Смешно не поддаваться, продолжение-окончание
maiorova — 30.10.2017 Пельменная, о которой я так эмоционально-приподнято писала зимой (https://maiorova.livejournal.com/297196.html) – закрылась, закрылась. Небеспочвенны, значит, были слухи. Теперь в её стенах – очередная сетевая кофейня-пекарня. Этот район: там на каждом шагу если не пекарня, то кофейня. Пельменная же была одна. Ближайшая — на Лиговском. Грустно, граждане. С другой стороны, центр есть центр, и там, где у постройки есть хозяин, постройка выглядит уверенно. Сравнивали подъезды у «дома с ангелом» по ул. Восстания. В парадном гостиница – отреставрированы и «античные» панно с увядшими розами и свежими болотными растениями, и перила, и камин, хоть поселись в том камине. В парадном госучреждение — камин закрыт щитами, от панно одни воспоминания. Перила, однакож, ещё держатся. А преславный костёл Лурдской Богоматери реставрируют вовсю. Больница Раухфуса бонбоньерка бонбоньеркой, оказывается, это и называется стиль Людовика Шестнадцатого. Неподалёку выглядывают островерхие крыши НИИ пульмонологии, бывш. Евангелическая женская больница. Всем добрым людям тут вспоминаются кадры советского «Шерлока Холмса», а я там, помнится, внутри побывала — НИИ как НИИ. Есть хозяева, хозяева хозяйствуют. Чем плохо? Нет хозяев — всё валится на голову.Греческий собор вовсе незаживающая рана. В блокаду устоял. И, как о чуде, рассказывали, что снаряд, пробивший крышу, лежал прямо перед иконостасом и словно просил своим видом:
– Обезвредьте меня, пожалуйста.
Обезвредили, жертв не было. Но что не сделали фашистские бомбардировщики, то сделало ленинградское руководство. Так-то уж, положа руку на сердце – неужели БКЗ шедевр? Я без глумления спрашиваю. Недалеко от входа нас встречает скульптурная группа – крестьянин нагишом, рабочий нагишом и красноармеец нагишом, зато в будёновке. Символично. На это дело печально глядят дипломат Иоанн Каподистрия и тёмный крест: здесь был греческий собор. Вокруг, соответственно, красоты эпохи модерна, одну сову я поставлю себе на юзерпик, когда совсем стопчусь и замалахольничаю.
На Пушкинской улице (теперь буду всегда смеяться, проходя, потому что знаю, почему она так названа) много домов Павла Сюзора. Теперь я знаю, кто мой нелюбимый питерский зодчий. По-человечески я Сюзору сочувствую от всей души, то, что с ним произошло, – как есть трагедия. Но разделить его эстетику трудно – «всего слишком много». Экзистенциально много, задавливают бесконечные завитушки... В сочетании с крохотной площадью, на которой стоит крошечный Пушкин с недовольным лицом, всего ещё больше слишком много, чем я могу переварить. Забежали в меблированные комнаты Пале-Рояль, которые с неизменностью возникают едва ли не в каждой петербургской писательской биографии. Уж если не обитал там, то в гости всяко ходил. К Куприну, например. Или к Леониду Андрееву. Сегодняшняя последовательница Леонида Андреева восклицает:
– В наш подъезд зашла толпа! В нашем подъезде посторонние!
Мы любуемся простором лестничной клетки, которая, по всей видимости, является пунктом сбора местных продвинутых тинейджеров. Стена исписана маркером: здесь и остроты, и философские сентенции, и просто себе матюги. Запомнилось дидактическое:
Если вы отказываетесь продавать подросткам сигареты, не нойте, когда они режут вены и бросаются с крыш.
Эх, дамы и господа, дамы и господа, неужели вы предполагаете с этим кошмаром - действительностью справиться посредством курения банального табака? У меня на отделении в таких дозах и такое принимают, а мировая скорбь остаётся мировой скорбью и даже по протрезвлении кажется ещё противнее. И ныть никто не будет. Пошумят, накажут невиновных, наградят непричастных. Родители будут плакать, разумеется, но родители как «самивиноватые» не интересуют ни-ко-го.
За каждой дверью по нескольку квартир. И снова по стенам висят такие же спутанные бородищи из проводов, как в доме Перцова. С другой стороны, тут тебе и мозаика, и ветвисто-кустистые перила, и розетки на потолке – любоваться бы и любоваться. Пока ехала домой, решала неразрешимую дилемму: где лучше жить, в старом фонде среди огнеопасных красот или в новом среди примитивной эстетики, зато в безопасности?
|
</> |