Сказ об одном царедворце

afirsov — 04.11.2025

В некотором царстве, в славном том государстве жил да был один вельможа. Времена тогда стояли тяжёлые, ломался по воле Государя уклад во всём, иначе не быть бы Державе дальше. Всякие заморские новшества, порой дюже вредные, вводились, но без того никак, ибо воевали тогда с соседями злобными, захватившими земли, коими венценосные предки и предшественники Государя владели и через которые выгодную торговлю со странами заморскими вели. А у соседей этих войско по самым новым веяниям оснащённое, корабли на море, король умелый воевода, да ратники его по гроб жизни ему лично преданные.

Навёрстывать надо отсталость и упущения было, своё войско совершенствовать, корабли строить, пушки отливать, да на лафеты ставить, на всё гроши нужны. И как Государь за эти гроши старался – налогами трудовой люд облагал, купцов зазывал да всякие им послабления прописывал, заводы и рукодельни ставил. И всё равно монету портить приходилось. Бунтов тогда было немеряно, но псы Государевы, сыскных дел умельцы, да палачи-каты вершили свой суд и дело, знаючи и толково. Но, невзирая на то, призрак удара в спину стоял у Государя за душой. Ибо и впрямь в новшествах тех много было непотребного, что возмущало по справедливости что знатных и родовитых, что чернь, но отделить зёрна от плевел можно было только по ходу дела, да и как делать-то сиё правильно надобно? Никто, ни мудрец, ни шут, ни архипастырь того не знал. Посему смотрят за тем все в рот Государю, а он хоть прямо от Всевышнего бразды правления принял, но всё равно человеком оставался, посему и поступал прямо так, как в его же заморской книге написано по-забугорному: «Errare humanum est».

Вот в такой-то обстановке и пробился наверх наш иерой. Одни говорят, что был он из безродных, другие – худородных, не суть это важно – с Государем свёл его случай в годах ранних у обоих. Верен он был Государю и в попойках с развлечениями срамными, и в делах славных державных. Сам на приступ крепостей без панциря ходил, свою жизнь на кон в той игре ставил, пробивал путь ратникам, воеводой был неплохим, да и в делах иноземных властителей недурственно разбирался, где кому и что надо. Короли да прочие сильные мира сего иной раз рассудить спор из-за владениями волостями, в союзе завоёванными, его приглашали. Не оставил Государь своего верного слугу милостью, царедворцем и вельможей тот стал, титулами, вотчинами, да должностями обзавёлся. А где последние, там и богатство. Однако богатства, дарованного за дела честные, мало ему было. Повадился наш иерой руку в казну Государеву запускать по самое не могу. И ладно бы только малой частью с прибыли ограничился, так нет же, на доход покусился, чуть ли не на целую треть от всех сборов мытарей по всей Державе.

Ради Победы над врагом гнусным, да предателями, к нему примкнувшими, по Государевой воле люд, что простой, что знатный, трудился и умирал. Все деньги отдавали за то, чтобы ещё один полк собрать да пушками и прочим воинским имуществом снарядить, чтобы ещё один корабль построить, а новый стольный град парадизом сделать. Когда король вражий отхватил от воинов наших по самое не могу, в качестве милости работягам после славной ратной победы Государь повелел списать аж все недоимки за предыдущие года, кроме двух последних, ибо слуги его всем недоплаченным в казну медякам и грошам строгий учёт вели. Вельможа же наш золотыми да сребренниками карманы своего новомодного камзола набивал, и не только по победным поводам.
Знал про то Государь, и увещевал он царедворца своего, и бил смертным боем – но ничего не помогало. Один раз даже на помост для казней волей своей повёл, но передумал, когда палач уже верёвку намыливал, да узлом висельным завязывал. Ибо, во-первых, ещё неизвестно кто на его место придёт, пойди и разберись как по-новому казнокрадство зацветёт, когда тут всё и так известно, куда и как негодник всё татебное сложит. Во-вторых, своей страстью к казнокрадству постыдной вельможа наш не давал мелюзге всякой развернуться, ибо сам на то имел виды. И справлялся он с другими покушавшимися на казну даже лучше, чем иные псы-охранители. Опять же, за одним, пусть и вшивым, львом следить проще, чем за двумя десятками вороватых шавок, не говоря уже о тысячах тараканов при приблизительно равном уроне, что от первого,что от вторых, что от третьих. Былые заслуги опять же – не будь тех побед, не было бы и денег в казне.

Но была ещё одна вещь, дюже скрытая от взоров несведущих. Куда наш иерой наворованное тратил. Попойки попойками, а строил он много – дворцы, дома, да крепко и на века, для себя любимого, для чад-домочадцев, да для дохода будущего старался и не скупился. Град новый стольный да окрестности его красотой прирастали, гостям иноземным показать с гордостью можно было – вот он, парадиз-то! Мало того, выписывал вельможа-казнокрад всяких мастеров из земель дальних, зодчих, да художников. Поначалу на их творения местные рты разевали, а потом кое-кто и учиться захотел, а мы ведь тоже не хуже, а и лучше сумеем! Да и интересно ведь, тут не только служилый Государев люд, но даже кое-кто из черни наукой да грамотой овладеть возжелал. А от того Державе в будущем будет прибыль и слава. А этот негодяй так и сыплет деньгами, так что не только мастеру, но и ученикам с подмастерьями из местных перепадает. И казна за это ни гроша не платит, хотя на то целый сундук золотых оттуда ранее сплыл. Доброго Государева слова таким желающим будет достаточно – выучатся, научатся хоромы строить, картины писать, да статуи всяких языческих богинь да ироинь из мрамора краше живых девок, хоть одетых, хоть полуодетых, хоть совсем голых, делать – сами разбогатеют.

Однако дело было бы желательно ускорить, добровольцев-то всё же маловато, а грамотеи, зодчие и ингениаторы всякие Государю ещё вчера были нужны. А раз так, то добрым словом и фузеёй можно добиться куда большего, чем просто добрым словом. Позвать десятника, сержанта по-новому, пускай по дворам кого надо пройдётся и пойманных недорослей к приезжим мастерам на учёбу согласно Государевому указу определит. А когда мастера закончат дворец вельможин, так уже и от казны или от людей честных новые заказы им спроворим. То, что они работают у нас и учат наших людей – уже честь, вдруг из них кто на ещё на нашу девку западёт и вообще здесь останется? Новая забота Государю: его сестре любимой не забыть отписать по поводу, чтоб подходящие барышни на ближайшем приёме в том самом вельможином дворце по случаю окончания его постройки не оконфузились и всякие там танцы с гишториями про похождения иероев и богов языческих назубок знали!

От многочисленнейших забот, дел, да привычек вредных в конце концов пошатнулось здоровье Государя, захворал он и умер. Вельможа тут же его супругу на трон посадил, планы уже строил, как породниться с семьёй покойного владыки, да случился ему большой облом. Проиграл он в большой дворцовой игре, попал в опалу, был выслан со всеми чадами-домочадцами в глухомань, где и окончил свои дни. Пошли прахом титулы, должности, вотчины и богатства, часть в казну изъяли, часть продали или передали иным владельцам, часть на заведения учебные, богоугодные да доходные обратили.

Но осталось ещё кое-что, помимо денег, строений, да всякой памяти об этом царедворце. Начиналось всё казнокрадством, а кончилось тем, что хоть их немного было, но всякие худородные, а то и вовсе безродные выучились у мастеров заморских и сами творить всем на зависть начали, вышли в люди, знаменитыми стали. А их творения стоять долго будут, в чем есть и значительная доля похищенных из казны тем вельможей денег. Но вспоминают при этом чаще всё таки не про него, а про Государя, который видел непотребства подданного своего, но почему-то не пресекал их на корню, хотя мог бы.

Сказ сей ложь (кажется даже злостная), да в ней намёк…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив