С просьбой о поздравлении

lm_alexeeva — 07.05.2010 Дорогие френды!

12 мая замечательному человеку Александру Сергеевичу Есенину-Вольпину исполняется 86 лет. Он живет сейчас в США, в Бостоне, куда уехал в 1971 году из-за неразрешимых противоречий с советской властью.

Меня в 1961 году познакомил с Аликом мой будущий муж Николай Вильямс. Они были давними друзьями, вместе учились на мехмате МГУ. Алик тогда только вышел из психиатрической больницы, куда его упекли за неординарность мышления. Он не был похож на своего знаменитого отца, сказочно красивого Сергея Есенина, в бурной жизни которого был и период увлечения переводчицей Надеждой Вольпин. Алика трудно было даже вообразить в обстановке, хоть как-то приближающейся к романтической. Вид у него был диковатый. Горящий взгляд широко открытых глаз, взъерошенные волосы, рубашка с расстегнутым воротом. Его можно было встретить в городе в домашних тапочках. Он мог часами растолковывать свои идеи, прибегая к иллюстрациям с помощью геометрических построений, которые ставили в тупик даже профессиональных математиков.
"Городской сумасшедший" скажете вы? Но еще когда он был студентом, его сверстники говорили о нем с восторгом и уважением. И все, знающие его, сохраняют этот восторг и уважение до сих пор.

В 1949 году, когда Алик был аспирантом, он бросил вызов секретарю партбюро П.М.Огибалову. Тот выступил с обвинениями группы студентов пятого курса, которые держались вместе и называли себя "товариществом". Политикой они не интересовались, но тем не менее партия и комсомол усмотрели в их дружбе план создания "тайной организации" и на собрании потребовали их исключения из МГУ. Алик не был членом этой группы, но присутствовал на собрании. Он спросил Огибалова:
- Что заставило Вас сделать вывод о том, что организация была тайной?
- Тот факт, что я не знал о ее существовании,- ответил Огибалов.
- Но до сегодняшнего дня я не знал о вашем существовании, однако это не заставляет меня прийти к выводу, что вы существовали тайно.
Ребят все-таки исключили, но дерзкий ответ Алика долго с восторгом повторяли в университете.

В первую же встречу Алик изложил мне свою любимую идею: если бы люди не лгали, то зла в мире было бы гораздо меньше. Конечно, если кто-нибудь представляется Александром Сергеевичем Пушкиным, то это не ложь, ведь все знают, что Пушкин умер. А вот когда вы выдаете неправду за правду или наоборот, и ваш собеседник не давал согласия выслушивать нечто, не являющееся правдой, тогда это ложь. Алик не приверженец пуританских нравов. Он считает, что можно изменять жене, пить с кем попало, делать что угодно, но - "только до тех пор, пока вы не вынуждены лгать ради того, чтобы таковые действия продолжать."

И еще любимая тема Алика - необходимость соблюдения законов. Если бы государство следовало своим законам, граждане не оказались бы бесправными. Государство посягает на права человека, потому что люди не выступают в их защиту. Если один человек станет жить, исходя из того, что у него есть права, записанные в Конституции, его ждет судьба мученика. Если несколько - их заклеймят, как вражескую организацию, но если все будут действовать с сознанием своих гражданских прав, тогда гнет государства прекратится.

Из этого следовало, убеждал нас Алик, что необходимо заставить государство проводить все судебные процессы открыто, в условиях гласности. Мне тогда хорошо запомнились его слова, как и всё, что он говорил впоследствии, но всё это казалось слишком теоретичным, чтобы быть применимым к реальной жизни. А Алик тем и потрясал, что он так жил, несмотря на то, что сознавал, что за это его ждет судьба мученика.

Когда в сентябре 1965 года арестовали московских писателей Юлия Даниэля и Андрея Синявского, мы все восприняли это как начало возврата к сталинским репрессиям. Это бурно обсуждалось не только на кухнях, но в и курилках, и среди сослуживцев в разных учреждениях. А Есенин-Вольпин стал готовить демонстрацию. Он распечатал на машинке "Гражданское обращение", где призывал прийти 5 декабря в шесть часов вечера на площадь Пушкина. Об этой демонстрации я уже рассказывала здесь: http://lm-alexeeva.livejournal.com/397.html?mode=reply
Не могу только удержаться, чтобы не рассказать об отзвуке этой демонстрации, как говорится, в толще народной. Через несколько дней Коля Вильямс услышал в пивной такой рассказ: "У Есенина есть сын. Он организовал демонстрацию. Тысячи человек шли за ним по улице Горького и каждый нес плакат. Потом он вошел в КГБ, бросил на стол список и сказал: «Здесь имена всех участников. Но брать не смейте. За всё отвечаю я.» Никого, бля, не боится! А зовут его Вольф."

Митинги по 31 числам в моей душе перекликаются с той первой демонстрацией, организованной Аликом Вольпиным, потому что она тоже стала традиционной. Каждый год 5 декабря в шесть часов вечера правозащитники выходили к памятнику Пушкину и стояли молча с непокрытыми головами в знак траура по несоблюдаемой властями Конституции.


Алик не только математик, он и философ и поэт. Это его стихотворение по мотивам "Ворона" Эдгара По.


Вы можете послать поздравление этому замечательному человеку, оставив комментарий к этой записи. Потому что уже мало осталось людей, знавших его лично, а он заслуживает того, чтобы его поздравили и молодые люди, с ним лично не знакомые. Мы распечатаем и передадим ему в день рождения.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив