
Радуйтесь, Бог любит вас!

В последнее время меня не покидает
ощущение, что Русская Православная Церковь оказалась не готовой к
той ведущей роли, которую она получила в последнее время, и
находится в положении глубочайшего идеологического
застоя.
Ни для кого не секрет, что, со времён ваучерной распродажи родины,
идеи у нас развиваются в условиях свободной
конкуренции, как и наука, бизнес; да и всё население страны живёт
по принципу – «проигравший платит». Нас всех бросили на произвол
судьбы, как щенков в озеро: выживет - хорошо, не выживет - ещё
лучше. РПЦ, как старая, жизнеустойчивая структура, которая пережила
в последний век большие потрясения, оказалась достаточно
конкурентноспособной в мире, в котором не было чётких ориентиров,
куда идти, куда плыть. Само понятие - "произвол судьбы"
церковью отвергается. Есть лишь промысел Божий, которому надо
довериться. В переломный момент истории нашей страны, такая
жизненная установка оказалась востребованной. Поэтому церковь
спасла миллионы людей, дав им опору под ногами в лихие
девяностые. Россия-тройка мчалась тогда под ударами кнута
пьяного кучера в никуда. Церковь с её полувоенной организационной
архитектурой и чёткой идеологией не только выжила в
пост-перестроечное время, но и заняла в жизни современной России не
самое последнее место. Но то время прошло - те, кто смог выстоять -
выстоял, кто не смог - лежит в могиле. Благодаря своей актуальности
РПЦ получила приток финансов и государственную поддержку на самом
высоком уровне. Но вместе с ростом недоверия к власти, многие
начинают сомневаться, а так ли уж необходима церковь с её
«средневековыми мифами» в жизни современного общества?
Как православного человека, меня, конечно, радует такое положение
церкви. Но не совру, если скажу, что прекрасно понимаю людей,
которые протестуют против роста влияния РПЦ в стране. И даже в
чём-то их поддерживаю.
Во-первых, этот рост далеко не пропорционален росту человеческой
нравственности, скорее наоборот, - рядовой россиянин постепенно
деградирует в нравственном отношении. Сами священники тоже не
являют собой образцов нравственности. Возможно, это отголоски
"крестильного бума" девяностых, когда рукополагали всякого, кто
этого хотел, а иногда и тех, кто просто попадался под руку
владыкам. Это не могло не сказаться на качестве кадров. В силу
исторических обстоятельств церковь не может сейчас занять то
положение в обществе, которое оно имело до революции, хотя в
условиях свободной конкуренции ей дают зелёный свет: «берите
столько идеологической власти, сколько можете понести». И церковь
пытается взвалить на себя эту огромную ответственность, хотя совсем
не факт, что эти попытки окончатся успешно. Тем более, что
свободная конкуренция идей никуда не делась, - если церковь не
справится со своей ролью, место пастырей в рясах скоро займут
говорливые либеральные идеологи, которые станут продвигать
ювенильную юстицию и права сексуальных меньшинств. От любви
государства к церкви до ненависти - один шаг.
Затем - вторая проблема, с которой столкнулась церковь, - мы имеем
в обиходе дореволюционную поведенческую, организационную и
вероучительную модель, которой и предлагается следовать прихожанам.
Любое, даже малое отступление от этой модели шельмуется как
обновленчество. Не нужно быть пророком, чтобы сказать о скором
крахе такого подхода. За годы "вавилонского пленения" церковь в
России не развивалась, ни богословски, ни нравственно.
Дореволюционная модель, увы, безнадёжно устарела и за последние
годы в мире появилось огромное количество вещей и явлений, с
которыми человечество ещё не сталкивалось. Православные мыслители и
публицисты не выработали единого мнения, касающегося всех этих
вещей. А чему может научить церковь сомневающихся во всём, кроме
Символа веры? Мне могут возразить, что большего для спасения и не
надо. Тогда православные должны быть похожими на калифа Омара,
спалившего Александрийскую библиотеку, потому что «всё уже есть в
коране».
На мой взгляд, тот застой, в котором находится сейчас церковный
корабль, чреват тем, что мы скоро сможем увидеть миллионы людей,
покидающих церковь. Как миссионер и православный писатель могу
засвидетельствовать, что иногда я вижу себя самого этаким зазывалой
на большой корабль с мачтами в виде крестов и
священниками-кормчими. Вот, положим, люди поверили мне, собрались
на корабле и сидят, ждут, когда он тронется. А он всё стоит. И вот
мы слышим, что нужно ввести дресс-код, - поспорили, посмеялись,
забыли... Вот ещё одно сообщение, что в Белгородской области
отменили праздник св. Валентина, - поспорили, посмеялись,
забыли...
Люди начинают напрягаться: а чего мы, собственно, делаем на этом
корабле? Мы ведь и без этого «соловецкого стояния» и «пензенского
затвора» можем быть вежливыми, моральными и любить людей никак не
меньше верующих, в которых любовь к ближнему совмещается с
ненавистью или, в лучшем случае, снисходительной жалостью к
иноверцам.
Священники начинают говорить таким людям, что они должны
обязательно вкушать плоть и кровь Христову на этом корабле, иначе
им не спастись, иначе они попадут в геенну огненную, где «огнь не
угасает и червь не усыпает». Тогда сомневающийся думает, а чем этот
корабль отличается от тысяч других кораблей и лодок, которые стоят
у моря и заявляют о собственной исключительности? Там так же
«кошмарят», учат любви и собирают деньги. Единственное
отличие этого корабля - его древность. Но ведь и культ фараонов
длился в Египте тысячелетиями, что не доказывает истинность
утверждения, что Луна – это левый глаз Гора. Если же сомневающийся
продолжит задавать неудобные вопросы, то его, с большой долей
вероятности, объявят гордецом и дадут пинка под зад. Честно говоря,
я уже устал наблюдать подобное отношение к новоприбывшим
прихожанам.
Поэтому меня немного тревожит судьба тех, кто, благодаря моим
книгам, придёт в церковь. Человек захочет открыть самое своё
сокровенное и интимное, захочет братства и настоящей любви. Получит
ли он ответы на свои вопросы или духовную поддержку вместо пинка
под зад, я не знаю.
Поэтому в последнее время я стараюсь позиционировать себя не как православный писатель, а как писатель христианский, стараясь, чтобы моё творчество основывалось на христианских ценностях, таких, как, надежда, любовь к ближнему, взаимовыручка и вера, помогающая выжить в самые сложные моменты жизни. На этом и стою. Богословские споры и рассуждения, кто спасётся, а кто нет, я оставляю «знатокам». А тем, кто захочет ближе познакомится с православием после прочтения моих книг, хочу посоветовать заниматься больше самообразованием и не искать готовых ответов на сложные вопросы, ведь духовная жизнь – это борьба. Но это не борьба с еретиками, а борьба с грехом и злом, которая ещё в этой жизни приносит плоды Духа Святого – радость, мир, кротость, долготерпение, вера, милосердие.
Из всех плодов Духа Святого я хотел бы отдельно выделить радость. Ищите таких пастырей, в ком есть эта духовная радость. Тогда и вам станет понятно, что вера христианская не в кликушеских заклинаниях и проклятиях в сторону иноверцев, а в радости, которая коренится в твёрдом знании, что Бог – есть любовь.





|
</> |