Собеседование 23

Серые глаза.
Кира заметила их взгляд сразу, как только вошла в кафе. Заметила среди других обратившихся на неё взглядов.
Серые глаза. И волосы, хорошо знакомого Кире соломенного цвета.
На неё пристально смотрела Вера Луговая.
Лишь краткий миг длилось это наваждение, и уже в следующую секунду Кира поняла, что на неё смотрит мужчина, а Вера Луговая никак не могла бы находиться здесь, в кафе.
Верино тело давно изменило свою форму и лежало сейчас в городском морге.
Кира направилась прямиком к столику, за которым сидел этот мужчина.
— Вы Игорь? — спросила она. — Здравствуйте!
— Здравствуйте! — сказал мужчина. — Да, я Игорь. А вы Кира?
Он поднялся.
Выше Киры почти на две головы. Худощавый, костистый и с лицом, покрытым загаром, привезённым им в этот хмурый город из каких-то далёких краёв, где солнце подолгу стоит высоко над горизонтом и дуют свежие ветра.
И ничего необычного в том, что сын Веры Луговой перенял от матери оттенок глаз и цвет волос, не было.
Накануне Кире позвонили из полиции.
— Приехал сын потерпевшей, — сказал полицейский. — Хочет с вами поговорить. Дать ему ваш номер?
Он назвал Веру Луговую потерпевшей. А мог бы сказать более определённо: убитой.
Убитой и расчленённой собственным мужем.
— Конечно, дайте! — сразу сказала Кира.
А иначе она ответить и не могла.
И вот теперь они встретились в кафе, которое Кира сама выбрала, и им не пришлось долго искать друг друга и договариваться о каких-то особых знаках заранее. Кира узнала Игоря с порога, и он узнал её тоже. Но если Кира узнала его по несомненному сходству с матерью, то как удалось Игорю — вот так, с ходу, — угадать в ней ту, кого он ждал здесь, сидя за своим одиноким столиком, было не очень-то и понятно.
Кира скинула пальто. Игорь принял его. Повесил на стойку для одежды. Отодвинул стул, Кира села, потом сел Игорь.
— Что вам заказать? — спросил Игорь.
— Не знаю, а надо что-нибудь заказать?
— Это кафе. Здесь все что-то заказывают.
— Ох, простите! — спохватилась Кира. — Примите мои соболезнования!
— Принято, — сказал Игорь.
Подошла официантка.
— Ещё кофе, пожалуйста, — сказал ей Игорь и посмотрел на Киру.
Та кивнула.
— Два кофе, — сказал Игорь.
— И дайте печенье, — сказала Кира. — Пожалуйста.
Когда официантка отошла, Игорь спросил:
— Вы голодны?
— Нет. Но надо же взять что-нибудь ещё, а не только кофе.
— Ограничиться одним кофе, — сказал Игорь, — вовсе не значит совершить преступление.
Они помолчали.
Кира подумала, что Игорь — её ровесник. Ну, может, немного старше. На год или два.
Но выглядит старше.
Да.
Когда принесли заказ, Игорь сказал:
— Расскажите мне всё, что вы об этом знаете.
Кира рассказывала и помешивала ложечкой в белой чашке чёрную, пахучую жидкость, в которую она забыла добавить сахар.
Когда она закончила, Игорь проговорил:
— Непонятно.
И заговорил, обращаясь не к Кире, а к самому себе. Просто сидел посреди города в людном кафе и неспешно рассуждал.
— Непонятно, как они могли до такого дойти. Я год не видел родителей. Отец в последнее время изменился. Раньше он всегда решал все вопросы в семье, а потом вышел на пенсию, устранился от этого, а мама наоборот открыла свой бизнес. Но я не могу понять, как так всё сложилось.
— А что говорят в полиции?
— Говорят, что у них нет сомнений, что это он её убил, а потом сам умер. Стало плохо с сердцем. А тело мамы пока не выдают, и я не могу её похоронить.
Игорь говорил всё это ровным тоном и был похож на человека, на которого вдруг внезапно свалилась беда, но он не собирается прилюдно демонстрировать свои переживания.
И хоть он был равнодушен к окружающему, Кира заметила, что Игорь нет-нет да и бросал на неё взгляды, в которых сквозило удивление. Казалось, он был чем-то озадачен, и озадаченность вызывала в нём именно Кира, но он ничего про это не говорил.
— А где вы остановились? — спросила Кира.
— У дяди. У маминого младшего брата. Потом, наверное, переберусь в родительскую квартиру.
— Как?! — сказала Кира.
Она не могла представить, что можно было поселиться в квартире Веры Луговой после того, что там произошло.
— Трудно теперь, наверное, её будет продать? — спросил Игорь и вроде как усмехнулся. — Вам же это известно, вы же специалист — риелтор.
— Да какой я теперь риелтор! — сказала Кира и махнула рукой.
Они оба повернулись в сторону большого окна и стали молча смотреть. Люди проходили мимо кафе. Пересекали дорогу по пешеходному переходу. Машины скользили в разных направлениях.
Тут Кира и Игорь увидели, что некоторые прохожие припустили бегом, другие постарались укрыться под навесами, а некоторые достали зонты и принялись их поспешно раскрывать.
Начался ливень.
Дома потеряли чёткие контуры. Все впадинки и неровности асфальта моментально превратились в лужи. Вдоль бордюров устремились потоки воды. И без того хмурый город помрачнел ещё больше, покрывшись завесой из хлёстких струй. Лишь фонари машин, да огни светофоров набрали силу, загоревшись яркими, одинокими, водянистыми пятнами.
В кафе потемнело. По оконному стеклу вертикальными полосами побежала вода.
Шум ливня заглушал звуки, и Кире пришлось повысить голос и нагнуться ближе к Игорю чтобы сказать:
— Нас тут заперло!
— Да, — почти крикнул ей в ответ Игорь. — Мы в западне!
И добавил:
— Такая непредсказуемость! А вот в тропиках дождь идёт по часам.
— Вы были в тропиках?
— Можно сказать, что я прямиком оттуда. Я моряк.
И так они общались, перекрикивая ливень. Сидя в маленьком кафе за маленьким столиком, за который они вдруг рефлекторно оба ухватились, как вцепляются потерпевшие кораблекрушение в обломки того, что ещё совсем недавно было их судном, посреди грохота разбушевавшейся стихии.
Потом ливень внезапно кончился, и уже только мелкий дождь пузырил лужи.
— Я знаю, — сказала Кира, — что ваша мама делала вашему папе подарок. Незадолго до того, как... как всё это случилось.
— Что за подарок? — спросил Игорь.
И Кира рассказала про компьютерный монитор, и про то, как путано всё вышло: что монитор Вера купила у сотрудника компании «Метрополия», который купил у них в агентстве квартиру, и который устроил на работу в компанию мужа Киры.
— Эта «Метрополия» тут у вас со всех сторон, прямо, — сказал Игорь. — Городской монополист.
— Не знаю, — ответила Кира. — Я про неё и не слышала, пока Андрей не сказал, что собирается туда на собеседование.
Она замолчала. Сразу припомнился неожиданный телефонный звонок и брошенные в трубку слова: «Я тебя никогда не любил! Ты мне всю жизнь испортила!»
— Мне пора, наверное, — сказала Кира.
— Да, — сказал Игорь. — Мне тоже. Нужно ехать в аэропорт встречать сестру.
Вздохнул.
— Собирается семья по такому вот поводу...
Кира ушла первой, а Игорь посидел ещё немного.
Подумал, как странно всё вышло. Подумал о том, что раньше он никогда не встречался с этой молодой, красивой женщиной с тонким золотым обручальным кольцом на пальце.
И тем не менее, он знает это лицо.
И помнил, где он его видел, но не допускал, что оно существует в реальности.
Кира же думала, что узнала Игоря только по тому, что он походил на маму, и тоже была уверена в том, что они раньше не встречались.
И Кира, и Игорь были не правы.
Оба.
***
Андрей собирал сведения. Систематизировал их, а затем брался за анализ.
В «Цирцее», где ему выделили небольшой отельный кабинет, он задерживался допоздна и не уходил домой, пока не сводил в итоговую справку всё, что ему удалось сделать за день.
Валерий его почти не беспокоил, а только заходил каждое утро, читал справку и говорил:
— Копай дальше!
Андрей копал, но был бы благодарен своему куратору, если б тот хотя бы указал направление, в котором это следует делать.
|
</> |