Разговор с мамой девочки-трансгендера

Сапожник. Вас не волнует, Катрина, что ребенок после "транзита" станет бесплодным, и — навсегда? Более того — станет кастратом, который не сможет получать удовольствие от секса ни по мужскому, ни по женскому типу?
Катрина. Негативные последствия всегда волнуют. Но я не специалист, да и вы тоже. Давайте-ка сначала разберемся в медицинской теме, документалочку посмотрим, кому и как неудобно получать сексуальное удовольствие, а потом эту тему отдельно от канадского вмешательства суда в семейную жизнь рассмотрим.
Вам ведь главное — поглумиться над их загнивающими институтами права и порядка.
Сапожник. Неплохо! То есть вы СНАЧАЛА одобряете перемену пола ребенком, а потом уже — да и то после пинка — идете смотреть "документалочку"?! А если "документалочка" покажет вам, что я прав, последствия необратимы, ребенок превращается в бесплодного кастрата — что тогда?
Вы постараетесь обо всем немедля забыть, не так ли. Ребенок-то не ваш, да?
Но это показательная реакция: сначала мы даем — радостно — согласие на НЕОБРАТИМЫЕ изменения, а уже ПОТОМ начинаем интересоваться — а что, изменения в самом деле необратимые? Неужели?!
Катрина: Я одобряю, что ребёнок сам может сделать выбор. И что я 14-летке уже не указ. И что мой ребенок может пойти в любые инстанции и просить помощи и защиты. И что я могу пойти в любые инстанции и просить помощи с ребенком.
Вы разницы не чувствуете, вы в постсовке живете.
Сапожник. Вы, стало быть, как родитель, не отвечаете за жизнь и здоровье своего ребенка — это полностью обязанность государства, пусть у него голова и болит, верно? Пусть ребенок, если чем-то недоволен, идет в любые инстанции и просит помощи и защиты — вы 14-летке не указ. Захотел сам себя искалечить — пусть калечит, это же его выбор.
Понятно. Мы прослушали интервью с той самой недостающей в посте матерью девочки-мальчика. Большое спасибо, вы мне очень помогли".
Действительно ведь - очень помогла.
|
</> |