Слава, слово и славяне (словене). К этимологии терминов. Часть 10
anti_fasmer — 21.04.2024
Интересно, что по своей многочисленности со славянами могут сравниться арабы, но в то же время арабы живут в местностях с малым количеством воды, заполняя территорию, неинтересную славянам.
В таком случае фонетическая близость слов «араб» и «раб», а также смысловая близость араб. araba — связывать, привязывать, стягивать и англ. slave – раб, невольник, опять же, наводит на мысль о сакральном значении слова «раб», которым когда-то могли называть человека, опьяненного «медом любви» и верного данному при этом Слову, что в какой-то мере делало его невольником чести, название которой связано с санскритскими словами ceṣṭa — движение, поведение, ceṣṭā — деятельность и ceṣṭ — волноваться, напрягаться, действовать, заботиться, жить.
Именно такими когда-то были не только славяне, но и арабы, тем более что название «мусульманин» обычно трактуется как «преданные исламу», «подданные ислама» или даже «покоренные исламом» (покорные исламу), что в точности соответствует трактовке славян как «верные Слову», а также смыслу араб. rab' — круг, сообщество, обитель, если клятва (Слово) давалась общине или при заключении брака. В таком случае слово rab' соответствует санскр. vara — ограниченное замкнутое пространство, круг, избранный, самый лучший, любовник, жених, супруг.
Исходя из этого, даже название религии «ислам», которое ныне трактуется как «покорность, предание себя Богу», любопытным образом совпадает с санскритскими словами īś — властитель, владыка и lam (ram) – получать удовольствие, развлекаться, сексуально наслаждаться, что соответствует понятию мусульманского рая, в котором праведники, получавшие удовольствие от строгих мусульманских законов, после своей смерти будут наслаждаться общением с прекрасными девами- гуриями, которые станут их ублажать.
Более того название главы Корана «сура», которое трактуется с использованием значений «ограждение, высокий статус, восхождение, вид (картинка), слава, известность, пение», может соответствовать не только др.-гр. κλιῶ — ограждать, запирать, сковывать, санскр. śru — слышать о чем-то, учить, изучать, внимать, др.-ирл. clar – слово, уровень, ярус, но и санскритским словам sura — бог, surī — богиня, śūra- мужественный, отважный, герой, воин, śūr — бить, ударять, sūra — сома, стекающая с пресса, где зафиксированы ассоциативные значения, вполне соответствующие значениям санскр. lam (ram) – получать удовольствие, развлекаться, сексуально наслаждаться с учетом и санскр. īś — властитель, владыка.
Причем попытка отождествления араб. сӯра с евр. шира — песня, пение находит свое продолжение в немецких словах klingen — звучать, звенеть и Klinge – лезвие, клинок, что можно сопоставить со словами пение, песня и пенис в соответствии с происхождением латинского слова pēnis из *pesnis. То есть любовь связывали с пением души и плоти, что естественным образом привело к появлению неисчислимого количества любовных песен, которые до сих пор заполняют едва ли не все песенное пространство.
Эту необычную связку мужского органа и пения можно подтвердить с помощью жаргонного сербскохорв. penis – петух, при том что связь петуха и пения подтверждается сопоставлением белор. певень — петух и серб. певање — пение, а связь петуха и мужского начала дополнительно определяется сопоставлением французского литературного coq (кок) — петух и французских жаргонных слов coquin — ухажер, любовник, coquille – девственность и koké – заниматься сексом, которые могут являться эвфемизмами мужского органа.
В принципе огненный или «кипящий» вид петуха, своим громким возгласом предвещающего появление солнечного «младенца», равнозначен бурлению кипящей воды перед вытеканием пены и бурлению страстных чувств, способствующих рождению ребенка.
При этом любопытно, что латинские слова chēlē (chela) — скорпион, рак, орудие для выброса снарядов, баллиста и celox – груз, транспорт могли использоваться в качестве эвфемизмов мужского и женского начал, что ассоциативно подтверждает латин. celo - скрывать, утаивать, причем и здесь просматривается связь с пением или музыкой в латин. chelys — лира, благодаря тому, что щипание струн плектром в виде кольца с «когтем», надеваемым на палец, ассоциировалось с укусом скорпиона или щипанием рака,- а также с укусом пчелы, если вспомнить сербохорв. чела — пчела.
Возвращаясь к слову «сура» - глава Корана, отметим, что существует и термин «surā» — хмельной напиток в Ведах, противопоставленный соме, который мог означать как обычное вино, так и любовную страсть, затемняющую разум в противоположность освежающему «меду любви» - соме.
В какой-то мере такая болезненная и застящая глаза страсть присуща и некоторым пожилым людям, стремящимся найти себе молодую половину, поэтому обратим внимание на четыре стороны света, где север и юг могут объединиться в образе «заледеневшего», но полного внутреннего огня, мужского органа в сопоставлении с образом мертвеца, которого сначала зароют в землю, а затем он согласно мифологическим представлениям возродится к новой жизни, в то время как запад и восток соответствуют старческому возрасту и возрасту детскому, который любят опекать едва ли не все старики.
Известно, что в исламе разрешается иметь до четырех жен, что, вероятно, соответствует четырем сторонам света и арабскому rabā' — процветание, благополучие в сопоставлении с rābi' — четверть. В то же время араб. rabi' — весна, расцвет, соответствующее одному из четырех сезонов, и rab' — вознести, воздвигнуть, исправить, улучшить, убрать, удалить в качестве эвфемизмов отражают подспудное стремление молодежи к увеличению потомства, которое сменит его в процессе своего развития. Вместе с тем эти значения не только соответствуют смене времен года или смене дня и ночи, но и посеву и уборке урожая, земного и человеческого.
Если же вспомнить библейское выражение «вначале было Слово, и Слово было Бог», а также мифологическое сотворение мира из звука или голоса, то интересно сравнить санскр. vāṇī — голос, речь, слова, музыка с эст. vana – старый, старинный, vanem – старшина, староста, старейшина, родители, vang – заключенный, пленник, невольник, vanik – венок, vanker – телега, повозка и vanne – присяга, клятва, где может быть зашифровано почитание предков, вождя и родителей, делающее человека зависимым от них, а также почитание священного брака, на что указывает значение «венок», который у славян использовался в свадебных обрядах и в гаданиях на замужество.
Однако «невольником» может быть не только зависимый от общества и старинных обычаев человек, но и внутриутробный ребенок, который до поры до времени находится в материнском чреве.
Даже после своего рождения маленький человеческий детеныш по-прежнему будет находиться под родительской опекой, а после совершеннолетия и короткого периода вольной юношеской жизни уже не юноша, а молодой человек, вступит в брак и станет тянуть семейную упряжку, на этот раз совмещая в себе не только состояние «раба-невольника», но и состояние хозяина, которое определяется др.-тюрк. Rab — господин, хозяин, бог.
Видимо, в этом плане коренную, то есть более массивную лошадь, можно сравнить с мужчиной, а пристяжную — с женщиной, что отчасти совпадает с положением Rab — господин и раба — невольница, которая подчиняется действиям коренника, потому что присоединена к своему «божеству», но в то же время и само «божество» подчиняется неписаным правилам семейной жизни.
В таком случае латин. ilia (ile) — брюшная полость, половые органы в слове familia можно с полным правом сопоставить с турецкими словами ilâ — возвышение, возвеличивание, прославление, ile — связь, совместность, согласованность, предмет действия и il — страна, край, где зашифрованы вставшее мужское начало и начало женское, куда ему предстоит раз за разом отправляться, чтобы по окончанию наложенных на него земных обязательств, отправиться в благословенный небесный рай, покинув при этом рай земной, в виде кипящего женского лона крепко накрепко связанный с образом потустороннего ада.
В результате высказанных в этой статье предположений можно сделать уверенный вывод о том, что термин «славяне» (словене) является по многим своим значениям синонимом термина «фамилия», обозначая в своих составных элементах страстное желание мужчин и женщин любить друг друга и работать на благо созданной ими семьи или рода, которые фактически схожи с роем известных своим трудолюбием пчел, несущих добытый ими нектар в собственный улей, как работники общины несли добытое ими зерно в общественный амбар.
Поэтому существует определенная связь не только между значениями санскритского слова kula – семья, род, стая, стадо, рой, хозяйство, дом, но и между русскими словами «род», «рой» и «рай», «замешанными» на чувстве светлой и жертвенной любви, что подтверждается санскритскими словами raj — быть окрашенным, удовлетворенным, любить и rāj — появляться, блестеть, властвовать, а также rai – собственность, владение, богатство, достояние и rodha – растущий, ограждающий, защищающий, в то время как слово «родить» (рожать) может соответствовать форме roditi санскритского слова rud – кричать, жаловаться, рыдать, что тождественно понятию «родовые муки» и слову трудиться — рожать в сопоставлении с диалектным словом руда — кровь, которое в качестве эвфемизма «родная кровь» может обозначать рожденное потомство.
Сопоставление слов raj — быть окрашенным, удовлетворенным, любить и rāj — появляться, блестеть, властвовать с rai — собственность, владение, богатство и понятиями рая, рода и роя является вполне оправданным, так как естественным желанием человека является желание жить дружной общиной в каком-нибудь замечательно красивом месте, хотя не всем это удается. Не зря же в русских диалектах существует значение рай — удача, счастье.
В то же время сопоставление этих слов со словом rodha – растущий, ограждающий, защищающий также находит свое подтверждение в образах растущего и требующего тщательного присмотра потомства, появление которого невозможно без дееспособного мужского органа и самого защитника-мужчины.
К тому же звук j (в санскрите дж) в русском языке может соответствовать звуку й, а в некоторых случаях и «ж», на что указывает диалектное «ражо» — хорошо, красиво, много, которое можно сопоставить с вышеназванными санскритскими и русскими словами.
В таком случае санскр. rodhas – крутой берег, склон горы, бедра женщины может ассоциативно указывать на место сакрального соединения двух детородных органов, давшее начало росту человеческого рода, а точнее славянского племени, которое всегда расселялось рядом с водой или в болотистой местности, что соответствует русским диалектным словам моча — вода, влага, залитое водой место и мочаг — болото, а также русским словам «мочь» и «мощь». При этом славяне предпочитали места в районе впадения одной реки в другую.
Более того древнетюркское слово rabčat – принудительные работы и тур. čat — место слияния двух рек, место пересечения двух дорог, перекресток, стык образно схожи с завещанной Богом работой двух человеческих плодородных начал, объединившихся в единое целое для выполнения строгого божьего наказа «плодитесь и размножайтесь», тем более что русское диалектное «принудом жениться» означает насильственное обручение парня с девушкой помимо их воли.
Конечно, разговор об этнониме «славяне» (словене) был бы неполным без упоминания об этнониме «склавены» (склавины), который, как считается, так же принадлежит более ранним славянам.
В принципе соотношение слов «склавены» и «славяне» (словене) соответствует соотношению слов «складывать» и «сложить», а также «кладу» и «ложу», что, как раз, и подходит для определения славянской общины, складывавшейся из отдельных, но подчиненных единому уставу, семей.
Исходя из сочетания звуков д-ж в словах «кладу» и «ложу», «прикладывать» и «слаживать» можно предположить наличие в них звука, подобного j, которое дало русские диалектные слова «лад» - помолвка, сговор и «лаженье» - намерение, желание, согласие, мир, лад, «ладый» — милый, возлюбленный и «лажий» - толковый, бойкий, ловкий, «лада» - жених, невеста, муж, жена, любимый, любимая и лажа — обман, плутовство, надувательство (то есть беременность), а также ладило — сват, плут, который «слаживает» помолвку, чрезмерно возвеличивая достоинства жениха.
Наравне с этими словами можно поставить санскритские laḍ – желать, хотеть, бросать, кидать, нежно любить, воспитывать и laj - показываться, проявляться, стыдиться, быть пристыженным с учетом русских диалектных слов «стыд» — наружные половые органы человека, холод, стужа и «стыжа» — холод, стужа, что может одновременно относиться к сексуальному «оледенению» рабочего мужского органа, и к бесплодности органа неработающего, который, например, до поры до времени был у сказочной девушки-Снегурочки, «растаявшей», а точнее оттаявшей, во время молодежных гуляний под пламенем чувств, ассоциативно прикрытых образом костра.
Что же касается слова «склавены» (склавины), то его отличие от слова «славяне» (словене) заключается в наличии звука «к», который может определять значения, схожие со значениями, определяемыми звуком «с».
В качестве доказательства можно сравнить русские предлоги «с(со)» и «к(ко)», в которых присутствует смысл «связи», подкрепляемый санскритскими словами sa - c, вместе с и kā – искать, желать, томиться, быть стремящимся к, что в совокупности дает санскр. saka – это тот самый человек или та самая женщина, которое, к тому же, в другом варианте śāka — помощник соответствует санскр. sa, обладающему смыслом связи.
Таким образом слова «склавены» и «славяне» (словене) имеют общее для них значение, что, однако, не всегда предполагает совместное происхождение носивших эти этнонимы племен. Тем не менее санскритские слова śāka — сила, помощь, название племени «саки» в сопоставлении с sakha — друг, приятель, связанный с и lavana — срезание, жатва предполагает в склавенах видеть оседлую и поэтому как бы отделившуюся часть союзного племени саков. Но в то же время их потомки славяне могли уже утратить всякую связь с саками.
Если же мы разделим др.-гр. σκλάβήνοι — склавины по принципу σκ — λάβήν — οι, где элемент σκ сравним с др.-гр. σάκος — прибежище, защита, элемент λάβήν сравним с др.-гр. λαβῆν — начинать, ощущать, быть охваченным чувством, предпринимать (поиски), встречать, созерцать, оценивать, обнимать, уводить, постигать, а окончание οι сравним с др.-гр. οἵ — этот, который, то получим вполне очевидную трактовку этнонима «склавин», которая может означать «(тот) который увлечен поиском прибежища или защиты».
Однако дело в том, что прибежищем может быть не только «жалкая хижина», которую вынужден был покидать склавин, перемещаясь с места на место из-за истощения кормящей его земли, но и то, что определяется др.-гр. σάκ-ανδρος и латин. pudenda muliebria (вагина).
Другое же деление др.-гр. σκλάβήνοι — склавины на σκ + λάβή + νοι добавляет значения λάβή — повод, удобный случай и νοΐ — желание, воля, смысл, значение, душа, сердце, грудь, разум, здравый смысл, намерение, что естественным образом можно отнести к любви.
Этот набор значений в первом случае может означать возраст еще неженатого склавена, который в детстве ищет прибежища и защиты у матери, а повзрослев и еще не набравшись ума «рыскает» в поисках какой-нибудь падшей или достаточно податливой девушки, которая защитила бы его от сексуального одиночества, что, между прочим, образно совпадает с курд. wana — шакал, который, как известно, также питается падалью. А во втором случае это уже склавен, определившийся с выбором будущей супруги.
Но в то же время курд. vane [ванä] — учеба предполагает начавшуюся инициацию, а диалектное wend – смелый, отважный с уважением намекает на явную «безбашенность» тогдашнего молодого поколения, у которого от гормонов буквально «сносило крышу».
При этом во втором случае набор значений др.-гр. σκλάβήνοι, в котором имеются элементы λάβή — повод, удобный случай и νοΐ — желание, воля, смысл, значение, душа, сердце, грудь, разум, здравый смысл, намерение, определяет разумную предприимчивость склавенских мужчин, в том числе боевую, сельскохозяйственную и особенно сексуальную, что подтверждается связью дополнительных значений др.-гр. σάκος — рубище, в(е)ретище, мешок, грубая ткань, обладающих очевидными смыслами покрытия и защиты, с русскими диалектными словами рубить — бить, кусать, копать, подрубать, верать — быстрыми движениями толкать, ударять, совать, вкладывать и мех — мешок в сопоставлении со словом «мешать» (смешивать).
Исходя из этого, слово «мех» — мешок (в который могут быть помещены разные предметы) и заодно слово «меха» (которые предназначены для раздувания огня) могут быть сопоставлены с русским диалектным меха — для паянья «комнатна», чье до сих пор не раскрытое значение можно обнаружить с помощью народного «пая» — милый, возлюбленный, милая, возлюбленная, что подтверждается курдскими словами meh – луна, месяц, mehik — менструация и mehbût — любимый, любимая, где скрытые в окончании bûte значения «тигель, горнило, горн» указывают на жаркие любовные чувства по ночам, что подтверждает и курд. bot – идол, кумир, красавица.
В качестве дополнительного подтверждения можно указать на фонетически схожие слова - эвфемизмы из курдского диалекта сорани: meşk — бурдюк (или мех) и meşak – дубина, которые в своем сексуальном значении связаны с mesken — местопребывание, родина и mesîn — спальня, что образно и фонетически схоже с курд. meşîn — отправляться в путь, действовать, протекать (то есть совершать эротическое путешествие), несмотря на относительную разность звуков s (с) и ş (ш).
Можно даже раскрыть давно забытое эротическое значение слова «лезть» с помощью курдских слов lez [лäз] - быстрый, скорый; проворный; торопливый; поспешный и lezet [лäзäт] — наслаждение, удовольствие, которое люди получают, занимаясь любовью или тем, что определяется другим курдским словом le'b - игра, забава, развлечение, что, в общем-то, свойственно короткому периоду времени до появления первого ребенка.
С помощью курдского языка можно подтвердить и связь англ. slave – раб с термином «раб(а) любви», который также наиболее свойственен молодому возрасту, на что указывают курдские слова law – дитя, ребенок, сын, юноша, молодой человек, lawî (lawanî, lawînî) — юность, молодость, молодежь и lav (lava) – просьба, мольба, laven [лавäн] — тростник; трость, палка, а также слово lavêj [лавеж] — песня; пение, с которым в случае мены j-й может быть связано русское слово «соловей», при том что эта птичка своим пением или своим Словом славит и приветствует наступающее время любви (англ. love).
Более того начальное «со» в слове «соловей» может быть связано с курдскими словами şa — радостный, веселый и şo — муж, мыть, умывать, а также с англ. say — сказать, возвещать, сообщать, что указывает на чистые звуки соловьиного пения и на использование омовения при сексуальном контакте. Очевидна также связь курдских şa и şo с санскр. sa – с, вместе с и русск. с(со) в качестве предпосылок соединения самца и призываемой его песней самки. Поэтому все эти курдские слова можно сравнить с другими курдскими словами salt — холостой, одинокий и selav [сäлав] – приветствие, поклон.
Можно также обратить внимание на слова из курдского диалекта сорани: sil – помет, навоз и silav – славянин, славянский, что позволяет провести параллель между этнонимами «славяне» и «саки», благодаря санскр. śaka — помет, навоз, скифы-саки. Естественно, что под «пометом» понимается многочисленное потомство саков и славян.
Но в то же время если в диалекте курманчи слово silav, означающее «привет, приветствие, поклон», можно разделить на sil – сердитый, обидчивый, раздражительный и av – вода, жидкость, то в диалекте сорани похожее слово siɫaw — приветствие, поклон, мир, спокойствие, тишина делится на siɫ — испуганное движение, вздрагивание и aw — вода, влага, жидкость. А так как слова ava и awa имеют в этих диалектах значения благополучия и сокрытости, то можно предположить, что в значениях sil – сердитый, обидчивый, раздражительный и siɫ — испуганное движение, вздрагивание прячется некий образ, который можно сравнить с образом трепещущего камыша в качестве «любовного трепета» и ненадежности первой юношеской любви или с образом человека, в любой момент готового вспылить или сорваться с места.
При этом курдские слова sil – помет, навоз, siɫ — испуганное движение, вздрагивание, sil [сыл] — сердитый, обидчивый; раздражительный, av – вода, влага, жидкость, сок и ava – цветущий, покрытый, заселенный в совокупности с ab – отец, родитель (курманчи) и ab – блеск, август (сорани), а также с учетом русского народного срань - дети и обидчивости трепещущего от наплыва чувств подростка, указывают на пору созревания человеческого «помета», который должен продолжить свой род.
Поэтому со словом siɫaw — приветствие, поклон, мир, спокойствие, тишина из диалекта сорани удивительным образом схоже слово silav — славянин из того же диалекта, которое в диалекте курманджи имеет значение «привет, приветствие, поклон», что относится уже ко взрослому поколению славян.
Если же вернуться к др.-гр. σκλάβήνοι — склавины, которые могли представлять из себя оседлую часть единого союза саков со входящими в него разными племенами, то др.-гр. σάκος — мешок, а также курдские слова meşk — бурдюк и mesken — местопребывание, родина, в ассоциативном плане представляют из себя некое вместилище, где смешиваются в единое целое разные человеческие начала, а сексуальные «мехи» нагнетают при этом жар.
Таким образом древнегреческие слова σάκκος (σάκος) — рубище, вретище, мешок и σάκος — прибежище, защита (то есть укрытие) являются эвфемизмами женского лона, а др.-гр. σακας — сак (представитель племени саков) в сопоставлении с санскритскими словами śak — быть сильным, могучим, śaka — скифы и śākhā — сук является эвфемизмом мужского начала.
Не случайно же русское слово «плоть» одновременно обозначает человеческое тело, которое можно поместить в одежду, и страстное начало в человеке, которое нужно усмирять, что косвенно подтверждает русское диалектное «плоть» — сперма, которую мужчина стремится «поместить» в женское лоно. Таким образом древнегреческие слова σακας — сак и σάκος — мешок, одежда хорошо сопоставляются с санскр. saka – это тот самый человек или та самая женщина.
При этом др.-гр. λαβῆν (λάβῃ) — начинать, ощущать, быть охваченным чувством, предпринимать (например, поиски), встречать, созерцать, оценивать, обнимать, уводить, постигать может ассоциативно соответствовать фонетически схожим латинским словам lābīna (lābor) — лавина камней или снега, скатываемая с вершины горы (ит. lavina, slavina) и lābīna (lăvo) – местность в окрестностях источников и рек, размягченная дождями, а также санскр. lavana — срезание, покос.
Естественно, что в данных словах присутствует связь с любовными чувствами, которые могут подобно лавине нахлынуть на самого сурового правителя и на время сделать его более мягким и податливым. Одновременно здесь зафиксирован увод (покос) выросшей девушки пришедшим за нею женихом, который опять же подобно лавине «обрушивается» на нее во время полового акта. В то же время в этих словах определено местожительство славян на увлажненной местности возле рек и у подножья гор.
В доказательство связи термина «славяне» с наплывом любовных чувств можно сравнить итальянские слова slavina (lavina) – горный обвал и slavo – славянин, slavita – славянский характер, где нет даже намека на рабство. Зато есть намек на возможный исход славянского племени с гор, а также имеются намеки на активную сексуальную обработку женщины в двусмысленных словах lavorata – обработка, работа, выполненная в один прием, lavorio - подозрительная возня, активность, работа и lavare – мыть, чистить, продувать, обогащать, что позволяет сопоставить исходное значение слова «раб» с итальянскими словами rabico – бешеный, robusto — сильный, крепкий, здоровый, мощный и санскр. rabhas – сила, мощь, шв. rabus – спешка, гнев.
По ассоциации к этим словам примыкают шведские диалектные слова slave – объединение, связь и släva – молоть, шлифовать, измельчать, что подходит к любовной связи мужчины и женщины с последующими родами и созданием полноценной семьи, а также к славянской общине и к любому сообществу, состоящему из отдельных ее членов.
Здесь необходимо отметить, что наличие схожих слов в разных языках не доказывает переход этих слов из одного языка в другой, потому как такие слова могут быть реликтами некого общего языка, основанного на единой мировоззренческой системе.
С учетом латин. expertus laboris dolores — испытывать родовые муки (схватки) и русского диалектного трудиться — рожать такие латинские слова как: labor – наклоняться, слипаться, обвиваться, скатываться, погружаться, скользить, вытекать; labos (labor) - напряжение, усилие, трудолюбие, деяние, подвиг и laboro – беспокоиться, трудиться, терпеть, приготовлять, производить, разрушаться могут также относиться к половой функции человека, связанной с понятиями любви и работы. В таком случае даже слово «подвиг» в первую очередь связано с движением, когда требуется много раз «подвигать» то, что имеет мужество перемещаться из внешнего мира в мир внутренний и поэтому таинственный.
Указание на эту же половую функцию присутствует и в санскритских словах labh — получать, доставать, добиваться, нацеливаться, схватывать и rabh – неистово желать, захватывать, удерживать с переходом в lubh – жаждать, стремиться, заманивать, соблазнять, любить, что предполагает сравнение русского слова «ловить» с англ. love — любовь, так как общий их смысл нередко проявлялся в обрядовом захватывании (воровстве) девушек женихами, а также в молодежных играх, когда парни старались поймать нравящуюся им девушку.
Любопытно, что латинские слова scapus – стебель, стержень, дверной брус, пенис, scando – восходить, возвышаться, scalpo – пахать, царапать, возбуждать, scabo – чесать, скоблить, scaber – шероховатый, грязный, покрытый паршой и scaena – поле деятельности, внешний вид, показная пышность, scato – бить ключом, изобиловать, кишеть, а также saccus – мешок, сумка, вретище, власяница, sacer – посвященный, магический, обреченный подземным богам и scio — знать, scaeva – примета, знамение, могут иметь отношение к половому акту между самцом и самкой и его последствиям, что хорошо согласуется с начальным «ск» в слове «склавены», а также с санскритскими словами saka – это тот самый человек или та самая женщина и sakha — связанный с, что в общем плане сопоставляется с русским сакральным выражением «познать женщину» и символикой расчесывания женских волос или скобления условного «котла» таким же условным «стержнем» в качестве полового акта.
Таким образом, мы видим, что даже термин «склавины» (склавены) безо всякой натяжки может обладать теми же самыми сексуальными значениями, что и термин «славяне» (словене), а значит за неимением на территории современной Европы других таких же многочисленных народов термин «склавины» (склавены) можно отнести к предкам нынешних западноевропейских славян.
При этом предками уже самих склавен могли быть оседлые племена саков, к названию которых мог добавиться элемент, родственный санскритским словам lavana - срезающий, серп, жнец, жатва, косьба и lavaṇa — блеск, слава, соленость, красота, в то время как их собратья кочевые саки могли увеличивать свою численность путем создания союзнических отношений. Но в то же время стоит учитывать и другие образно и фонетически связанные значения всех предложенных в данной статье элементов, которые могут входить в этноним «славяне» (словене).
Кофемашина не мелет зерна 
У газетного киоска 
Паровозное депо, Харбин 
Пятничная болталка #1 
Сибирское барокко: Томск, Тобольск, Тюмень. И немного Киева 
"Змей в Эссексе" (мини–сериал, 2022) 
Никогда не бывал в Бресте 21 июня 
ХВ! На сон грядущим 
«А нашему ребенку почему ничего не купили?» – сердится старшая невестка на 
