R.I.P.

На вопрос, как мне найти бабушку Оксаны, Люба отвечает загадочно: мол, найти не проблема, доведу до самой двери, только вот станет ли она разговаривать? «Почему?» — удивляюсь. «Не хочет, чтобы о жизни их семьи все судачили. Много там такого, что не для посторонних ушей»…
Мне кажется правильным сказать несколько слов не обсуждений ради, а вместо эпилога. Все кончилось. Может быть даже, да простится мне, лучшим образом. Теперь будет суд, и пусть каждый получит свое. Но по мере, определенной законом, а не сводным хором. В этом смысле, для меня в тексте очень важна одна фраза , - "Неправда, будто ее облили бензином и сожгли", - означающая, что точную информацию давали все же мои николаевские источники, а не уважаемый Дильшод, неведомо с чьих слов уверявший, что как раз обливали и поджигали. И еще надеюсь, свое получит не только убийца с подельниками, но и те, кто как бы неподсуден. Но это осторонь. Если же по-человечески, так без вариантов. Она умерла трудной и гадкой смертью, какой человек умирать не должен, - и уже хотя бы этим заслужила, чтобы о ней, мало кому нужной, и ее глупенькой жизни люди знали больше. А лучше, чем любящая бабушка обо всем этом, наверное, не расскажет никто...