Drip Casino - оазис азартных развлечений с богатым выбором игр, турнирами и бонусами 
Раздельное обучение для русских и таджиков? 
«Вот какая русская вера!..» 
Контрольная точка: Полночь 
новости начинающего натуралиста... 
А вот котики китайцев понимают! 
Два вторых к обеду 
Девушка по-средам 
Худшее из зол. Запад просчитывает ввод войск на Украину: риски пугают с обеих
25.02.2024 —
Разбитый арбуз, методичка (1)
Разбитый арбуз (2)
anna_gaikalova — 26.02.2024
предыдущее здесьИх компания состояла из нескольких пар. Мужчины работали в одной системе, но фирмы у всех были разные. Самые крупные, головные, принадлежали Новику, которого сегодня чествовали, и Леониду, мужу Алены. Их тоже называли по фамилии, Старковы, как здесь было принято.
По иронии судьбы в компании на всех женщин пришлось два имени: дамы «общества» делились на Наташ и Лен. Возникала постоянная путаница, оттого и выработалась привычка называть друг друга по фамилиям. Кроме того, сначала шутя стали предварять фамилию словом «господин» или «госпожа», а потом это вошло в традицию. Впрочем, по именам друг друга изредка окликали тоже. Но чаще все же «господин имярек», да еще в третьем лице, что Алене ужасно не нравилось.
–Не желает ли госпожа Старкова десерт?
Это Волков, он внимательный и заботливый, внешне довольно мягкий. Пожалуй, самый приятный человек из оставшихся. Он показался бы Алене еще милее, если бы сказал просто: «Хочешь пирожного?», но это уже относилось к области фантастики.
Сравнительно недавно, когда «господа» еще не укоренились, компания была существенно больше нынешней. Разношерстней, правда, тоже, но живее. Человечней. И Волков этот самый – «последний из могикан», однажды в поездке Алена видела, как он улыбнулся кому-то из прислуги. Может быть, если бы не капитал, он давно бы уже вылетел «из обоймы», как другие. Нет, вряд ли, опровергла Алена себя. Она вспомнила, как однажды Волков при выходе из отеля уронил шарф. Метрдотель бросился, поднял, протянул. Волков, не глядя, шарф взял, Алена тогда пристально смотрела. Если у кого-то что-то падало, ей всегда хотелось поучаствовать. Вот она и заметила, как презрительно дернулась губа у Волкова. Нет, он не вылетел бы.
– Немного, спасибо! – она улыбнулась и, ковырнув ложечкой сливочный профитроль, снова подумала о том, как замечательно можно будет провести каникулы в этом году в ее родном доме. Дети хоть немного смогут расслабиться и в самом деле побыть детьми. Поваляться в снегу, поиграть в снежки. Побыть рядом с дедушкой и бабушкой, поучиться у них основательности.
Возможно ли это? Алена покосилась на мужа, стараясь уловить ответ на свой вопрос, но вид Леонида ничего не выражал, кроме интереса к разговору с Погодиным. Оба вспоминали прошлогоднюю регату, кивали и соглашались, что жюри тогда судило небеспристрастно.
Обычно в ноябре все уже точно знали, куда отправятся после Нового года. А тут середина декабря − и тишина. Значит, надежда есть, сказала Алена себе, подумала вдруг, что зря она так каждый раз сопротивляется этим встречам, и улыбнулась. Вполне получился спокойный праздник с минимальным выпендрежем. Если бы не очередная прорва денег и не забытые серьги, то даже милый, а окажись тут еще и Вашко-Лагутин, так просто хороший. И Леонид к концу вечера словно смягчился, не одергивал ее и не придирался. Она решила поговорить с мужем. Тот факт, что они ни разу не проводили каникул вместе с ее родителями, казался ей все более убедительным, ведь с его родней они частенько отправлялись куда-нибудь вместе. Наверняка Леня не откажет, отдых за городом – простой и вполне разумный вариант.
В этот вечер она ничего говорить мужу не стала − все же вернулись они довольно поздно. В понедельник тоже не собралась, закрутилась по дому, потом не вспомнила, а в пятницу за ужином Леонид сообщил, что «общество» планирует поездку в Финляндию после Нового года и что билеты заказаны на второе января.
Ей бы промолчать. Но об этом она подумала значительно позже. А в этот момент расстроилась, словно каникулы вместе с родителями в их родном доме за городом ей были уже обещаны, а вот теперь обещание варварски нарушалось. Она собралась возразить, что ни в какую Финляндию не поедет, они там уже были. Потом ей захотелось попросить мужа передумать, едва не упрекнуть в том, что он снова принял решение сам и не посоветовался с ней, но вместо этого она начала сопеть, отворачиваться, встала, чтобы уйти, но не ушла, и слезы потекли по ее щекам.
–У тебя месячные? – Леонид поначалу поведение жены со своими словами не связал. –В чем вообще дело?
Если бы он спросил как-то иначе, все бы, может быть, обошлось. Посопела бы и смирилась. Но «месячные» – это ужасно обидно! То, как муж поставил вопрос, показалось Алене и вульгарным, и отвратительным настолько, что она не сдержалась и разрыдалась всерьез, чего давно не случалось. Теперь она вытирала слезы и приговаривала, что муж за все годы ни разу никуда не пригласил ее родителей, даже не предлагал. Они ведь к нему как относятся, просто боготворят, всегда всем в пример ставят, а он... Ему, конечно, стыдно, что у нее такие родители, но он мог бы этого хотя бы не выставлять напоказ. Если они каждую копейку считают, так что в том плохого, люди просто экономные. И, может, это только отговорки, что они не любят путешествий, их же не звали. Может, она тоже имеет право побыть с папой и мамой, не только он со своими родителями, о них-то он беспокоится. И дети к его старикам ездят постоянно, вот и сейчас у них, а ее родители хотят общаться с внуками не меньше. Алена причитала, что, может, дети тоже мечтали бы видеть и других бабушку-дедушку чаще, что они могли бы покататься с настоящих гор на санках и поесть домашней пищи, а не выходить к ужину в отелях, соблюдая дресс-код. И что он никогда с ее мнением не считался, вечно ставит ее перед фактом и только требует, требует, требует, а она больше не может так жить.
–Вот сейчас, в этом году, дети могли бы быть у моих, но тебе ведь это даже в голову не пришло, – Алена плакала тихо, она не скандалила, нет, сначала просто жаловалась и вздыхала, вздыхала. Но не могла остановиться. – Ты не думал, что мои скучают, а может, обижаются, просто они скромные люди, никогда слова тебе поперек не скажут. И все это «общество» твое, я хочу и от них отдохнуть тоже, они не моя семья, мне с ними неинтересно, почему я должна каждый праздник с ними встречать? Ты же сам, когда Вашко-Лагутин фамилию жены себе присоединил, говорил, что он зависит от ерунды, значит, слабый, свой род задвинул. Значит, род Вашко задвигать неправильно, а мой можно? Почему для меня твои родители как родные, а мои для тебя… – и Алена, не ожидавшая от себя и половины такого словесного потока, разрыдалась безудержно. Она повторяла сквозь всхлипывания, что несчастлива, что муж ею не интересуется, ни в чем ее не поддерживает, постоянно критикует, что ему, кроме денег и работы, ничего не надо и что детей он хочет воспитать продажными эгоистами, не способными на любовь.
«Ты идиотка», —Леонид сказал это тихо, слишком тихо, чтобы в ответ не испугаться. – Я твой род задвигаю? Отлично. Я не думаю ни о ком. Я слабый, да? Я как Вашко-Лагутин. Хорошо. А ты, может, это ты у нас с утра до ночи пашешь, а я дома сижу? Да ты знаешь после этого кто? Ты безнадежная совковая курица, к тебе детей подпускать на пушечный выстрел нельзя, иначе ты их окончательно угробишь!
Леонид словно поперхнулся и замолчал. Плечи его полезли к ушам, руки он сунул в карманы, но сжал их в кулаки. Таким взбешенным Алена видела его впервые, оторопев, она переводила взгляд с выпирающих костяшек кулаков Леонида на его лицо.
– Почему угроблю? Что значит «нельзя подпускать»? – внезапно она поняла, что наговорила недопустимого, и в ужасе попятилась к окну, схватилась за занавески, хотя муж стоял далеко, у входной двери.
– Ты вырастишь из них таких же никчемных серых обывателей, как сама. В общем, так, – Леонид вытащил из шкафа большую спортивную сумку для фитнеса, начал как попало забрасывать туда какие-то вещи. – Не хочешь ехать в Финляндию, не надо. Даже к лучшему, хватит уже народ смешить. Значит, мы превосходно поедем туда без тебя. И вот что я подумал. Почему бы нам не развестись? Как считаешь, может, стоит? И живи ты как хочешь. Ты… у меня слов на тебя нет. Ничего, кроме себя, не видишь вообще. Да и себя-то не видишь. Ты же… ни до одной станции в жизни доехала!
− Как это − не доехала? – Алена оторопела.
− Как ни старалась. – Одной рукой Леонид дергал молнию на сумке, а другой пытался поддеть пальцами изнутри то, что мешало ей закрыться. – И о детях ты думать не умеешь, дальше своего носа смотреть не можешь. Не умеешь вообще ничего! Вот что, – он распрямился, молния на сумке так и осталась застегнутой на две трети, встряхнул кистью руки, потом еще раз, и Алена тоже еле заметно дернулась, подумала: «Наверно, прищемил». − Катя уже большая, сама решать будет, но я сделаю все, чтобы она поняла, что рядом с тобой у нее нет перспектив. А Костика я заберу. Решу вопрос со школой в ближайшее время, это хрень, а не школа, во дворе. Тебе ясно? И не вздумай, не вздумай мне мешать! Потому что ты ничего, решительно ничего не в состоянии оценить.
– Леня, ты не можешь! – Алена медленно покрылась испариной, как будто ее душа проникла наружу из глубин. Такого с ней никогда еще не случалось, даже показалось на миг, что сейчас она упадет в обморок. Серые полоски мебельной окантовки надвинулись и разлиновали комнату, отодвинув куда-то в сторону сознание.
– Почему же. Могу. Иначе ты превратишь его в такого же лоха с твоими идиотскими, никому ни к черту не нужными идеями.
– Леня, нет! Почему «с идиотскими»? У него же друзья в школе! Он к ним привязан! И это в самом деле замечательная школа, там разумному учат! – Алена бросилась было к мужу, но снова отступила, даже руки к груди умоляюще поднесла. Что же она наделала, что это было с ней?
– Доброму, вечному, ага. – На ее движение он даже внимания не обратил. – Все, я сказал. Поговорили. Я во-от что решил, − протянул Леонид слово «вот», и Алене сделалось по-настоящему страшно. – Я квартиру тебе куплю. Хочешь? Поедешь жить туда, и хоть курсы кройки и шитья там разводи. Или лучше дом. Хочешь дом с участком? Дом хочешь? Я тебе денег дам. Нет, ты их спустишь! Я куплю тебе дом. А ты себе – козу купи, с этим ты справишься. И постигай премудрости дойки хоть до конца жизни. Только вот к детям с этим приближаться не вздумай. Будешь жить как тебе нравится, раз я тебе во всем не угодил. А я здесь останусь, вот так. С Костей! И с Катей, надеюсь, тоже. – Он поставил сумку, снова поднял, повторил, словно уже себе самому: – Вот так и поговорили, – вышел и захлопнул дверь.
продолжение скоро
Сохранено
|
|
</> |
Оставить комментарий
Популярные посты:
Предыдущие записи блогера :
24.02.2024 —
В преддверии
Архив записей в блогах:
У меня есть закладка в компе-" Голос русскоязычной Америки". Вот, зачем мне американский голос, да ещё русскоязычный? Любопытство- порок. Закладка открывается заголовком-"В Нью-Йорке живет в два раза больше крыс, чем людей". Каждый божий раз. Потом можно переходить к другим новостям. ...
Это случилось неожиданно. В контакте пришло вдруг сообщение от старой знакомой, о ...
По данным Службы охраны лесов Техаса, март 2011 года стал самым сухим месяцем в истории штата, став причиной сильнейшей засухи и десятков лесных пожаров, уничтоживших сотни домов и более одного миллиона акров леса за последние две недели. Сильные ...
Идея этого поста созревала очень давно. За последние несколько лет накопилось много фотографий о Териберки. Первая поездка состоялась когда Териберка была ещё закрытой зоной и действовал пропускной режим. Последние фотографии сделаны в этом ...
У моей любимой работы есть еще одно большущее достоинство — плюс к отпуску у нас есть 6 дополнительных оплачиваемых нерабочих дней в году. Их можно использовать в качестве больничного и не ходить ни к каким врачам. А можно, если больничный не потребовался, просто отгулять их в качестве ...
