Рукопись "Слова о Полку..."
naina555 — 15.12.2024Акт IV. Место действия: один из псковских монастырей. Время
действия: XV-XVI века. Действующее лицо: неизвестный
монах-переписчик. Творческая характеристика: копиист с ярко
выраженными задатками редактора - соавтора (качество, весьма
характерное почти для всех переписчиков произведений светской
литературы). Сюжет совпадает с предыдущим только вначале.
...Монах разбирает запасы монастырской библиотеки, в которой
хранятся и остатки рукописных собраний, завезенных с юга в грозные
времена. Его интересует и пергамент, которого все еще не хватает
для размножения религиозных сочинений, и древняя литература, спрос
на которую все увеличивается. На Руси уже в ходу новый письменный
материал - бумага. Она дешевле, хотя и недолговечней пергамента.
Появление бумаги спасло древнерусскую литературу от полного
уничтожения. Теперь нецерковные тексты не просто смываются, а
предварительно переносятся на бумагу.
Круг грамотных на Руси расширяется. Книга, даже бумажная, стоит
дорого, и монастырям (издательствам того времени) это выгодно.
Книгопроизводство становится очень доходной статьей монастырского
бюджета.
Анналы библиотек, пребывавшие долгое время в забвении,
перетряхиваются и на свет божий извлекаются старинные своды. В этих
сборниках встречаются вещи, явно нехристианского содержания. Но и
они будут размножены на бумаге с небольшой редакцией.
В связи с разрешением пергаментного кризиса - либеральнее и
церковная цензура. К тому же изменилась и культурная ситуация. В
XVI веке древнерусское язычество уже не опасно. Боги Перун и Белее,
Стрибог и Хоре - прочно забыты в народе и не могут соперничать с
Христом. Элементы язычества сохраняются в народной культуре, но они
не оформлены идеологией. Жалкие осколки былого монолита, разбитого
в прах молотами православия. Лешие и домовые - не в счет. Суеверие
- не религия, милый анахронизм. И это понимают церковники. Да и
само христианство переживает на Руси этап, которого не избежала ни
одна религия - оно превращается в привычку.
Уничтожив главных соперников, воцарившись, идеология становится
верой, потом - обычаем. Она эррозирует, стареет, погрязает в быту,
притупляется. Она уже испытывает нужду в щекочущих воспоминаниях.
Ей, одряхлевшей, заплывшей жиром власти, бесплотные тени древних
врагов необходимы для постоянного самоутверждения. Так постепенно
религия избавляется от категоричности. Дух ее угасающий еще
поддерживают еретические течения. В борьбе с ними она продлевает
свою жизнь. Внимание ее отвлечено в эту сторону. Ибо здесь - живые,
дерзкие программы, покушающиеся на авторитет ортодоксальной церкви.
Их книги еще сжигаются торжественно при народе. А Велесы и
никудышные шамкающие Мокоши не выдвигают никакой программы, они -
звук пустой и страшны церкви не более чем деревянные идолы
самоедов.
И лег на стол монаха последний пергаментный список «Слова о полку
Игореве». Подновив, он выпустил его в свет в бумажных сборниках,
один из которых приобрел в XVI II веке Мусин-Пушкин. Другой,
возможно, мелькнул на Печоре в XX. А третий увез с астраханского
базара таинственный казах.