Розов, "MAXIM", свобода слова и правое мышление...

anlazz — 08.01.2020 Александр Розов выложил пост , поводом для которого послужило интервью главного редактора русской версии журнала "MAXIM". (Глянцевый журнал с элементами эротики из Великобритании.) Основным смыслом данного интервью были жалобы на засилье «политкорректности», которая (якобы) убивает глянец. (Почему «якобы» - будет сказано ниже.) Дескать, в современном мире «…климат изменился: политкорректность, феминизм, новое ханжество — все это есть. » И разумеется, все это очень мешает продажам журнала, поскольку «…Ты можешь лишиться рекламного контракта или даже быть изгнанным — мы все знаем, как это бывает…» (Все цитаты из ЖЖ Розова – каюсь, интервью редактора «мужского журнала» я не читал, равно как и этот самый «мужской журнал».)

Разумеется, одним только интервью данный пост не ограничивается – в нем писатель-фантаст высказывает и свои мысли. В общем смысле отсылающие к известному высказыванию Бенджамина Франклина про свободу и безопасность: «Те, кто готовы пожертвовать насущной свободой ради малой толики временной безопасности, не достойны ни свободы, ни безопасности.» (Точнее, приписываемому Франклину, поскольку указанная фраза относится к письму от Ассамблеи Пенсильвании губернатору Томасу Уортону.) Что, понятное дело, совершенно неудивительно – Розов позиционирует себя как либертарианца, а в «пантеоне» либертарианцев деятель, размещенный на купюре в 100$, имеет очень высокое значение.

Однако в приведенном контексте – то есть, в связи с помянутым интервью редактора «мужского журнала» - данный момент выглядит довольно забавно. В том смысле, что американский политический деятель и ученый 18 столетия, думаю, был бы крайне удивлен, если бы узнал, по отношению к чему приводится его изречение. Поскольку несмотря на то, что он не был особо религиозным человеком (впрочем, в Бога, понятное дело, верил), однако в плане понимания пороков и добродетелей находился на вполне традиционном «уровне». И вряд ли считал публикацию фотографий «полуобнаженных дев» чем-то, достойным порядочного человека. (Разумеется, Франклин был масоном – но кто из образованных людей его времени им не был?)

Поэтому, думаю, журнал подобного типа полетел бы в печку у него сразу же после получения – несмотря на все почитание «естественных и неотъемлемых прав человека, к которым он относил жизнь, свободу, собственность». Равно как то же самое случилось бы у других прогрессивных и передовых ученых, политиков и мыслителей, причем самых наилиберальныйших взглядов, но живших где-то до 1930-1950 годов. По той простой причине, что подобные «фривольные картинки» выглядели бы для них зашкаливающей пошлостью, не имеющей ничего общего ни со свободой мысли, ни с отсутствием цензуры – а только с «естественной человеческой брезгливостью». (И да – так самая «эротика», которая публикуется в современных «мужских журналах», и заклеивание которой «блямбой «все интересное внутри» в Ашане Розов считает невообразимым ханжеством, тогда бы считалась откровенной порнографией, само упоминание о которой недостойно образованного джентльмена.)

Кстати, это не значит, что «тогда» - в период «до политкорректности» - порнографии не было. Нет конечно, и в указанное время существовали и пресловутые «картинки», которые вполне продавались, и разнообразные «предметы живописи» или скульптуры соответствующего свойства были. Однако все это находилось в очевидной «тени» - о подобных вещах не подобало ни говорить, ни писать. Поэтому любые упоминания «межполовых отношений», даже связанных узами брака, однозначно обозначали скандал. А уже если они не был связанными... Что особенно забавным выглядело на фоне того, что пресловутые бордели существовали в каждом, более-менее, крупном городе. Да и «взаимоотношения» определенного рода с прислугой или другими «подчиненными лицами» (скажем, работницами на фабрике или крестьянками для землевладельцев) были отнюдь не редкостью. (Если не сказать наоборот.) Тем не менее, в «культурном пространстве» данная часть жизни фактически не отображалась – за исключением незначительного количества «скандальных произведений». («Академическая нагота» - все эти Венеры, Евы и нимфы – относились к несколько иной категории. Хотя так же не особенно приветствовались.)

То есть, в самое, что ни на есть, неполиткорректное и «либертарианское» время – когда негров не просто называли неграми, но считали некоторым «переходным явлением» между человеком и обезьяной, когда вопрос о том, могут ли женщины обладать гражданскими правами или у них «мозг устроен по другому» разрешался, скорее, в сторону последнего – никакой «полной свободы» распространения информации не существовало. Причем – даже для тех людей, кто готов был жизнь положить во имя торжества либерализма. (Напомню, что примерно до середины XX века последнее слово значило именно идею гарантии гражданских прав, включая право на свободу печати.) Поскольку…

Впрочем, о том, что «поскольку», будет сказано несколько ниже. Пока же стоит указать еще на один важный момент данной особенности. Состоящий в том, что пресловутый «религиозный фактор» - к которому, в принципе, принято сейчас сводить указанное ханжество – в действительности тут имело гораздо менее значимое значение, нежели это принято считать. В том смысле, что, конечно, монотеистические религии оказываются более «сексуально закрепощенными», нежели более ранние политеистические системы верований, однако это выступало скорее следствием, нежели причиной. Поскольку даже в той же Римской Империи – которая, как известно, отличалась значительной «фривольностью» жизни – прямое указание на данные явления не приветствовались. («Фрески из лупанариев» - на которые так любят ссылаться – размещались, понятное дело, в лупанариях, а не в публичном пространстве.) Более того – обвинения в «оргиях» и «безнравственности» были обычным делом в указанный период, скажем, о христианах говорили именно так. (Разумеется, это была чистейшей воды клевета – но сам факт, что именно подобные вещи выступали в качестве клеветы, прекрасно показывает само состояние общества.)

То есть – пресловутая «сексуальность» в период длительного существования классовых обществ изначально находилась «на изнанке» общественного сознания. Причем, не столько во «фрейдистском смысле» - то есть, будучи вытесненной оттуда неким «индивидуальным подсознанием». (Что, кстати, невозможно – так как речь идет об общественном явлении.) А по вполне понятным, связанным с социальным устройством, причинам. (Да, вот мы и подошли к самому главному.) В том смысле, что основным смыслом общественного бытия в указанный период было обеспечение существования частной собственности на средства производства, очень сильно связанной с существованием т.н. «семьи». (И моногамной, и полигамной – без разницы.) Именно поэтому и необходимо было существование т.н. строгой морали – т.е., неких правил поведения, ограничивающих появление сексуальных влечений «на стороне».

Точнее сказать, подобные влечения (как уже говорилось) сами по себе, мало кого интересовали – те же лупанарии и бордели издавна были нормой среди развитых стран. (Причем, вне зависимости от религии и культуры – это относилось и к христианству, и к исламу, и к язычеству разнообразных типов, а так же фактически ко всем государствам и расам.) Да и пресловутые «адюльтеры» никогда не были под особым запретом – при условии, что не приводили к массовому появлению «бастардов». Однако все это было как бы вне «официального пространства» - т.е., того, что определяло собственнические отношения. (Именно поэтому при значительной сексуальной свободе мужчин женщин, все же, пытались ограничивать – ибо именно они рожали бастардов. А бастард, понятное дело, к собственности имеет самое прямое отношение.)

И лишь с того момента, как указанная частная собственность была значительно ослаблена «советской тенью» - т.е., с середины ХХ века – эротизм, как таковой, смог вырваться на волю. (На самом деле в определенной мере это произошло зу после Первой Мировой войны – т.е., после 1917 года. Однако даже во «фривольные» 1920-1930 годы полного «раскрепощения человека» еще не было – почему, собственно, и можно говорить о «сексуальной революции» 1950-1960 годов.) И самым забавнейшим образом само издание журналов, наподобие "MAXIMа" – включая «самый главный эротический источник» - «Плейбой» - можно рассматривать именно, как последствия подавления того самого «либертализма», за который «топит» Розов. В том смысле, что именно ограничение «самого главного и естественного проявления человека» в виде его права ограничивать права иных людей на доступ к тому или иному имуществу, собственно, и выступило главным фактором проявления «свободы» в личной жизни.

Впрочем, не только в личном – скажем, в плане подъема «частного предпринимательства» - которым характеризовались 1960-1990 годы – парадоксальным образом был «виновен» тот же процесс. Да, именно так – ограничение бизнеса (крупного) вследствие советизации мира вело к … новому расцвету бизнеса мелкого. (Что поделаешь: мир диалектичен, и от этого никуда не деться.) Впрочем, об указанном явлении (мелком бизнесе, как порождению советизации) надо говорить отдельно. Тут же можно – возвращаясь к вышесказанному –только отметить, что подобную особенность бытия не следует трактовать так, будто развитие «журнальной эротики» и, вообще, «глянца» или новый подъем частного предпринимательства выступает целью великой Революции 1917 года. Поскольку скорее это – «пена», некий побочный продукт тектонических процессов, запущенных ею.

И при благоприятном исходе событий – то есть, при развитии заложенных в обществе коммунистических тенденций – скорее всего, все это в конечном итоге сошло бы на нет. Однако данных «благоприятных условий» не случилось. Скорее, наоборот, гибель СССР создало определенную питательную среду, в рамках которой все вышесказанное могло расцвести бурным цветом. Однако чудес не бывает - и по мере движения мира к «классическому» собственническому обществу указанные моменты должны с железной неизбежностью вернуться к «исторической норме». Что, собственно, мы и наблюдаем сейчас под видом процессов пресловутой «политкорректности». (Если честно, я ждал, скорее религиозный фундаментализм – но и «политкорректность» тут работает в том же направлении. Да и, ИМХО, от религиозного фундаментализма в бывших «развитых странах» так же никуда не деться.) В любом случае, говорить о прежней «свободе» (во всех смыслах), с каждым годом становится все сложнее. А все потому, что обмануть фундаментальные законы бытия, и попытаться сохранить «все хорошее» из прежнего мира при переходе к миру иному, понятное дело, не получается!

Так что следует ожидать еще большего ухудшения, например, ситуации со «свободой слова» - которую будет с каждым годом ограничивать все сильнее. (Причем – по самым различных формальным причинам.) Ну и разумеется, на этом фоне «плакать над глянцем» - явлением, в любом случае, эфемерным (т.е., обязанным вымереть при любом развитии обстоятельство) – в подобном случае есть огромная глупость. (Даже если данный «глянец» чем-то и хорош.)

Впрочем, поскольку речь идет о правом мышлении…

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив