и помощники построили этот храм Руки Друга над бездонным колодцем незапамятной древности. Рце-Юти сказал всем слабым, мучительно больным, усталым от жизни, преследуемым и запуганным: «Приходите сюда, и я успокою вас — дам вам нежную смерть. Она придёт к вам ласковой и прекрасной, юной и зовущей. Лучшего на планете сейчас никто дать не может, и вы сами убедились во лжи пустых обещаний».
И множество людей приходило к нему. В первой комнате они смывали с себя грязь дороги, сбрасывали одежды и нагие вступали во второй сводчатый зал, где в ласковом сне умирали незаметно и безболезненно… Бездонный колодец поглощал их тела. Исстрадавшиеся, потерявшие надежду, здоровье, близких не переставали приходить, восхваляя мудрого врача. Это было давно…
— И из этого благодеяния возникла государственная обязанность умирать. Дворцы Нежной Смерти, деление народа на «кжи» и «джи» — мог ли предвидеть мудрец Рце-Юти такие ужасные последствия?

Но, пожалуй, ещё более «хорош» и показателен фантастический рассказ Ги де Мопассана «Усыпительница», написанный ещё в XIX веке, в котором автор восторгается устройством для газовой эвтаназии, но при этом откровенно и безжалостно обнажает её классовую суть. Отрывок:

«— Количество самоубийств за пять лет, после Всемирной выставки 1889 года, настолько возросло, что пришлось принять неотложные меры. Люди убивали себя на улицах, на празднествах, в ресторанах, в театрах, в поездах, на приемах у президента Республики — повсюду. Это было не только отталкивающее зрелище для тех, кто, подобно мне, любит жить, но и дурной пример для детей. И тогда пришлось централизовать самоубийства.
— Отчего же так возросло их количество?
— Не знаю. Мир, в сущности, просто стареет. [...]
— Кто же мог разрешить такое общество?
— Генерал Буланже во время своего короткого пребывания у власти. Он не умел ни в чём отказывать. В сущности, это было единственное хорошее, что он сделал. И вот людьми проницательными, скептиками, свободными от иллюзий, было учреждено это общество; они решили воздвигнуть в Париже нечто вроде храма презрения к смерти. Вначале этот дом был местом, наводившим страх: к нему не решались и приблизиться. Тогда основатели устроили в честь его открытия торжественный вечер с участием Сары Бернар, Жюдик, Тео, Гранье и других актрис, а также с участием господ де Решке, Коклена, Муне-Сюлли, Полюса и других; затем стали устраивать концерты, ставить комедии Дюма, Мельяка, Галеви, Сарду... Словом, стал собираться весь Париж, и дело наладилось... Не нужно, чтобы смерть была печальна; надо, чтобы она стала безразлична. Её спутником мы сделали веселье, украсили её цветами, умастили благовониями, добились того, что она стала лёгкой... У нас больше сорока самоубийств в день... Мы придумали привлекательные способы смерти, поместили рекламные объявления в газетах, рассказали о применяемых нами методах. Но всё же наибольший размах дело получило благодаря беднякам... Светских людей почти не встретишь, но бедняков чрезвычайно много. Немало и представителей средних классов.
— Как же это у вас… делается?
— Удушением… Совершенно нечувствительно.
— Каким способом?
— Газом нашего изобретения. У нас есть на него патент. [...] Если бы вы видели, как они приходят умирать, эти старики в лохмотьях, эти люди, месяцами страдавшие от нищеты, искавшие пищу на помойках, как бродячие собаки! Женщины в рубище, измождённые, больные, парализованные, неспособные к жизни… Я видел одну старуху восьмидесяти семи лет, пережившую всех своих детей и внучат; в течение шести недель она спала под открытым небом. Я так расстроился, что чуть не заболел...
Понизив голос, секретарь добавил:
— Цветы и аромат можно по желанию менять, так как наш газ, действующий совершенно нечувствительно, способен придавать смерти запах вашего любимого цветка. Для этого к нему примешивают эссенции. Если хотите, я могу дать вам подышать им... Лягте на Усыпительницу.
С некоторым беспокойством я сел на кушетку, обитую крепдешином, затем растянулся на ней и почти тотчас же почувствовал приятный запах резеды. Я раскрыл рот, чтобы вдохнуть его глубже, ибо моя душа, уже скованная первым приступом удушья, погрузилась в забытье и наслаждалась упоительным хмелем, который пьянил чарующе и молниеносно.
Меня потрясли за плечо.
— Ну, ну, сударь, — смеясь, проговорил секретарь, — вы, кажется, увлеклись?»

Хотим ли мы мира, где будет вовсю работать мопассановская Усыпительница, и к ней станет выстраиваться очередь из бедняков, одиноких стариков, больных, неспособных оплатить своё лечение и т.д.? Вопрос, конечно, риторический...

Действует параллельный блогу ДЗЕН-КАНАЛ НОВОСТЕЙ

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив