сон на 23 января 2012 года
![топ 100 блогов](/media/images/default.jpg)
Вчера под утро приснился смешной сон.
Как будто я иду в театр. Спектакль называется «Бах». Про композитора. По афише видно, что спектакль очень длинный и многолюдный. Три действия. Человек сорок действующих лиц.
Но не в том дело.
А дело в том, что я сажусь на свое место – в ложе бельэтажа – и вижу, что рядом устраивается пьяноватый старик. Он напевает и матерится, ерзает и скрипит креслом. Достает банку пива и чипсы. Делает глоток, громко икает, хрустит чипсами, шелестит пакетом.
Еще в ложе сидит какая-то дамочка. Она шепчет: «Боже, он нам испортит весь спектакль!»
Уже второй звонок.
Я выхожу в коридор. Спускаюсь по лестнице в фойе. Навстречу – двое мужчин в одинаковых пиджаках с петличками.
- Здесь есть охрана? – спрашиваю я.
- Мы охрана, а что случилось?
- Тут пьяный, - говорю я. – Матерится и поет.
- Ну, а что мы можем поделать? – говорят они наперебой. – Человек купил билет. Что, мы его прямо вот так возьмем и выведем? Так нельзя. Это незаконно. Да и вообще он сейчас заснет тихонечко, и всё.
В общем, убеждают меня, что ничего страшного.
Я иду назад.
Прохожу мимо двери с надписью «Дирекция». Слышу разговор:
- Пересадите этого дурака в другую ложу! А то он еще полицию вызовет!
Понимаю, что разговор обо мне.
Останавливаюсь, прислушиваюсь.
- А у нас финал второго действия еще совсем сырой!
- Да, да, без Пахомыча никак. Пересадите этого дурака, живо.
Дурак – это я. Пахомыч – это пьяный старик.
И тут я всё понимаю.
Финал второго действия у них не готов. Актеры ролей не знают, и вообще. Поэтому в нужный момент Пахомыч вывалится из ложи с громкими матюгами. Охрана начнет его ловить, дамы начнут визжать – а тем временем закроется занавес. И после антракта начнется третье действие, как ни в чем не бывало…
Я вспомнил, что где-то читал:
В XIX веке некоторые не слишком великие виртуозы поступали так.
Нанимали специальную барышню. Как бы восторженную поклонницу.
И вот, когда в рапсодии Листа приближался самый технически сложный пассаж, она заламывала руки, шептала:
- Он гений!
Вскрикивала и падала в обморок.
Все вскакивали. Вытаскивали ее в проход. Обмахивали веерами.
Музыкант, разумеется, прекращал играть.
Когда девушку приводили в чувство и под руки выводили из зала, он продолжал.
Но уже немножко с другого места.
После сложного пассажа.
|
</> |