Сорванные травы

al_kap — 22.09.2015


Маруся
Маруся суетилась на кухне, когда из комнаты послышались звучные хлопки (видимо, ладонью пониже спины). Она потерпела минутку, а потом бросила недомытую кастрюлю и побежала спасать ребенка. В комнате отец семейства, отбросив мастерок, оттаскивал от окна семилетнего сына, периодически останавливаясь и отвешивая ему леща.
— Петька! Оторва! Ты что, шельмец, творишь?!
— Папка, там во дворе Санька Сифой дразнится. Я ему показал!
— Это я тебе ща покажу! Я эти кирпичи два месяца по одному из цеха выносил, а ты их в окошко! Ну-ка мухой беги, подбирай! И чтоб все осколочки до одного нашел!
Когда отпущенный на свободу сын выскочил из квартиры, Федор сокрушенно повернулся к жене.
— Слышь, мать, наш-то у меня пять кирпичей в окошко выкинул.
— И шо?
— И вот! Помнишь, я тебе прохфесорские камни отдал духовку обложить?
— Ну?
— Вертай взад! Буду их в дело пущать!
— Не дам. Еще с заводу принесешь, чай не обеднеют.
Петька приволок со двора остатки кирпичей и с виноватым видом протянул отцу. Стройматериал на диво мелко разлетелся о булыжную мостовую. Федор поглядел на рыжее крошево, почесал в затылке и вернулся к разговору.
— На меня уж охрана коситься стала, боюсь, за вредителя подпишут, если еще один кирпич в сумке увидят.
— Иди вон по дороге, булыжника набери, много ль надо?
— Хорош базлать! Сама и соберешь, как пироги печь приспичит, а камни давай, у меня раствор вот-вот встанет.

Маруся еще немного поворчала, но открыла дверцу и по одному вынула из-под кожуха «прохфесорские камни». Те, что достались им вместе с обширной библиотекой, пошедшей на растопку, мебелью, частично проданной на барахолке, частично выброшенной, и, собственно, квартирой. Федор был хорошим мастером, и квартиру от заводоуправления ему дали — загляденье. До них она долго пустовала — отсырела, запылилась. Хозяин чуть ли не в год революции помер, родни не приехало. Он, говорят, столичный был. Так и не жил тут больше никто. Как же его фамилия? Бекштейн? Бекштрейм? Тьфу ты, пропасть, никак не запомню! Да и бог с ним! Умер и умер, землица пухом. А дареному коню, как известно…

Так размышляя, Маруся доставала кирпичи и в ряд ставила на пол. Разного размера и цвета, с закругленными краями и изрисованные узорами. Дурацкими, как детские картинки. Развлекался, наверное, профессор на досуге, кирпичи лепил да рисунками покрывал.
Федор собрал материал в две стопки и унес в комнату, доделывать перегородку. Маруся пошла за ним — посмотреть, как он помешал начавший загустевать раствор, утер грязным рукавом лоб и принялся доделывать кладку. Кирпичи встали неровно, поэтому он подхватил на мастерок побольше раствора и начал ровнять стену.

Лёха

Лёху потревожил булькающий звук звонившего на телефоне скайпа. «Что за беда, — подумал он, — каждый раз как вечером не отключаю звук, кто-нибудь да позвонит». На аватарке звонившего ухмылялась белая самоедская лайка. А, этому можно. Алексей вытащил из пачки сигарету и голыми ногами пошлепал на балкон, нажимая кнопку ответа.
На экране заулыбался старый институтский товарищ, Пашка.
— Разбудил?
— Да нет, я еще не ложился, но если ты просто поздороваться, то по шее обязательно получишь!
— Ты поди достань до моей шеи. Я в Воронеже, в командировке.
— Уехал в Воронеж — хрен догонишь? Рассказывай, зачем дергаешь на ночь глядя?
— Слушай, я тебе сейчас такую штуку покажу, ты там попадаешь со своего балкона!

Пашка затараторил.
— Я тут сдаваться по контракту приехал, думал, что на пару дней. А они прикопались к какой-то ерунде. Начальством велено ждать. Я день подождал, второй, а потом шеф звонит: будем, мол, исправлять часть претензий заказчика, надо организовать возврат проблемных изделий. Все организуешь и сидишь в Воронеже, дожидаешься обратной посылки. Как сдаешь проект, так поедешь домой… Мне сразу тошно стало в гостинице, потому что сидеть мне тут месяц, если не больше, и я квартиру снял. Смотри.
Пашка повел камерой. Открылся вид просторного, но унылого помещения. Леха поморщился.
— Квартира как квартира, блеклая какая-то. А чего тебе в гостинице не сиделось? Там и накормят, и обстирают.
— Поперек горла мне это казенное гостеприимство. Да и дорого, мне квартира знаешь сколько денег сэкономила? По документам-то я еще в гостинице живу!
— Ах ты, жук! Но я все равно не понимаю, чего тебе от меня надо.
— Да, вот теперь о главном. Я тут пространство по своему вкусу организовывал. Ненужную мебель в маленькую комнату стаскивал. Одному неудобно, шкаф не вписался в поворот и стукнул углом о стену. Штукатурка обвалилась вместе с раствором и… да что я объясняю — смотри.

На экране мелькнул потолок, засыпанный штукатуркой пол и наконец стена. Было чему удивиться. Среди обычных кирпичей выделялось несколько странных. На одном, желтоватом, тянулись значки в виде маленьких полумесяцев, кругляшей и палок, выглядевших не орнаментом, но текстом. На втором, почти до угольной черноты темном, выделялись барельефы: нечто вроде креста в круге, треугольника и хитроумно переплетенного ромба. Рисунки были основательно затерты, рельеф по большей части только угадывался. Еще один, частично скрытый остатками штукатурки, был покрыт настолько мелкими картинками, что камера не фокусировалась и изображений было не разобрать.
— Прикольная находка. Как думаешь, дом построен древними шумерами? Или все-таки египтянами?
На экране снова появился Пашка.
— Мало ли где нашли эти кирпичи, может, тут раскопки были и кто-то по глупости стащил.
— Ага, в Воронеже копали-копали и откопали неизвестные памятники письменности времен возведения пирамид, а потом за ненадобностью построили из них дом.
— Да ладно тебе ерничать, ну скажи, интересно? Я тут с утра до ночи воюю на переговорах, а ты же вроде бизнесмен, временем распоряжаешься сам. Можешь покопаться в интернете и спецлитературе? Ну и в своей голове, ты же историк бывший, вдруг алкоголь еще не все мозги смыл?
— Ты давай не путай, я не историк, а учитель истории, и мне эти картинки знакомы только по учебнику за пятый класс, и то они там совсем не такие.
— Ну как знаешь, ты со своим бизнесом совсем чуйку на интересное потерял.
— Ладно, и сам погляжу, и в записной книжке покопаюсь, может, найду того, кто разбирается в таких вещах. Сфоткай получше, я скрин сделал, но там плохо видно.
— А-а-а, все-таки снял. Узнаю брата Леху!
— Давай, отбой. Звони, если боевые колесницы в город войдут свои стройматериалы отвоевывать.
Сон, конечно, ушел. Так что Леха остался на балконе еще на одну сигарету. Вскоре пиликнул телефон, в почту свалилась фотография. Он увеличил ее до предела и долго разглядывал полустертые символы. Да, это были очень, очень старые камни или замечательная подделка. Только подделки обычно в стены не замуровывают! С этой мыслью он отправился в спальню.

Пашка

Пашка, не откладывая, сделал снимок. Света было маловато, так что он притащил настольную лампу — телефонная вспышка испортит кадр. Он сделал несколько фотографий, выбрал самые четкие и отправил Лехе. В квартире интернета не было, а на телефоне он то разгонялся до комфортного скайпа, то тормозил до невозможности подгрузить новостей. Так что розыскные мероприятия он оставил другу, а сам решил выпить — старая командировочная привычка.
Накинул куртку и вышел во двор. На скамейке у подъезда сидели всегдашние бабушки. Пашка приветливо с ними поздоровался. Всякий знает, что шутить с уподъездными старушками себе дороже. Бабушки обсуждали новости.
— Помню, при Союзе я в Крыму каждый год отдыхала. А теперь что? Небось, палками погонят, если приеду!
— Ты, Вера Андревна, скажешь тоже, какие наши годы, по морям-то ездить.
— Так не я ведь одна туда любила, все мы. Вот помяни мое слово, как есть Крым наш будет!
Пашка остановился.
— Вечер добрый, дамы.
— Здравствуй, здравствуй.
— Хорошая нынче погода!
— А ты из какой квартиры-то будешь, погода? В гости, что ль, к кому ходил?
— Я, бабушка, в командировку к вам. В гостинице жить не люблю, вот, квартиру здесь снял. А подскажите, уважаемые, где у вас тут можно поесть-выпить купить?
— Магазин тебе? Да вот пройдешь за дом и по улице иди. Увидишь!
Пашка поблагодарил и пошел вдоль дома, а за его спиной разговор тут же возобновился.
— Глянь, какой обходительный. У тебя телефон участкового есть?
— Да, мне дочка записала на всякий случай, а то я обычно ей звонила, когда надо в полицию сигнальчик сделать. «Чтоб ускорить процесс сигнализирования», как она сказала…
— Ты позвони, мало ли что: приехал тут, улыбается, выпить ему надо.
Пашка усмехнулся и пошел дальше. Пока бабушки у подъезда, враг не пройдет.

С магазином вышло разочарование. Он работал, но алкогольные полки были закрыты рольставнями.
— А чего это вы стеллажи прикрыли, нет же еще одиннадцати!
— Вы не местный, наверное? У нас с двадцати двух алкоголем запрещено торговать.
— Девушка, слушайте, я командировочный. Все равно нет никого в магазине, продайте мне бутылочку вискарика? А я вам шоколадку куплю!
— Вы знаете, какой сейчас штраф за это нарушение? Если вы и не подставной покупатель, шеф на камере увидит и все равно оштрафует, чтоб неповадно было. Так что купите шоколадку кому-нибудь другому!
Пакет Пашка покупать не стал, справедливо рассудив, что пельмени и хлеб донесет и так. Бабушки припозднились и продолжали обсуждать мировую политику. Наверное, уже и до Обамы дошли, усмехнулся про себя Пашка, вслух же снова поздоровался.
— Вечер добрый!
— А ты чего это, мил человек, еды купил, а попить забыл?
— Да время вышло уже…
Одна из бабушек шустро поднялась и ухватила Пашку за руку.
— Пошли со мной, чего расскажу.

Старушка буквально затащила его в подъезд.
— Я на первом этаже живу. Ты, если что, заходи вечером, у меня завсегда запасы есть. Только стучи громче. Она нырнула за дверь и вытащила высокую толстостенную бутыль. Против ожиданий, жидкость была прозрачная, цвета хорошего коньяка, только на дне плавал пучок размокшей травы.
— Вот, держи! На травках деревенских настояно и дубовой коре. Сгущенным молоком и углем очищено. Как себе готовила. Шестьсот рублей с тебя.
Пашка аж поперхнулся.
— Сколько?
— Шесть сотен. Ты бери, бери, как попробуешь — сразу забудешь все ваши импортные виски и бренди. Или что там у молодежи сейчас в моде?
Напиток и правда был чудесный. Он пах терпкими травами и — неожиданно — виноградным соком. Пашка налил стакан и подошел к стене. Включил так и оставленную на полу после «фотосессии» настольную лампу и, разглядывая символы, задумался. Во дворе громко залаяла собака. Пашка дернулся и выронил стакан. Тот, жалобно звякнув, раскололся. «Э-эх, какой напиток загубил», — досадливо вздохнул Пашка, нагибаясь за осколками. И тут же порезался. Палец сразу защипало, видимо, попала капля самогона. Пашка выпрямился и, восстанавливая равновесие, испачкал кровью стену. Выругавшись, он сходил за пластырем, заклеил царапину и отправился в уборную: где-то там были веник и совок, а заодно и тряпка — смыть кровяной отпечаток со старых камней.

Леха

— Привет, Пашка, ух, как похудел! Особая диета? Ты все еще в Воронеже?
— Ага. Чего звонишь, нарыл что-то?
— Тряхнул старыми связями. Информация есть, но мы вернулись к тому, с чего начали. Это подделка. Одного из камней не может быть просто потому, что не может быть!
— Если ты думаешь, что это самое странное, ты ошибаешься! Но я тебя перебил, прости. Что ты выяснил? Почему его не может быть?
— Левый верхний камень покрыт знаками, которые очень напоминают иероглифы Фестского диска.
— И чего странного?
— То, что аналогов этому диску в мире не найдено. Он единственный образец такой письменности. Был один похожий, но в итоге оказался то ли фальшивкой, то ли газетной уткой. Со вторым все более или менее ясно: на нем тройной кельтский узел и кельтский же солнечный крест, так что происхождение очевидно. Штука интересная, но совсем не редкая. Третий до боли напоминает первейшую письменность — шумерскую. Так что я в прошлый раз пошутил, но попал в точку. Подробности скинул тебе на почту.
— Ясно.
— Что-то ты не слишком рад. Если камни подлинные, это находка века, буквально. Профессор едва не набросился на меня с очешником в качестве оружия, когда я ему не сказал, откуда у меня фотографии. Даже грозил полицией!
— Тут… В общем, Лех. Постарайся дослушать меня до конца, поверь, я не сошел с ума, здесь происходит кое-что очень и очень необычное.
— Буду молчать как рыба об лед!
— Шутишь все! Слушай… Короче, это не просто дом, это отражение. Все началось в день, когда мы с тобой первый раз говорили. Местные бабульки на лавочке болтали, что Крым мы себе точно заберем, а на следующий день все новости гудели, что президент подписал указ о его принятии в состав РФ.
— Да это…
— Молчи! Дальше слушай. Я сначала тоже решил, что совпадение. А потом увидел, как парнишка-сосед из окна запускает модель самолетика. Я сначала не придал этому значения, а вечером наткнулся на новости о крушении лайнера. Знаю, ты скажешь, что мало ли самолетов дети выбрасывают из окна. Но у этого, пластмассового, был на боку нарисован маркером такой же бортовой номер. Получается, все происходящее в доме сразу же случается в мире. Или наоборот.
— Ну допустим. А ты представляешь, сколько сейчас событий происходит в мире? Нереально это смоделировать в таком маленьком пространстве. Ты ж математик, должен понимать!
— А я и понимаю. Точнее, не понимаю, а думаю, что тут отзеркаливаются только значимые события. Слушай, что дальше было.
— Подожди! Я тебя обещал не перебивать, но ты ж понимаешь, что при желании в твоем доме можно найти подобие любого события. Сегодня, завтра, через год. Главное — основательно поискать и расширить уровень допущений.
— Не считай меня сумасшедшим, но я провел кое-какие эксперименты. Давай еще один проведем. Поможешь?
— Ну давай.
— Ты же на Мазде-шестерке катаешься?
— Да, недавно купил.
— Напомни номер.
— Эмм… три-семь-четыре, а зачем тебе?
— Гляди, что у меня есть! — Пашка поставил телефон на подставку, так что стало видно, что на столе стоит моделька Лехиного автомобиля.
— Ого! Коллекционная, денег не пожалел!
— Ты потом пошутишь. Смотри дальше: маркером пишем номер спереди и сзади, теперь поиграем в подобие. Давай я… что с этой моделькой сделать, скажи?
— Пробей гвоздем, — наугад ляпнул Леха.
— О, есть на примете гвоздь, — Пашка исчез с экрана и появился с большим ржавым гвоздем и молотком. Положил на бок модельку, приставил к боковой двери гвоздь и замахнулся.
Сердце у Лехи екнуло.
— Э-э, погоди… Я думал, колесо будем колоть… Я один обычно езжу, так что давай ты пробьешь заднюю дверь?
— Резонно, — молоток взлетел и опустился, гвоздь прошел заднюю дверь насквозь и застрял. —Все, созвонимся завтра!

Леха долго таращился в погасший экран. Потом громко произнес: «Клиника», — и занялся своими делами.
На следующий день червь сомнения вгрызся в мозг поутру, пока Леха выходил из дома и забирал машину со стоянки. Он отогнал наваждение и поехал работать. К вечеру его вызвонил начальник склада.
— Алексей Викторович, тут у нас пересорт по входящему грузу, не сходится, можете подъехать?
Вместе с кладовщицей и начскладом долго перебирали содержимое коробок, крыжили накладные — не сходилась поставка. В самый разгар работы на улице оглушающе заскрежетало металлом и зазвенело бьющимся стеклом. Все трое выскочили из-за стола и выбежали за ворота. Из новенького Лехиного автомобиля торчали вилы погрузчика.
Объяснения водителя Леха пропустил мимо ушей, вызвать ГИБДД попросил кладовщицу. Сел на ящик и закурил. Сначала хотел позвонить Пашке и наорать за эту недешевую подставу. Подумав, решил, что организовать такое было невозможно — подкупить и начальника склада, и кладовщика, и водителя этого малахольного. Да и зачем? И тут Леха понял, что в любую другую демонстрацию он бы просто не поверил… Вместо Пашки он позвонил секретарше Леночке и попросил взять билет на завтрашний самый ранний поезд до Воронежа.

Пашка

Пашка быстро листал дневник.
—  …а вот тут я зафиксировал событие с тобой, и прости меня еще раз за машину…
— Ладно, мелочи. Погрузчик оказался неисправным, вся вина на владельце базы, это их был агрегат. Так что приеду обратно — будет новое авто с иголочки. Наверняка еще и сверху денежек дадут. Сплошная прибыль.
— Проставишься!.. Ладно-ладно, шучу! — увидев звереющее лицо друга, успокаивающе поднял ладони Пашка. И продолжил.
— Тут еще кое-что появилось: камни по ночам светятся. Неярким таким светом, но заметным. Правда, не всегда.
— Голова уже пухнет от всей этой потусторонщины. Давай еще бабкиного напитка хапнем, чудесная вещь! Почем, говоришь, продает? Шесть сотен за литр? Давай-ка мы завтра лучше вискарика возьмем за эти деньги.
Спать легли рано, Леха устал с дороги. На следующий день они взяли напитков по Лехиному выбору и засели уже основательно.
— Ты, Леха, понимаешь, что мы с тобой теперь тут мировое правительство? Хочешь, президента Обаму сейчас снимем с поста?
— Пашка-а, не шути такими вещами. На кроликах надо тренироваться! На машинах, например. Потом к сложному перейдем.
— Ну и что будем организовывать? Не забывай, во всем доме что-то постоянно происходит, и это отражается сразу или чуть погодя.
— Для начала намутим себе немножечко доходов.

Пашка встал рано. Виски ломило. «Что мы тут вчера накуролесили? — с ужасом подумал он, глядя на стол. Там лежали: вырезанный из газеты и проколотый ножом портрет американского президента (добрались таки до него); несколько кредитных карт, на которых были аккуратно уложены стопки купюр; ранее пробитая гвоздем модель машины. Под всем этим раскинулась распиленная пополам политическая карта мира с разметкой синим и красным маркерами (со вписанной в легенду расшифровкой «синий — Пашка, красный — Леха»). Пустые рюмки, немытые тарелки, брошенные недоедки и переполненные пепельницы завершали картину. Пашка схватился за голову и начал быстро убирать со стола, лихорадочно включая телевизор. Предчувствия были мерзкие.

Искали параллельно. Пашка штудировал телеканалы, Леха — интернет. Похоже (и слава Богу), их манипуляции на реальную жизнь не повлияли. Целую неделю после они целенаправленно экспериментировали. Закупили охранное оборудование: видеокамеры фиксировали происходящее во дворе, микрофоны собирали информацию у каждой квартиры. Они перебирали собранное и сверяли с мировыми новостями, но как отрезало. Дом внезапно перестал быть средоточием странных совпадений. Наконец Леха сломался.
— Ни черта не получается. А когда последний раз светились камни? Они вообще светились?
— В ночь перед твоим приездом.
— Скажи честно, ты тем вечером пил? Бабкин, наверное, самогон? Она его, небось, не на травах, а на грибах настаивает.
Пашка сходу обиделся.
— На что намекаешь? Может, все дело в тебе? Как ты приехал, все наперекосяк пошло.
— Что именно наперекосяк? Ну камни, ну древние — а это, между прочим, еще доказать надо, экспертизой, а ты выковыривать не даешь! Думается мне, что все твои «отзеркаливания» — горячечный бред от того самогона. Я читал, в Америке одна тетка пять раз подряд лотерею выигрывала. У тебя же всего три нормальных совпадения. А ты сразу…
— А что я? Тебя гвоздь в машину, выходит, не убедил? Надо было контактную взрывчатку в модельку засунуть, глядишь, сильнее бы поверил. С того света смотрел бы и теперь не мешал!
— Значит, я мешаю? Экстрасенс хренов. Возьми себе псевдоним и гадальный шар купи, больше толку будет! Оревуар, колдун-алкоголичка!
Пашка даже не пошел провожать его до такси.

Леха

Дома Леху ждала самая обыкновенная, очень банальная и совершенно без мистицизма работа оптового поставщика. С этим он справится.
Наверное, все это так и должно было кончиться. Забыться и затереться в памяти. Даже слух о том, что Пашка уволился со своей престижной работы, продал квартиру в центре и с концами уехал в Воронеж, не вызвал у него интереса. Слишком много времени прошло. Но однажды утром Леха обнаружил в скайпе ночное видеосообщение.
На экране появился Пашка. Был он нечеловечески похудевший, высохший и зеленый. Нечесаный, небритый, одежда мятая.
«Привет, — проговорил он хрипло. — Все к черту, Леха. Я, кажется, нащупал наконец, что мы тогда сделали не так. Мы для себя наживы просили. В этом доме все просто живут, потому у них все и сбывается в масштабах планеты. А личные мечты о суперсилах и миллиардах на счету не исполняются. Так вот.
Все равно уже поздно. Дом сносят. И хрен бы с ним, устал я уже, но ты же понимаешь, что вместе с домом наступит нам всем полный абзац. Не знаю… солнце взорвется, метеорит, не зна-а-а-аю! Я тут и через комитеты, и через зеленых… Попытался даже подать заявление на признание дома историческим памятником. Непрошибаемо, будет сноситься, построят торгово-развлекательный центр.

Все перепробовал, даже колдовал, гляди. (Пашка отодвинулся, и камера навелась на десятки лежащих на полу изувеченных моделек тракторов и бульдозеров.) Я обошел все окружающие конторы, владеющие тракторами, все номера переписал и на модельки нанес. Оригиналы как работали, так и работают, не признает меня теперь дом за своего. Но дом-то, дом работает, только вчера сюда забрались какие-то бомжары. Жильцов повыселяли, так теперь кого только по ночам не бывает, и вот что приключилось… Там пальма от кого-то осталась. Так эти люмпены из нее да из книг костерок разожгли. А наутро новость, что древнюю Пальмиру взрывают, книги жгут. Так что ты как знаешь, но дом этот я отобью. Грудью встану, но тракторам не пройти!»
Экран погас. Леха сразу же открыл сайт с воронежскими новостями. Первая оказалась нужной: сегодня утром житель города пытался остановить дорожную технику, прибывшую для сноса ветхого здания на улице Комиссаржевской. Пытаясь вывести гражданина с участка, рабочие нанесли ему ряд травм. Ведется следствие. Строительные работы временно приостановлены.
Леха полистал «Ленту.ру»: у берегов Японии землетрясение; мощные толчки до восьми баллов в Мексике лишили тысячи людей крова; наводнение в Калифорнии. Он представил, как сотрясается фундамент старого дома от подъезжающих тракторов, как вода грязных луж заливается в подвал. Немного подумал. Потом захлопнул ноутбук и стал собираться в Воронеж.

Вера Андреевна

А какую квартиру дали взамен той старой, что была в доме под снос! Загляденье просто. И тепло, и светло, и с обстановкой помогли, так что старых вещей она даже не взяла. Разве что одежду, видавший виды, но совершенно надежный самогонный аппарат, запасы разнотравья да записную книжку со снадобьями, бабкой Стешей завещанную. Степаниду Семеновну на деревне ворожеей звали. Вера Андреевна, как старая коммунистка, во всю эту мистику не верила, но травки каждый год собирала и исправно закладывала в самогон — уж больно люди хвалили.
— Так, где оно у меня, — зашелестела она страницами. — А, вот, «Заклятье на исполнение всех желаний». Жертву кровью на солнечном кресте мы, хе-хе, пропускаем, а нужен нам список травок. Поехали!
И, напевая бодрую песенку, старушка стала опускать в бутылки листики, веточки и травинки…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив