СИРОТЫ 186: Кардымовский интернат наяву (2)

gignomai — 21.10.2013 Напоминаю, что в Кардымовском интернате я оказался 8-го октября в середине дня после довольно насыщенной программы в Смоленске, рассказ о которой (за исключением первого разговора в Департаменте) пока опустил. И, раз уж отступил от хронологического порядка, не буду его держаться и внутри интерната. Дело в том, что, после того, как я разыскал В.В.Левшакова, первые часы были хождение с ним по территории – большой, надо сказать, – этого «городка» и дальше по его детищу, Музею и слушание его интереснейших, но систематически отнюдь не выстроенных рассказов. Привести этот материал в состояние связности и доступности чтению требует труда, который я пока что не осилил. Зато есть несколько бесед с воспитателями и учителями. С них и начну.

Нина Федоровна Година. Учитель истории и воспитатель. С 1971 года в Кардымове, с 1965 в Демидове. Всего 48 лет работе в интернате.
Сразу беру быка за рога моим любимым вопросом.
– У вас ведь было много выпусков – какова судьба выпускников, куда идут? Про выдающихся я уже знаю, о них – в музее, мне нужна общая картина.
Следует обстоятельный ответ. (Воспроизвожу его почти дословно, потому что меня, кроме самих фактов, интересуют и информированность, и отношение рассказчика).
– Всего у меня было три выпуска из 11-го класса, 1 из 8-го, 1 из 9-го. Начнем с 11-го.
1978 год, 17 человек. Там судьба сложилась довольно удачно, кроме, наверно, Сережки Ч-ва. Перечисляет почти всех, фамилия за фамилией. Куда пошли? В основном, это бухгалтера… Закончили институты или техникумы. Один мальчик стал летчиком, в гражданской авиации работает. Одна девочка, Вера С. – инженер, в Николаеве работала, сейчас не знаю где. Валя, на Севере работает, экономический закончила. Люда тоже экономический, в Мурманске работает. З. – в Ярцеве, тоже экономический. А мальчишки – Б., Ч., – они уже пошли по чисто мужским профессиям. Но все равно они сначала поучились. Ч., говорят, живет в Ярцеве. Вот о Б-ве Сережке давно что-то не слышала…

Уже расшифровывая аудиозапись, посчитал, 100%-й картины, конечно, не получается, но что делать, может быть, у других воспитателей получится. И там, где удалось письменно оформленные данные получить.

– А вы знаете что-нибудь насчет их семей? Как их семейная жизнь сложилась?
– В то время, 70-е годы, дети были в основном из малообеспеченных, но нормальных семей. Они еще какую-то даже плату вносили в нашу бухгалтерию за проживание ребенка. Родители, родственники очень часто сюда приезжали. У них и у самих семьи нормальные получились…
Это были дети совершенно другого профиля. И даже, помните (это к В.В.), как А-ва Вовку мама в колонну «вписывала» в школе. Тогда у него три двойки образовалось, а я, не рассчитавши мамину физическую силу, пожаловалась… Так я не успела договорить, как она хватанула его и – в колонну. «Если я в следующий раз приеду и кто-то мне скажет, что у тебя двойка, то другого раза у тебя не будет…». Их влияние на тот день было очень сильным. Они контролировали всё – дисциплину, учебу. И это было очень важно. Ведь классы тогда были большие. У меня был класс 36 человек – 24 мальчика в одной спальне и 12 девочек – в другой. И работали воспитатели по одному, это сейчас по два работают, а тогда в 8-м классе уже один работал.
Это, конечно, сложно. Но дети были другие. Скажешь – кто, что, когда, приходишь – только проверяй, а они отчитываются.
– Но у вас был 11-й класс и других детей. Давайте для сравнения их посмотрим…
– Теперь другие. Это был 92-й год выпуска. Здесь в основном технари…
– А это были уже дети…
– … из неблагополучных семей пошли. Здесь уже проявлялась и их генетика вороватости… Нежелание подчиняться, нежелание трудиться. Это уже другие дети пошли.
Курсивом я здесь и в других местах выделяю то в сообщениях моих собеседников, что мне непонятно и требует специального анализа. В данном случае – утверждение о генетической обусловленности каких-то детских качеств. Почему именно генетика? И что под этим понимается?
– Да, это уже технический пошел состав…
– А что это значит?
– А это значит, что на полиграфкомбинате они учились и работали, на льнокомбинате… В институт, если кто и поступал, то единицы, и заочно.
Во-первых, умственные способности были сужены… В-ва Лена была самой сильной. М-ва Лена, она в Америке сейчас живет – изредка созваниваемся, звонит она.
Этих детей отличало еще вот что: неискренность. Правды от них не добьешься. Про другого еще расскажут, а про себя нет, а про другого, скорее, нехорошее расскажут. Вот такое пошло…
Ну и последний мой 11-й был в 2002-м.
Здесь уже опять в институт пошли. Две О-вы в пединстститут. М-на Оля мед закончила, работает в Смоленске. Но здесь и подбор был другой.
Но опять-таки не все благополучно. Уже лишенные, брошенные пошли. И генетика сказывалась…
– А вы уверены, что это генетика? Может быть, запущенность?
– Я вам приведу пример одной девочки. Учился у нас Ванька, на конях всё по заре мотался. И сестра у него была. Папа алкоголик. Мама вообще пропащий по жизни была человек. Единственный порядочный человек была сестра папы, Нина Ивановна. Она все сюда с сумками, саквояжами моталась, ублажала их, потому что папа бросил, мама бросила… Ванька сразу проявлял себя во всей красе, мы не знали порой, что с ним делать. А девочка была удивительно хорошая. Училась на 4 и 5, послушная, трудолюбивая… Все, что поручат, выполняла – ответственнейший была человек. Добрая, ласковая, аккуратная, чистоплотная – всё, что можно хорошего сказать о ребенке.
Закончила она экономический. Направляют ее работать в Александров бухгалтером. Сначала работала просто бухгалтером, потом становится главным бухгалтером. Всё сложилось идеально. Выходит замуж. Муж – из порядочной семьи. Рождается ребенок. Приезжают – мы не нарадуемся на это семейство.
И что вы думаете? Первой запивает она. Следом за ней скатывается с катушек муж. Он ее избивает. Она ребенка бросает. Ребенок попадает к нам в интернат опять.
И по сегодняшний день она на дне. Вот вам пример чистой генетики.
А класс был сильный!...
Каждый год думаешь: вот теперь уйду на пенсию… И не уходишь.
Спрашиваю про психолога. – Да, есть. – И в чем его функции? – Знаете, я в своей работе с ним не сталкивалась, сама решала все вопросы. – Лучше него своих детей знаете? – Ну, во-первых, пока найдешь этого психолога, уже и псих пройдет… Потом ее на всех не хватает Мария Александровна с нею сотрудничала, а мой участок выпадал. Разовые приводы ничего не дают, нужно вести последовательно, кропотливо… А она то на больничном, то на учебе, то замещает кого-то… Психолог очень сильный нужен сюда!
Тут они с ВВ вспоминают какого-то психолога , который был у них раньше (толковый был человек!), говорят про хорошего психолога в Шаталове…
– Вообще-то это служба – нужная. Тем более, что сейчас поступает очень много детей с психическими расстройствами.
Детей нужно регулярно обследовать, показывать врачу. У нас недавно был случай, когда мы попросили ребенка обследовать – что с ним происходит – и выяснилось: опухоль головного мозга. Все закончилось операцией в Москве, в Институте Бурденко. И девочка жива по сей день. А если бы не попросили? Когда ее положили на операционный стол, зав. отделением сказал нам, что без операции ей оставалось бы год-два. Она училась тогда во втором классе, сейчас заканчивает одиннадцатый…
А сейчас у нас вообще врача нету. Только медсестры. Хорошие, правда, очень стараются, помогают.
– Я много слышал про отношения между детьми в детском доме: что старшие обижают младших…
– У нас этого точно нет, и никогда не заводилось.
– А от чего это зависит, как вы думаете? Почему в одних учреждениях это есть, а в других нет.
– Прежде всего, от педсостава. У нас дружный, сплоченный коллектив. Если случилось ЧП, это не является бедой одного человека, это сразу становится общей заботой. А ссоры детские – они всегда были, есть и будут, и в семьях между братьями и сестрами…

Конечно, я понимаю, что на постоянно идущем суде над детскими домами это свидетельство не будет принято, как и свидетельства других воспитателей, и В.В.Левшакова – заинтересованные (в сокрытии) лица. Но пусть будет.

В конце нашего разговора случилось еще занятное и многозначительное недоразумение. Я спросил о том, повышают ли они как-нибудь свою квалификацию. – Да, конечно, раз в пять лет в Смоленске мы отчитываемся, и нам подтверждают или повышают квалификацию. – Я понимаю, это номинально, а практически? – И практически, в материальной форме. – Т.е. денег больше платят? Это замечательно, но я спрашиваю про то, научаетесь ли вы там чему-нибудь? – А научиться там мы ничему не можем. Нас и не учат там…
Это меня озадачило.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив