СИГНАЛ С ДРУГОЙ ПЛАНЕТЫ

За три недели до посадки советской станции на планету Мстислав Келдыш пригласил руководителя баллистического цен-

тра Эфраима Акима и руководителя баллистической службы ЦНИИМАШ Михаила Казанского. Академик хотел подробно расспросить о том, как будет проходить подлётный сеанс связи со станцией. Здесь и выяснилась одна из возможных проблем, которая могла возникнуть в полёте. Баллистики в своих расчётах опирались на классическую астрономическую теорию движения Венеры, хотя уже было известно о приблизительности этих данных. Например, если бы при

полёте «Венеры-4» было использовано значение астрономической единицы, считавшееся до проведения радиолокационных измерений наиболее достоверным, это привело бы к промаху в 3 радиуса Венеры. Если же планеты не окажется в прогнозируемом месте, это может привестик большим сложностям, вплоть до потери связи со станцией. Тогда же были сформированы основные пути решения проблемы.

18 октября начался сеанс сближения станции с Венерой. Управление шло из небольшой 116-й комнаты Центра дальней космической связи в Евпатории. В комнате собралось всё руководство полётом, присутствовали М. В. Келдыш,
С. А. Афанасьев, Г. А. Тюлини многие другие. Интересно было всем. Были приглашены и журналисты, работала телефонная связь.

Неожиданности начались с первых минут. Доплеровский сдвиг оказался на порядок больше того, что планировали, исходя из данных астрономов. Сигнал пропал. В комнате наступила тишина. Баллистики срочно приступили к вычислению поправки. Медлитьбыло нельзя, так как в этом случае вся информация, за которой летели, была бы потеряна.

Наконец поправка была учтена. Несколько минут тревожного ожидания… и взрыв радости, когда сигнал пришёл! Оказалось, имела место ошибка в определении положения планеты порядка 700 км.

Узнав об этом, Мстислав Келдыш мягко выругался. В эти минуты он, обычно смуглый, побелел как полотно. Узнав величину ошибки, он сказал, что дальше так летать нельзя. Нужно строить собственную теорию движения планет по данным радиолокации.

Располагая этой новой теорией, пересчитали траекторию «Венеры-3». Получалось, что она всё равно попала в планету, приоритет за ней остался, хотя возник другой вопрос: может, её СА всё-таки включился при входе в атмосферу? Просто на Земле его не услышали?

Но это была уже история. На сей раз уже «Венера-4» уверенно приближалась к своей цели. На высоте порядка 300–350 км станция пересекла границу тени планеты. Незадолго до входа сферические ионные ловушки, закреплённые на корпусе станции, позволили оценить параметры ионосферы планеты. Ещё через 30 секунд пролётный аппарат вошёл в атмосферу Венеры. Это был первый в истории работоспособный аппарат в атмосфере другой планеты!

Это произошло 18 октября 1967 года в 7 часов 39 минут 10 секунд. Станция вошла в атмосферу со скоростью порядка 10 км/с. На тот момент ни один спускаемый аппарат не входил в атмосферу с такой большой скоростью, даже в земную! По команде с температурного датчика произошло разделение отсеков, далее следовали баллистическая пауза и выход тормозного парашюта, затем – основного. Развернулся радиовысотомер, пошли сигналы с датчиков температуры и давления, боёк разбил крышку, и в ампулы газоанализатора устремился венерианский «воздух». Работа началась!

Существует несколько воспоминаний очевидцев, находившихся в эти минуты в Евпатории на станции дальней космической связи в 116-й комнате. Мне бы хотелось привести отрывок из дневника известного космического журналиста Ярослава Голованова, добавив некоторые комментарии. Мне кажется, он наиболее точно описал обстановку и нервное напряжение, царившие там 18 октября 1967 года. Следует только учитывать, что он записывал в своём дневнике местное, евпаторийское, время.

«Евпатория. Центр дальней космической связи. Бортовое время АМС – 128-е сутки полёта. На Земле – ночь. Ночь, когда «Венера-4» сядет на Венеру. Напряжение жуткое.

В 5 ч. 41 мин. команда: следить за появлением сигнала!

И точно: в 5 ч. 44 мин. 27 с. – сигнал! Превышение сигнала над шумами земными и небесными в 30 раз! Отлично!

В 6.15 «Венера-4» сама начала «искать Землю» своей параболической антенной и через 12 минут нашла, при этом превышение сигнала над шумами сразу подскочило с 30 до тысячи.

6.48 – до планеты осталось около 30 тысяч км.

7.15 – осталось около 13 тысяч…

7.35 – 400 км до Венеры… Начинается ещё очень слабенькая, жиденькая атмосфера, так что пора отстреливать СА. При отстреле СА параболическая антенна, которая так хорошо сейчас работает, Землю потеряет. Действительно, сигнал резко изменился, но, как здесь говорят, «парабола не хочет умирать».

Наконец в 7.39 сигнал с параболической антенны совсем пропал. Но уже через 50 секунд включился передатчик СА. Он в 5 раз слабее, но что делать…

Да, это творчество! Люди сидят за 79 миллионов километров от этого умного куска железа и управляют его полётом, и понимают, что происходит с ним там, за 79 миллионов километров, и знают, что будет происходить дальше. Это ли не высокое техническое творчество?!

7.48. До Венеры – 28,8 км. Давление (Р) – 960 мм ртутного столба, температура (Т) – 78° С…»

Сразу же после выхода парашюта был произведён первый анализ состава атмосферы Венеры. Пороговые датчики просто зашкалило; по ним можно было только сказать, что углекислого газа атмосфере Венеры содержится более 1%. Часть манометрических, к удивлению всех, тоже! Но они всё равно смогли дать достаточно понятный результат. СО 2  – 90%  10. Содержание азота по одному датчику выходило менее 7%, по второму – меньше или равно 2,5%.

«8.08. Р – более 4 атмосфер, Т = 135° С. Академик Имшенецкий, авторитет в микробиологии, говорил, что как раз при такой температуре происходит стерилизация. Надежд на то, что на Венере существует подобие земной белковой жизни, практически не осталось…СА может выдержать давление до 15 атмосфер, потом его раздавит…

За моей спиной в застеклённой кабинке сидит солдатик очень интеллигентного вида, в очках, из тех, кто не прошёл в университет по конкурсу. Он всё время повторяет кому-то в телефонную трубку параметры атмосферы Венеры, которые операторы докладывают каждые 30 секунд. Доложив, что давление в атмосфере Венеры превысило 5 атмосфер, солдатик вдруг замолчал, очевидно, выслушивая вопрос, а затем доверительно сообщил:

– Товарищ маршал, на Земле – одна атмосфера…

Много бы отдал, чтобы узнать, что же за пень сидит на другом конце провода. Но это наверняка военная тайна!

8.54. Датчик давления зашкалило: он был рассчитан только на 9 атмосфер. Т = 250° С. Т внутри аппарата – 37° С. «Жизнь там собачья», – задумчиво говорит Георгий Николаевич (Бабакин)».

На самом деле датчик «зашкалило» ещё в 8:31. Последнее показание было о достижении 7 атм.

«9.14. Наружная температура – более 280° С, внутренняя – 54° С. Оператор докладывает, что объект качается. Почему?

9.16. Сигнал пропал».

Последний зафиксированный сигнал с «Венеры-4» был передан в 9 часов 13 минут 31 секунду. Значение температуры дошло до 535  17 К (262° С). Эта температура должна была соответствовать давлению порядка 18 атм.

«Вечером «обмывали» в «Украине» победу Бабакина. Для науки это грандиозная победа: буквально за три часа земляне узнали о своей небесной соседке больше, чем за всю предыдущую историю человечества! Выпили прилично, все шумели, кричали, смеялись, а Глеб (Максимов Глеб Юрьевич – ведущий разработчик автоматической техники космоса сначала в ОКБ С. П. Королёва, затем у Г. Н. Бабакина.) вдруг заплакал. Да так искренне, горько. Мы к нему

бросились, а он в ответ:

– Идиоты! Чему вы радуетесь?! Неужели вы не понимаете, что сегодня мы осиротели в Солнечной системе?! Я так надеялся на Венеру… И вот… Мы одни в Солнечной системе, мы совсем одни!.. – И опять

заплакал».

«Венере-4» досталась роль окончательного разрушителя надежд. Спускаемый аппарат замолчал, но что было причиной молчания?