Словоизлияния Латыниной по поводу глобального петепления

annum_per_annum — 04.06.2017 Листал френд-листву и обнаружил пост со ссылкой на сабж. Под тегом, что характерно, "ракшасов веником гоняли". Тег замечательный, только вот хочется его применить именно к Латыниной. Почему? Сейчас покажу несколько моментов, которые сразу бросились в глаза.

Ну, для начала, репутация спикера. Опустим её сомнительные либерально-фашистские прогоны, её агитацию за социал-дарвинизм (например, за платное среднее образование), привычку щеголять плохо проверенными данными и даже про знаменитую стрелку осциллографа не будем особо вспоминать. Хотя последние два пункта заставляют склоняться к мнению, что Юлию Леонидовну может серьёзно заносить, и пока её прёт (что с ней приключается, к сожалению, весьма часто), она может нагородить немало безапелляционных заявлений по темам, в которых разбирается лишь весьма поверхностно. А электорат Латыниной, как правило, разбирается в озвученных вопросах ещё меньше, плюс падкость этой публики на всякую конспирологическую и скандальную няшку, и вот именно поэтому её борзые выступления имеют зачастую лютый и бешеный успех.

Итак, разберём по существу ключевые высказывания сего проникновенного спича.

В начале она перечисляет некоторые периоды из истории нашей планеты, когда климат был ощутимо теплее. Меня всегда умиляли вот такие заходы, когда утверждают, что никакого глобального потепления нет, а потом, когда припрёшь их к стенке цифрами и фактами (я их ещё приведу ниже), начинают юлить, что, мол, глобальное потепление это всё же весьма полезная штука — можно будет урожаев снимать больше, банан на Кубани заколосится и, например, виноградная лоза опять вернётся на туманный Альбион. Но у Латыниной всё наоборот, она сначала про проявления потепления задвигает (что характерно, про проявления весьма нейтрального характера; ха, ну, подумаешь, бегемошки в районе Темзы паслись сто двадцать тыщ лет назад — это ж даже мило), а потом обрушивается с тезисами об отсутствии потепления в наше время.

Основной упор делается на так называемый климатгейт. Да, имел место быть. Да, алармисты получили, как было метко сказано (не Латыниной), собственным медийным бумерангом по лбу. Но что это, собственно, доказывает? Почему Латынина не говорит, что после нескольких независимых расследований обвиняемые климатологи были оправданы? Да потому что сразу неинтересно становится, ломается фундамент, на котором построена вся эта якобы изобличительная речь.

Дальше она сетует, что, мол, нет гениальных климатологов, а есть люди, которые не могут погоду на месяц вперёд предсказать, а лезут со своими прогнозами на сто лет вперёд. Очередная сентенция, которая выдаёт некомпетентность Латыниной. Она не знает того факта, что погоду на месяц вперёд нельзя предсказать в принципе. Ну никак. Никакое наращивание вычислительных мощностей и количества метеостанций и метеозондов не спасут ситуацию. Дело в том, что атмосфера Земли — это сложная хаотическая система, которая выказывает свойства иррегулярного и непредсказуемого поведения детерминистской нелинейной динамической системы. (Ликбез). Более-менее достоверный прогноз погоды — не более трёх суток. Дальше вероятность правильного предсказания стремительно скатывается к недопустимым числам. Гуманитарии этого, как правило, не знают; не знает этого, судя по всему, и наша пламенная обличительница.

Потом она приводит замечательный пример со своими рододендронами, которые растут при различных режимах освещения, в тени и на свету, намекая как бы на то, что климатологи и метеорологи не знают, как корректно измерять температуру и выводить среднее значение оной, учитывая антропогенный фактор.

Далее она переходит к содержанию углекислого газа в атмосфере: "Вот, у меня простой вопрос. Содержание CO2 в Кембрии в воздухе было в 12 раз выше нынешнего. Мы как тогда не превратились в Венеру?" А вопрос, надо сказать, совершенно не простой. Во-первых, непонятно, откуда она взяла такое число. Как водится, свои источники она особо не разглашает, а попросту подаёт данные в готовом виде.

Во-вторых, нужно учитывать, что Земля в кембрии была совершенно иной, нежели сейчас. Тогда вся жизнь была сосредоточена в океанах и морях, на суше в те достославные времена попросту не было ни флоры, ни почв, ни, тем более, животных. Максимум, её пытались обживать какие-нибудь бактерии и, возможно, микроскопические грибы. Обильные и частые дожди могли — в геологическом масштабе времени — быстро вымывать излишки углекислого газа из атмосферы. То есть, сравнение климата нашей планеты времён палеозойской эры кембрийского периода и времён голоцена кайнозойской эры (нашенского, то бишь, периода), которое логически напрашивается после данной сентенции, — это, мягко говоря, странная и некорректная постановка вопроса.

В-третьих, мы до сих пор не знаем, по каким именно причинам Венера превратилась в такую адову планету. Вполне возможно, что здесь ключевым фактором явилось отсутствие тектонической активности. Судя по всему, Венера не обладает подвижными литосферными плитами (например), а ведь именно сопряжённые с этим геологические процессы (например, субдукция плит) высвобождают углерод из недр Земли и захоранивают его обратно, играя ключевую роль в деле регуляции уровня диоксида углерода в атмосфере.

Вполне возможно, что сыграл свою роль ещё какой-нибудь фактор. Например, более близкое расположение Венеры к нашему светилу. Или совокупность перечисленных факторов, плюс ещё неизвестно пока что. Так что ваш вопросец, Юлия Леонидовна, вообще ни разу не простой, мы ещё многого попросту не знаем.

К тому же, чтобы жизнь живых существ превратилась в ад по климатическим причинам, нам вовсе необязательно доводить кондиции до венерианских. Достаточно вспомнить такое незнакомое широкой аудитории и, конечно же, всезнающей Латыниной, климатическое событие, как палеоцен-эоценовый термический максимум (ПЭТМ). Я в этом журнале уже писал о нём, любопытствующие могут полюбопытствовать.

Возвращаясь к описанию нейтральных или латентно-оптимистичных проявлений глобального потепления. Взять ту же выше упомянутую пасторальную картину с бегемотиками, которые паслись на Темзе. Оно вроде как и ничего, даже мимимишно, пока не задумаешься: а какова была цена перехода к такому положению дел от бытовавшего ранее там умеренного климата, доставшегося от предыдущего, московского оледенения? Ведь наверняка многие виды животных вымерли или были вынуждены экстренно приспосабливаться. А теперь представьте, каково будет испытать на собственной шкуре резкий климатический переход. Если вы думаете, что потепление будет давать исключительно приятные погодно-климатические спецэффекты, то вернитесь в предыдущий абзац и сходите по указанным там ссылкам. Просто представьте, сколько людей пострадает от засух в других регионах (и сейчас уже страдает вовсю; поинтересуйтесь, например, засухами в индийском штате Ассам за последние 10 лет), сколько погибнет в дичайших бурях и наводнениях, сколько миллионов людей будут вынуждены сняться с обжитых мест и искать более подходящие места проживания. Как скажется на мировой экономике наличие, например, несколько десятков миллионов климатических беженцев из бывших плодородных регионов? А несколько сот миллионов таких потерпевших?

Насчёт отсутствия данных о возрастающем количестве природных катаклизмов Латынина или нагло врёт, или просто опять не в курсе. Привожу обещанные в начале поста цифры и факты:

— с 1970 по 2012 год 89% всех природных бедствий составили наводнения и необычайно мощные бури. Засухи на востоке Африки были самыми катастрофичными за последние полвека;
— американская правительственная организация, отвечающая за помощь другим странам в случае природных бедствий, признаёт достойным помощи такой случай, когда от удара стихий погибло не менее десяти человек и не менее ста ранены, потеряли жильё или эвакуированы. Таких случаев в мире за год сейчас бывает в два раза больше, чем было 20 лет назад;
— в 2014 году, по подсчётам международного Центра мониторинга миграций, около 20 миллионов человек были вынуждены покинуть свои дома из–за наводнений, ураганов и землетрясений. Исследования центра показывают, что в настоящее время у среднего жителя Земли на 60% больше шансов попасть в зону природного катаклизма, чем в 70–е годы прошлого века. Материальный ущерб от буйства стихии вырос с 35 миллиардов долларов в 1980 году до 370 миллиардов в 2012–м, и десятая часть этих непредвиденных расходов пришлась на расчистку завалов и восстановление городов только после двух мощных ураганов в США.

У многих складывается мнение, но только не у Латыниной и её аудитории, что различные подобные катастрофы стали случаться чаще. Скептики же обычно приводят аргумент, что, мол, нет — это всё следствия развития мобильности СМИ и средств связи, благодаря которым мы теперь всеобъемлюще информированы, зачастую даже против нашего желания не видеть и не знать о таких ужасах.

Вот учёные–климатологи и решили разобраться, кто же здесь прав. Для этого они сначала посчитали общую сумму катаклизмов первого десятилетия нашего века и сравнили с числом катаклизмов, произошедших за 80–е гг. XX столетия. 3496 против 743 в "пользу" XXI века. Потом решили копнуть глубже и проанализировать долю катастроф, вызванных климатическими изменениями (торнадо, ураганы, наводнения, безумная жара и засуха), и долю геофизических — землетрясения, извержения вулканов, цунами. Как выяснилось, геофизических бедствий не стало больше, а климатические ответственны не менее чем за 80% прироста. Естественно, встаёт ещё вопрос о степени виновности человека в том климатическом изменении, которое имеет место быть по планете в целом. (Только не надо здесь писать, что никакого изменения нет, это всё сговор учёных с промышленниками, что в вашем районе города климат ровный все те три года, что вы там живёте, а остальное вы не помните и всякие подобные авторитетные заявления диванных ыкспертов от климатологии). Единого мнения нет до сих пор, но факт остаётся фактом — средняя температура по планете растёт.

Данные почерпнуты из «Науки и жизни», «New Scientist», «MIT Technology Review», «Science News» и «Wired» (США), «Science et Vie» (Франция).

А Юлия Леонидовна весьма избирательно ссылается на текст 4-го доклада IPCC, выбрасывая неудобные для её стройной аргументации факты. Например, она говорит: "Нам постоянно рассказывают, что по мере роста потепления будет возрастать число природных катастроф. Так вот, учтите, что это не просто вранье, этого не написано ни в одном докладе. Вот, основной текст 4-го доклада IPCC сообщает, что количество природных катастроф в мире не выросло". Ну как так, вот же написано: "It is more likely than not (>50%) that there has been some human contribution to the increases in hurricane intensity".

"Есть парниковый эффект, он существует, но он очень мал по сравнению с регулированием активности солнца. И заниматься регулированием того количества CO2, которое выбрасывает в воздух человек, бессмысленно, если учесть, что мы не можем регулировать другие источники CO2, включая вулканы, флору и фауну" — а вот тут логическая ошибочка имеется, недооценка важности человеческого вклада. Допустим, человеческий вклад в общую эмисиию СО₂ мал. Но вспомните, что, например, вызывает маленький снежный комочек, будучи запущенным вниз по заснеженному склону? В климатологии не думают, что мы, человечество, и наша малоразумная деятельность безусловно являемся определяющим фактором, влияющим на изменение климата. Просто есть обоснованное мнение, что мы вышли на такой уровень выбросов (не только углекислоты, но и гораздо более опасного метана), когда наш, быть может, и скромный вклад может послужить той последней каплей, из–за которой более–менее сбалансированная система (климат), которая и без человеческого вклада колеблется существенным образом, может прийти к сильно разбалансированному состоянию. (Вспоминаем всё тот же палеоцен-эоценовый термический максимум).

И, если разбирать вопрос о степени воздействия на климат различных антропогенных и природных выхлопов, тот тут вырисовывается несколько тревожная картина. Например, "есть мнение, что природные источники галогенов, например вулканы или океаны, более значимы для процесса разрушения озона, чем произведённые человеком. Не подвергая сомнению вклад природных источников в общий баланс галогенов, необходимо отметить, что в основном они не достигают стратосферы ввиду того, что являются водорастворимыми (в основном хлорид–ионы и хлороводород) и вымываются из атмосферы, выпадая в виде дождей на землю. Также природные соединения менее устойчивы, чем фреоны, например метилхлорид имеет атмосферное время жизни всего порядка года, по сравнению с десятками и сотнями лет для фреонов. Поэтому их вклад в разрушение стратосферного озона довольно мал. Даже редкое по своей силе извержение вулкана Пинатубо в июне 1991 года вызвало падение уровня озона не за счёт высвобождаемых галогенов, а за счёт образования большой массы сернокислых аэрозолей, поверхность которых катализировала реакции разрушения озона. К счастью, уже через три года практически вся масса вулканических аэрозолей была удалена из атмосферы. Таким образом, извержения вулканов являются сравнительно краткосрочными факторами воздействия на озоновый слой, в отличие от фреонов, которые имеют времена жизни в десятки и сотни лет".

Конечно, упоротых скептиков все перечисленные доводы, как показывает практика общения на эти темы в интернете, не убедят. Скажут, что всё это подтасовано, учёные мутят и скрывают, что я жертва пропаганды или наймит, но я и не собираюсь лечить неизлечимых. Естественно, этот пост посвящён тем, кто дружит с головой, способен самостоятельно работать с источниками информации и делать адекватные выводы.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив