СИМУЛЯКР НАУКИ

domestic_lynx — 21.09.2013 Законопроект о реформе Российской академии наук нельзя принимать в том виде, в котором он сейчас существует, заявил первый вице-спикер Госдумы от КПРФ Иван Мельников.
По его мнению, закон является очень важным не только для развития отечественной науки, но и для определения направления движения всей страны. Поэтому преступно торопиться с его рассмотрением.
"Речь идет не просто о судьбе РАН, речь идет о будущем страны, останется ли она и дальше с сырьевой экономикой или у нас будет потенциальная возможность пойти по инновационному пути развития. Если законопроект будет принят, то инновационный путь будет невозможен", - предупредил парламентарий.
Мельников считает, что документ, который только рассматривается "уже нанес вред российской науке".
"Молодые люди в возрасте 30-40 лет, которые не верят в положительное рассмотрение законопроекта в Госдуме, уже подыскивают себе места за рубежом". "В крупных научных центрах появились иностранные эмиссары из Европы и Юго-Восточной Азии, которые переманивают наших ученых к себе", - утверждает представитель КПРФ.
Представители "Единой России", ЛДПР и "Справедливой России" считают, что принятые в законопроект поправки достаточны для того, чтобы принять документ в третьем чтении. Затем, по мере необходимости или по требованию научной общественности в него можно будет вносить какие-то замечания и дополнения.
Насколько оправданным окажется прогноз Ивана Мельникова можно будет судить по результатам научно-технического и экономического развития страны в ближайшие 3-4 года.
По «Времени» сообщили: у учёных наконец изъяли недвижимость.

Уверена, что прогноз оправдается в том смысле, что никакого инновационного развития не будет. Но не будет его вовсе не по причине того или иного закона, а по причинам более глубоким и фундаментальным, коренящимся в той экономической, политической и духовной реальности, в которой мы все живём. А закон, что закон? Всего лишь «надстройка», как учили Маркс и Энгельс, над экономическим базисом. Базис сегодня – это ресурсная экономика, экономика Трубы. А для обслуживания Трубы больших инноваций не требуется. Наша экономика - ресурсная не только в смысле перекачки природных ресурсов, но и в более широком смысле: это экономика не созидания, а дележа созданного в прошлом. Кстати, по моему впечатлению, вся эта гигантская буча с реформой Академии, имеет малое отношение к Академии, а паче того – к науке. Она имеет прямое отношение к дележу самого ценного в нынешней жизни ресурса – недвижимости, принадлежащей Академии Наук. Это главное, остальное – по возможности. Главное, собственно, сегодня и осуществилось: недвижимость у академиков изъяли. Впрочем, вряд ли этот факт повлияет на скорость деградации: она и так идёт довольно споро.

То жалкое положение, которое занимает в современном российском обществе наука, научная профессия, научные работники, - совершенно не удивительно (удивительным было бы обратное), а, напротив, вполне закономерно и вытекает из той роли, которую Россия себе избрала и играет вот уже четверть века. Роль эта – страна периферийного капитализма, сырьевой придаток индустриально развитых экономик. Политкорректный эвфемизм: «великая энергетическая держава», а ежели попросту – отсталая и разнообразно зависимая полуколония. А колониям и полуколониям наука по штату не положена, да и не нужна она им. Им и промышленность вообще-то не положена: когда-то Англия не дозволяла в своих колониях промышленной деятельности (кроме производства дёгтя и мачт, потребных ей для мореплавания). И это понятно: метрополиям конкурентов не надо, им нужно сырьё, из которого изготовляется продукция, сбываемая в колонии.

Наука в современном мире – и это даже неловко повторять по причине общеизвестности – давно стала непосредственной производительной силой общества. Отсюда ЛОГИЧЕСКИ следует: если общество отказалось от производства – значит, и наука такому обществу не нужна. Это логическое умозаключение подтверждается широкомасштабным и длительным естественным экспериментом: вот уже двадцать с лишним лет Россия забросила всякое производство и активно деиндустриализируется, и наука в этот самый период активно деградирует и вымирает. Потому что наука – и фундаментальная тоже – в конечном счёте рождается и существует в интересах производства.

Наука ради чистого знания и бескорыстного любопытства осталась далеко в прошлом. Сегодня она служит задачам, которые ставятся ей извне. Чаще всего «заказчиками» выступают военные, собственно, так было всегда: война – это универсальный стимул развития науки от Архимеда до Леонардо и далее по всем пунктам. И Космос, и всенародно любимый интернет – всё это зародилось у военных и для войны. Cегодня в развитых странах наука – это часть передовой промышленности и сектора продвинутых услуг: без неё всё это не может существовать.

У нас этого ничего нет, вернее, мы пробавляемся ошмётками советского наследства. В этом и состоит причина деградации науки, а вовсе не в организационных формах: иметь одну академию или три, назвать членкоров академиками или не назвать. Все эти вопросы – дело второе и даже двадцать второе; они могут приобрести какой-то смысл и на что-то влиять, если перед наукой будут поставлены важные задачи, выделены под них ресурсы и обеспечен строгий спрос за результат. Эти задачи может поставить перед наукой только политическое руководство, а перед ним, руководством, соответственно, - сама жизнь. Так когда-то жизнь поставила задачу создания атомной бомбы и под неё – развитие ядерной физики и энергетики. «Придумайте нам какие-нибудь инновации, да ещё и коммерчески ценные» , - это не задача, это чистая нелепость и не заслуживает даже названия маниловщины.

Сегодня ни нашему руководству, ни самим учёным, ни публике, похоже, не понятно, зачем вообще нужна наука. Что мы хотим получить с помощью науки? Что мы вообще делать-то собираемся? Этого не знает никто. А в отсутствии цели обсуждать средства – неблагодарное занятие. Это всё равно, что обсуждать материал, когда не знают, какое изделие из него планируется изготовить, и хотят ли вообще что-то изготовлять или просто так, поговорить решили. Полагается ведь в благоустроенном государстве иметь науку и учёных – ну и нам вроде надо. Вот у нас, по-моему, именно такой случай наблюдается.

Вот затеяли несколько лет назад дорогостоящую возню со Сколковом. Поскольку муж мой занят в космической отрасли и иногда там бывает, и я за компанию несколько раз побывала в этом потешном заведении – очень юмористическое место. Так что же теперь со Сколковом? Отдадут под дом пионеров или будут продолжать смешить окрестных ворон? И как всё это соотносится с нынешней реформаторской суетой вокруг Академии? Или это некие отдельные, непересекающиеся сущности, вроде параллельных плоскостей? Что говорит на сей счёт наука?

А покуда учёные споро подыскивают рабочие места за границей. Иван Мельников сетует: "Молодые люди в возрасте 30-40 лет, которые не верят в положительное рассмотрение законопроекта в Госдуме, уже подыскивают себе места за рубежом". "В крупных научных центрах появились иностранные эмиссары из Европы и Юго-Восточной Азии, которые переманивают наших учёных к себе". Это не совсем так: в 30 лет поздно уж искать себе место работы. Буквально вчера у нас гостил студент-пятикурсник московского Физтеха, который целый вечер развлекал меня рассказами об элементарных частицах. Я поинтересовалась планами на ближайшее будущее и узнала: молодые физики массово и деловито готовятся к отъезду за границу, как их деды когда-то готовились к отъезду по распределению на заводы и в лаборатории. Это тоже совершенно объективный процесс: отъезд специалистов – это один из видов дани, который платит третий мир первому. Если граница открыта – квалифицированная рабсила с неизбежностью будет утекать туда, где легче заработать, где можно реализоваться профессионально. Прошлой весной мы с мужем побывали в Израиле, где встретились со многими из проживающими там соучениками моего мужа по московской матшколе. Остальные, как нам сказали, проживают в США. И это тоже совершенно объективное явление – отъезд математиков, физиков, программистов. Сохранившиеся ещё кое-где очаги приличного технического образования готовят за наш, российский, казённый счёт специалистов для других стран. Принято уклончиво считать, что они-де приобретут опыт, вернутся домой и ну делать открытия во славу нашего богоспасаемого отечества. На самом деле, ничего подобного не может случиться, пока не начнётся новая индустриализация, которая потребует квалифицированных кадров. Ведь наука – это не какая-то самодовлеющая сущность, она – инструмент. Сегодня этот инструмент в России без надобности.

Хочется верить, что нынешняя деградация – не навсегда. Начнётся преодоление нынешней разрухи – понадобится экономическая и, в частности, промышленная политика. Она потребует научного обеспечения, и вот тогда-то и встанет вопрос об организационных формах науки.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Архив