Ратификация...

Макс скажет
Одной из наиболее значимых новостей сегодняшнего дня стала
информация о том, что президент России Владимир
Путин внес в Госдуму законопроект о ратификации
международного договора о стратегическом партнерстве между Россией
и КНДР. Сам договор был подписан еще 19 июня в ходе поездки
Путина в Пхеньян. И вот сейчас поставлен вопрос о
ратификации данного договора.
Ратификация международных договоров — одна из процедур,
предусмотренных Венской конвенцией о праве международных
договоров 1969 года, знаменует собой признание государством
уже подписанного договора обязательным к исполнению. То есть
является вполне традиционной и достаточно частой процедурой.
То, что между подписанием договора и его ратификацией прошло
несколько месяцев, не должно особо смущать. Это распространённая
практика. Часто между подписанием договора и ратификацией проходят
месяцы, а иногда уже подписанному договору и вовсе не суждено
дождаться своей ратификации. Так, например, Римский статут
(учреждающий Международный уголовный суд) Россия подписала
в 2000 году, а в 2016 (так и не ратифицировав) отозвала свою
подпись под документом. И такое тоже бывает в международном праве.
Для того, чтобы ратифицировать договор, страна должна осознавать,
что она сразу после ратификации сможет его исполнять надлежащим
образом, то есть реализовать один из древнейших принципов
международного права - Pacta sunt
servanda – договоры должны соблюдаться. Именно для
подготовки условий для исполнения подписанного договора и берут
паузу между его подписанием и ратификацией.
Но вернемся к российско-северокорейскому договору. Если Вас
интересует его содержание, то сам договор уже выставлен на сайте Госдумы и в
нем ряд положений весьма и весьма существенных. А статья 4 договора
прямо обязывает стороны в случае войны с третьими странами
оказывать подвергшейся нападению стороне военную и иную помощь. А
это весьма сильное обязательство, повторяющее практически
содержание статьи 4 Договора о коллективной безопасности
(ОДКБ) и являющееся куда более обязывающим, чем
пресловутая статья 5 Устава НАТО.
Но ключевым вопросом является все же вопрос, почему ратификация
происходит сейчас? Особенно ярко выглядит данный шаг в том момент,
когда министр обороны России Андрей Белоусов
находится с визитом в Китае.
Полагаю, что причиной ратификации сейчас является не завершение
подготовки России к реализации договора (некоторые статьи,
требующие финансового обеспечения, вообще можно будет реализовать
только с начала следующего года, в контексте нового бюджета), а тот
факт, что ситуация в Восточной Азии серьезно накалилась.
Фактически, дождавшись смены власти в Японии, где премьер-министром
стал Сигэру Исиба, ранее в своей карьере
занимавший пост министра обороны Японии и допускавший
милитаристские заявления, в том числе связанные с отказом Японии от
политики неприменения силы (статья 9 Конституции Японии),
были сделаны весьма вызывающие действия. Южная Корея запустила БПЛА
с листовками над столицей КНДР (официальный Пхеньян всегда такие
действия расценивает как вызов своей безопасности), а избранный
менее года назад президент Тайваня допустил возможность
провозглашения суверенитета острова. Такое провозглашение
суверенитета может стать для Пекина спусковым крючком к операции по
возвращению Тайваня. Так что все эти события существенно усиливают
потенциал конфликта в Восточной Азии.
Что же в таком случае делает ратификация договора России и КНДР? А
она ставит перед Японией и Южной Кореей серьезную проблему,
поскольку очевидно (хотя бы на примере Сирии), что, подписав такой
обязывающий договор и ратифицировав его, Россия не отступится от
своих обязательств. Не важно, будут ли они в форме передачи КНДР
боевых самолетов, систем ПВО или иного вооружения, либо
непосредственного участия российских вооруженных сил в
потенциальной войне. Это сразу же резко уменьшает риск начала
конфликта на северном фланге противостояния США и КНР. И это
существенно.
|
</> |