Сожжение людей живьем: опыт Галичины

В Европе живых людей начали массово сжигать с 1275 года, когда на юге Франции, в Лангедоке, сожгли Анжелику Лабарет, заподозрив ее в колдовстве. Тогда же французы начали «переводить через огонь» лиц разного возраста и пола, которых подозревали в антикатолической  ереси катаров. Такой способ «очищения человеческих душ» вскоре переняли Германия, Польша, Чехия и другие страны.

Сжигали женщин и мужчин за волшебство и в Галичине, причем последнюю «ведьму» у нас сожгли каких-то полтораста лет назад. Это со всей скрупулезностью настоящего ученого-этнографа, описывает секретарь комиссии НТШ и действительный член Пражской и Венской академий наук, Владимир Гнатюк в своем труде «Купанє и паленє ведьм в Галичине» (1912).

Далее фрагменты его записей, касающихся событий на территории нынешних Львовской, Тернопольской и Ивано-Франковской областей.

"Следовательно, с.Нагуевичи (сегодня – Дрогобычского района). Во время эпидемии холеры в 1821 году, когда в селе люди начали массово умирать, один парень признался в том, что он является упырем и указал на ряд односельчан которые, якобы, тоже является упырями и умерщвляют людей. Перепуганные той вестью крестьяне собрали сход села и на общественном совете решили сжечь всех названных «упырей» на костре из терновника. Тогда согнали на площадь посреди села тех «упырей», связали и начали по одному бросать в огонь. По рассказам очевидцев, некоторые из них умирали быстро, а кое-кто сумел как-то освободиться и сбежать. Однако, после этого сожжения холера не утихла, а организаторы были привлечены к ответственности и осуждены на разные сроки. Тогда же, в соседнем селе Ясенице Сильной был сожжен один мужчина, а остальных не дал сжечь местный священник, который вмешался в это дело.

Не менее трагические вещи происходили и на Гуцульщине. Так, возле с.Микуличин возле Яремча последнюю «ведьму» сожгли в 1827 году, а в с.Верхний Березов на Косовщине на окраине села даже было отдельное место, которое называли «Пепелище» и на котором сжигали мертвых «упырей». Далее подам со слов Семена Бойчука из соседнего села Текучая, по словам которого «...здесь, за бугорком, в Березовые была ведьма...ее ночью поймали, обвинили в колдовстве  и понесли на Пожарище. Положили в тернии, подожгли и говорят, чтобы признала, что она ведьма. А она нет, да нет. Просится, плачет...Йо! Не помогло. Сожгли... А потом сидели по криминалах за это, потому что кто-то слышал, как она кричала и донес в Коломыю знать».
Еще один гуцул – Дмитрий Малкович с.Зибранивцы возле Коломыи рассказывал, что «...там у нас, в Березове, откуда я родом, был один человек, может и не упырь, и умер на улице в сильный мороз. Когда его похоронили, то он потом ходил и кричал...Ведьма, которая называлась Маруся Перцова сказала, что надо его откопать, бросить в огонь и сжечь. И, после этого как его сожгли на терновом огне за селом, то уже не слышно было ни криков, ничего».

Со слов гуцула Илька Стовпьюка с.Испас, когда в соседнем селе в очередной раз обнаруживали ведьм, то их вели на соседнюю гору Готарь «...и там раскладывали терновый огонь, и связывали и бросали их в огонь...То были мужчины, женщины и девушки, потому что они не пускали идти дождю...А папа мой говорили, что вспоминают, как их дед ходил туда смотреть, потому что от нас много людей ходило. Оттуда давали знать, когда то будет, как теперь вече, и кто хотел, то и шел».

Не менее интересный рассказ, но уже о ведьме Кошулихе, записал Владимир Гнатюк от 60-летней Афии Антоняк с.Головы, что у Косово. Лет сорок пять перед тем «...во время сенокоса, летом, наступила такая засуха, что где бы не ступил ногой, то трава рассыпалась в пыль, не было что скотине даже ущипнуть. А была тогда в селе одна старуха, без единого зуба во рту, которую звали Кашулею и ее, как ведьму, вызывали к разным делам. Того лета, в тоту страшную засуху пошел слух по деревне, что то не иначе, а таки и ведьма Кошуля, сорочкой украла дождь и через нее гибнет столько народа и скота...Тогда все собрались и пошли ловить да и сжечь Кошулю, чтобы шел дождь, потому что народ напрочь погибал от засухи...Тогда Луцьо Иринджин берет бабу за руку и голую  ведет впереди себя со двора, приговаривая: «Ты, - говорит Луцьо, - сводишь людей, ебать твою маму псом дохлым! Сейчас, ебать псом твою маму, будем тебя, баба, палить на глоговом и терновом хворосте, чтобы ты пустила нам дождь, чтобы ты уже раз сгорела, чтобы никто не запирал дождя и не делал засуху. Баба Кашуля просится, но нет спасения и Луцьо гонит бабу в долину жечь на хворосте. Все вокруг горланят и кричат, чтобы он быстрее гнал бабу. Луцьо ведет бабушку за правую руку и так материт и проклинает ту бабу, что страх и все порывается ее ударить. А сам то Луцьо то такой уже высохший и худой... А баба Кашуля все его просит: «Ой, пустите меня, ибо я ведьма не на дождь, а лишь до жатвы, я дождь не задерживаю. Пустите меня». А то Луцьо кричит на бабу: «Что ебать твою маму в душу, а жатва нам денег не стоит? Ты думаешь, что нам легко даются те жатвы, чтобы ты нам их обгрызала? Мы тебе сейчас сделаем конец». Луцьо так скоро бабу гнал, что и не имела времени прикрываться. А у бабы напрочь была пизда голая, как у девушки. То определенный знак, что ведьма. Я это хорошо видела, потому что я пошла с Василисой Онуцьковою смотреть, что будут делать с Кошулею. Но, как только Луцьо загнал Кошулиху на ту кучу хвороста, которую уже должны были поджечь, то вдруг на небе появилась маленькая тучка, которая, на глазах, все росла и темнела. Вдруг, со всех четырех сторон как засверкает, как загремит! Ударил такой страшный ливень, как будто кто лил из ведра. Мы все еле убежали. Да и тот Луцьо оставил бабу и убежал. Только сама Кошулиха осталась стоять на дороге. От того времени ведьмы уже не воровали дождя. Так то все было и я это все видела своими глазами» (записано со слов Афии Антонек в 1908 году)

...Для меня эти записи Владимира Гнатюка интересны тем, что дают основания для поисков и изучения в наших Карпатах и на Прикарпатье тех мест массовых сожжений людей, которые продолжались, судя по всему, с очень древних времен и, иногда были у каждого второго села. Фактически, здесь мы имеем дело с новым типом археологических памятников, который нельзя относить ни к хозяйственно-бытовым, ни к культовым (поскольку культ предусматривает места поклонения, а здесь – совсем другое дело), ни к погребальным объектам. В голове возникает соблазн сопоставить те места сожжения «ведьм» и «вурдалаков» с хорошо известными в археологии зольниками трехтысячелетней давности, которые всегда расположены за пределами людских поселений. Те зольники имеют вид едва заметных на глаз насыпей, которые состоят из пепла, золы, различных умышленно поломанных вещей и имеющейся (часто – животных) костей. Назначение тех зольников до сих пор окончательно не выяснено.
Источник

Все-таки в некоторых аспектах Галичина - это Европа!