Простите, но это про меня (ч. 2)

топ 100 блогов diak-kuraev20.05.2015 Теги: Кураев (начало в более позднем посту, то есть ВЫШЕ по ленте)

***

- Есть ли темы, которые вы не будете комментировать, или которые, вы считаете, вне вашей компетенции?
- Да, это огромное количество тем. В том числе и богословских. Кстати говоря, я последние годы сознательно для себя закрыл догматическую тему. В этом виноват один человек - Василий Лурье. Он живет в Петербурге и это самый образованный богослов нашей Церкви. При этом, он, правда, в расколе, создал свою секточку, где он зовется «Епископ Григорий». Но дело не в этом, а в том, что он написал очень интересную книгу – «История византийской философии». Это рассказ по истории догматических сюжетов. Она взорвала мой мозг: оказывается, в истории церкви было такое количество неизвестных мне (а, значит, практически никому в нашем духовенстве) всяких собориков, которые столько ныне совершенно забытых еретиков разгромили и осудили, столько всяких формул веры напринимали, что в итоге я сам испугался этой тематики.

Пофилософствуй – ум вскружится. Попробуй хоть чуть-чуть выйти за общепринятые догматические формулы - и нарвешься на минное поле, нарушишь чью-то неизвестную тебе древнюю договоренность, скрепленную, однако, вечной анафемой. Причем незнание закона не освобождает от ответственности. То есть ты не знал, что такой Соборик был, а ты, не зная, ему противоречишь, - так анафема на тебя трижды. Вот это меня, признаюсь, изрядно напугало.

Ну и в целом принцип моей церковной жизни простой: я всегда занимался тем, чем не занимались другие. Я невысокого мнения о своих талантах богословских и публицистических, поэтому если я вижу, что есть человек, который какую-то тематику тащит на себе, и делает он это квалифицированно, хорошо и убедительно, я спокойно ухожу с этой делянки и издалека любуюсь его работой.

Сейчас, слава Богу, в нашей Церкви выросла группа богословски эрудированных людей. В начале 90-х годов я был одним из создателей Российского Православного университета, деканом его философско-богословского факультета. Соответственно, у меня появилась возможность создать университет своей мечты. Говорят, каждый писатель пишет ту книжку, которую он мечтал бы просто прочитать. Так и я: создавал университет, в котором сам мечтал бы учиться. Более того, был один человек, который помогал деньгами, и благодаря ему я мог приглашать штучно профессоров, у которых и сам готов был слушать лекции. И вот они для моих ребят читали.
При этом план можно было верстать под свой вкус. Ну, например: оказалось, на философском факультете МГУ в те годы курс античной философии занимал один семестр. Я же как декан нового университета отдаю два учебных года только на античную философию. При этом параллельно студенты зубрят латынь и древнегреческий.
И вот однажды в начале их второго курса по ходу лекции я говорю: у Аристотеля есть вот такой термин, и он имеет вот такой смысл. Ребята бурно не соглашаются: «Нет, отец Андрей, вы спутали». Я говорю: «Да нет же!». Они настаивают, цитируют, причем по гречески. Я понимаю, что они правы. И, конечно, мне неудобно, что перед своими же студентами я в некотором смысле потерял лицо. И ребята это тоже понимают. И один из них бросается меня утешать: «Вы, отец Андрей, не переживайте так, мы всё понимаем. Мы же понимаем, что вам негде было получить нормальное образование!».
И от его слов у меня просто Пасха на душе настала. Ведь именно ради этих слов мы этот университет и создавали. Теперь у меня дома есть целая полочка с книгами этого мальчика, который тогда вот так вот меня утешил. Из него вырос замечательный патролог, богослов. Слава Богу, есть люди, выросли, поэтому в этом смысле я совсем не незаменим.

Но кроме богословия есть иные заботы церковной жизни. И тут мое слово нужнее. С высоким и прекрасным богословием в нашей церкви как-то уживаются совершенно циничные карьеры и вполне бесчеловечный стиль отношений к подчиненным.
Люди видят и забрасывают наш церковный двор антиклерикальными гранатами (которые по сути мы им же и поставляем). А с нашей стороны молчание и «мудрое» предложение: а давайте покроем всё это златотканой парчой, посыплем все это розами, и закадим ладаном до полной потери адекватности. Что ж, приходится надевать анти-ладанный противогаз и все же входить в разбор и этих сюжетов нашей жизни.


- Возвращаясь к СМИ и к темам: какие темы вас чаще всего просят комментировать журналисты, и за какими общественно-политическими темами вы сами активно следите?
- Не скажу. Потому что у меня нет такой памяти и такой рефлексии.

- Тогда как происходит ваша коммуникация с журналистами? Куда вас чаще зовут: в «прогосударственные» или оппозиционные СМИ?
- Табу у меня нет. Куда позовут – туда я и приду. Позовут на «LifeNews» - приду на «LifeNews». Но на «Эхе Москвы», так сложилось, готовы меня раз в месяц звать в свои прямые эфиры. Получается какая-никакая регулярность. Что касается остальных – такой регулярности совсем нет.

- Давайте возьмем, условно, тот же телеканал «Дождь» и, например, телеканал «Россия-1»…
- Здесь надо понять: на федеральных телеканалах я уже года два как внесен в «стоп-лист».
По трем причинам:

Первая - они почему-то решили прислушаться к словам Патриарха о том, что, дескать, священникам не стоит ходить на ток-шоу (исключения бывают, но редкие – люди в рясах из ток-шоу и в самом деле ушли).

Вторая – наше церковное министерство пропаганды во главе с Владимиром Легойдой постаралось объяснить руководителям телеканалов, что Кураев ни в коем случае Церковь не представляет, его не зовите.

Третья причина в том, что журналисты – народ ленивый. В их сценариях прописаны определенные роли. В ток-шоу или в сюжете должны быть домохозяйка – 1 экз., космонавт – 1 экз., кумир народных симпатий – 1 экз, кремлевский эксперт- 2 экз., поп - 1 экз. И этот «один поп» растворяет в себе все личные черты носителя этого статуса. Предполагается, что через него говорит не человек, а некая система. Ну а поскольку я очевидно не вмещаюсь в этот предписанный статус, я для них стал менее интересен, но зато тут я легко заменяем. Для озвучивания ожидаемых банальностей вполне сгодится любой батюшка из любого храма.

Буквально на днях приехали ко мне телевизионщики, если я не ошибаюсь, «Москва-24». Сюжет был насчет пересадки головы. Модный сюжет этой недели. Приехали, спрашивают, что вы думаете? Я говорю, что ничего плохого не думаю, дай Бог удачи и врачу, и этому парню, которому хотят помочь. «Но разве нет здесь проблемы?». А какая, говорю, проблема? Это неправильный термин – пересадка головы. На самом деле – пересадка конечностей. Мозг – это действительно важно. Можно же заменить одну ногу, две ноги? А здесь заменили комплектом, сразу четыре конечности и пищеварительный тракт – что в этом такого странного? «Ну должен же быть какой-то подтекст, вы же должны быть против?». Говорю - почему? С чего вы взяли, что я должен быть бабой-ягой? «А у нас по сценарию вы должны быть против! Вам разве сценарная группа не звонила, не поясняла вашу позицию?». Пришлось пояснить, что свою позицию я вырабатываю без их сценарных групп…
Не знаю, что у них пошло в эфир…

- Хорошо, возьмем условный нефедеральный прогосударственный и условный оппозиционный каналы: когда вы туда приходите – понятно, что мнение ваше не меняется – но вы меняете методы выражения собственного мнения, потому что аудитория разная?
- Пусть поискам ответа займутся кураеведы следующих времен. Они докажут, что Кураев говорил прозой. А я как-то это не рефлектирую.
У меня нет методологии, которую я брал бы в руки. Потом эти ученые выяснят, что она все же была и распишут ее. Жаль только, жить в эту пору прекрасную уж не придется ни мне, ни тебе, и эти ученые труды я не смогу прочитать. В любом случае я чаще спорю с аудиторией, чем поддакиваю ей.

- Мне всегда казалось, что миссионеры используют некую схему.
- Может быть. Ну а я, значит, неправильный миссионер, вырабатывающий неправильный мед. Готов согласиться. Это, кстати, один из источников моих напряженных отношений с Патриархией, потому что я вижу, что они пытаются миссионерство превратить в некую методологию, некий конвейер. Вот это мне ужасно не нравится. Если вы походите по моей квартире, вы здесь не найдете ни одной книжки по пиару, по психологии коммуникации, по рекламе и всем этим методикам – у меня нет здесь ни одной такой книжки и быть не может. Для меня это табуированная тема, потому что я понимаю риск скатиться к манипуляциям.

- Но вы же сами написали книгу «Эскиз семинарского учебника по миссиологии»?
- Там этих методов всё равно нет. Зато там есть печальная история о том, почему у нас с миссией всё так плохо.

- Хорошо, а как к вам относятся журналисты на разных каналах – либеральных, нелиберальных… По-разному относятся?
- Конечно, у людей есть партийная предзаданность. У меня такое бывало в разные годы и на ультралиберальных радиостанциях, в том числе и в Америке, бывает и сейчас на прокремлевских каналах: в эфире мы ругаемся с журналистом, а когда эфир кончается, журналист мне говорит: «Отец Андрей, вы меня простите, я на самом деле с вами согласен, но я не мог этого сказать в эфире». Ну что ж, мы все – люди советские, люди одного поколения, поэтому мне это очень понятно.

- Давайте мысленно вернемся к событиям прошлой зимы, когда вы вошли в условную конфронтацию с некоторыми служителями РПЦ, как это отразилось на вашей аудитории (вы можете это наблюдать по блогу), и как это отразилось на ваших отношениях с журналистами?
- Честно говоря, я так и не научился и не привык смотреть статистику своего блога, поэтому памяти у меня такой нет. По каким-то постоянным участникам могу заметить, что многие ушли…
У меня ведь нет взаимных «френдов». Может быть, в этом смысле мой блог уникален: блог-десятитысячник (на сегодняшний день у меня там 18 тысяч подписчиков), хозяин которого никого не «зафрендил» в ответ. Так что «лента друзей» у меня пустая. Да, я вижу, что многие из тех ников, которые были привычны в моем пейзаже несколько лет назад, ушли. Но в целом число подписчиков неуклонно растет. Люди меняются, это правда. Меняется политическая и церковная атмосфера. Она затрагивает и моих читателей.
Истерия, которая характерна как для нашего гражданского общества, затрагивает и церковных людей. Поэтому и тут появляются свои лозунги, свои критерии для партийных делений, для определения «предателей» и «героев»…
Это очень вкусовые вещи, поэтому я за них не держусь.
Еще совсем недавно казалось: Кураев дружит с рокерами? Значит, это наш (для каких-то групп). Потом оказалось – нет, мало дружить с рокерами, надо еще поддерживать какие-то акции этих рокеров. А Кураев их не поддерживает? – Значит, все-таки не наш.
Я не буду бежать вслед и говорить: «Нет, давайте, подождите, я буду вашим!». Я такой, какой есть.

- Ваша публичная критика некоторых личностей в лоне РПЦ – ее можно назвать вашей гражданской позицией?
- Нет, потому что я боюсь, что если я что-то назову гражданской позицией, у людей могут сработать какие-то ассоциации, которые я до конца не понимаю и не принимаю. Поэтому я лучше воздержусь.

- А что вас смущает в термине «гражданская позиция»?
- Просто я такими словами не ругаюсь. Мне достаточно церковных переживаний и проблем. Тут у меня есть своя позиция. И даже такие мои слова готовы вызвать протест у многих церковных людей – мол, не имеет права какой-то диакон на личное мнение…

Что ж попробуйте различать смирение и смиренничанье. Смиренничанье – это карикатура на смирение. Церковь против актерства, против театральности. Зачем врать? Вот если встанете вы перед зеркалом и будете медитировать на тему «какая я уродина» - это будет откровенной ложью. Вы отнюдь не уродина, вы прекрасная девушка. Но вы хотели из себя слезку выдавить покаянную великопостную, наступить себе самой на мозоль. Но если эта слёзка добыта ложным путём, то и цена ей – грош.
Высшая христианская добродетель это трезвение, предполагающее трезвую самооценку. А эта самооценка неизбежно будет разной в разных измерениях. У профессионала должно быть чувство удовольствия от своей работы. Должно быть честное сознание: есть вещи, в которых я хорош. Вот обычная учительница: она с годами начинает понимать качество своей работы и сама себе ставит оценку: «В 4-а у меня сегодня урок удался, а в 4-б – нет, хоть и та же самая тема была, и всего пять минуток переменки отделяли два урока, но не было у меня контакта с 4-б, а с 4-а – был». Это повод для размышления. «Что у меня пошло не так?» И плотник понимает: вот этот шкафчик я с душою сделал, а этот столик – на троечку с минусом. У журналиста также должна быть самооценка своих текстов. И у проповедника. И у меня тоже. Я понимаю, есть вещи, в которых я хорошо работаю. И не надо врать, что вот эта книжка у меня не удалась…Что-то я делаю хорошо. Если же мне нужно смирение, повод для покаяния – я найду этот повод в других аспектах своей жизни. Я могу быть хорошим проповедником и плохим слышателем. Я могу быть хорошим профессором и плохим отцом. И многое иное и очень горькое. Так что для покаяния - «грех мой предо мной есть выну», как говорят православные христиане, вспоминая 50-й псалом. А вот ложное и тотальное смиренничание – мол, у меня всё, всегда и везде плохо – это тотальная ложь и форма псевдопокаяния: «Батюшка, во всём грешна!».

Мне уже шестой десяток лет. У меня есть ощущение того, что мне осталось немножко жизни с более-менее ясной головой. Поэтому не стоит уклоняться от вызовов и откладывать жизнь до лучших дней.

С другой стороны, ну я не мальчик уже, чтобы делать вид, что за время 30-летней профессиональной жизни в Церкви я так ничему и не научился, ничего не понял. Надо уметь расти. В Церкви нельзя все время оставаться младенцем. В моей памяти есть замечательные слова митрополита Антония Сурожского, который приехал к нам в семинарию в 80-х годах, и моему поколению семинаристов он читал лекцию о духовничестве, где сказал удивительные слова: «Высшая задача духовника – сделать самого себя ненужным». Чтобы человек все-таки научился различать добро и зло сам, а не звоня каждый раз батюшке: «А можно ли, а нельзя ли?..». «У опытных чувства навыком приучены к различению добра и зла» - говорил апостол Павел.

А у нас разлилась избыточная романтика всецелого послушания, отречения от своей воли. Это может быть хорошо для схимников, для начинающих послушников, но зачем это на всю Церковь распространять? Расти-то когда-нибудь надо?

Так сложилась моя судьба, что я работал во всех интеллектуальных центрах Церкви, я понимаю, какие решения принимаются, как, кем, почему. В лицах, эти решения принимающих, я вижу действия страстей – не логики, не здравого смысла, не интересов Церкви, а именно корысти и иных личных страстей, включая страсть раздраженности и мстительности. Поэтому когда говорят с намеком: «О.Андрей, вы должны со смирением принимать Волю Божию», я возвращаю вопрос: «А вы не хотите эту Волю Божию принять столь же смиренно? А, может быть, Воля Божия в том, что Кураев дошел до такого состояния, что начал кусаться? В этом вы не хотите Волю Божию увидеть?».

Вот у меня ощущение, что в этом смысле моя жизнь только начинается. Что всё, что было до – и кафедра атеизма, и миссионерские поездки и книжки – может быть, всё это было в замысле Божием лишь прелюдией к тому, чтобы в Церкви появился бы вот такой человек, с таким бэкграундом, с таким знанием церковной жизни, церковной истории, богословия, и что он должен стать вот таким вот неудобным собеседником и современником некоторых публичных церковных фигур. И поэтому я смиренно принимаю это Божие послушание, выпавшее на меня.

- Как это отразится на вашей публичной деятельности в СМИ?
- Я прекрасно понимаю, что решить проблему дьякона-скутериста Андрея Кураева можно одним-единственным КамАЗом. И у меня нет гарантии того, что так не произойдет. Я вижу какой-то нравственный беспредел в нашей жизни. С другой стороны то, что я на скутерочке езжу повсюду, это такая предельная беззащитность в нашем мегаполисе. Но ведь кирпич просто так на голову никому не падает. Поэтому я говорю: «Господи, если ты считаешь, что я лишний – ты знаешь, как меня убрать». Для этого даже самолет с сотней других людей грохать не надо. Можно очень изящно – даже не КАМАа, а одной маршрутки хватит.
Это может быть и воля Бога, и воля человека. Учитывая нынешний спрос на боевиков, которые должны силой показать, кто тут власть и кто у нас национальный вождь – возможно всё.

Если же до крайностей не доходить, ограничиться миром масс-медиа, то знающие люди мне говорят, что проще всего создать аккаунт вне зоны .ru. Чтобы избежать какого-то давления. Хотя это тоже не панацея сейчас, на блокировку все равно можно нарваться. Посмотрим. С другой стороны, у меня есть знакомые чекисты, они мне говорят, что когда в их среде поднимается вопрос, а не прикрыть ли мой блог, эта идея блокируется контрвопросом: «а зачем? Как иначе мы будем узнавать, что на самом деле происходит в жизни Православной Русской Церкви?».

- Ну не может на вас стоять, как на столпе, в этом смысле все русское общество…
- Да я на это и не претендую, вы что, моя конституция на это не рассчитана.

- Нет-нет, я имею в виду…
- На мне может стоять в лучшем случае парочка внучат. Даже третий уже не вмещается, рук не хватает придерживать. Тем более – все общество.

- Как вы считаете, нужны ли другие священнослужители, которые будут также открыто позиционировать свое мнение, как вы, и есть ли они сейчас?
- Вы опять нарываетесь на цитату из Высоцкого:
Прошу не любви ворованной,
Не милости на денек.
Пошли мне, Господь, второго,
Чтоб не был так одинок.
Этого второго я все же не надеюсь найти в духовенстве. Потому что моя ситуация слишком уникальна. Мои риски меньше, чем у них. Это касается и семейных проблем (мне не нужно малышей поднимать) у меня решена проблема недвижимости, у меня нет кредитов и долгов, у меня есть гражданская профессия, дипломы, ученые степени и т.д. Если нужно – я могу трудоустроиться. Я не потерял светских компетенций, умений. Обычный батюшка, если кадило отпало – он никто и звать никак. У него не было мирской специальности, а если и была – он давно ее утратил за эти годы. Ему некуда идти чисто профессионально. А семья есть.
Кроме того, у нормального батюшки есть ответственность за своих духовных чад, за приход. Люди, для которых он действительно духовный отец. И он понимает, что если его даже переведут с прихода на приход, для сотен людей это будет трагедия. Смена духовного отца. И это тоже замыкает ему уста. Я диакон, у меня нет такой покаяльной семьи, говоря языком древнерусского богословия. Так что в этом смысл я тоже свободен. И опять же, я диакон – не священник. У священника великое служение в Церкви. И литургическое, и духовническое. У меня этого нет. В чем мое диаконское служение - «паки и паки» сказать? Если я этого не буду делать, Церкви от этого ни холодно и ни горячо. Поэтому по многим обстоятельствам я могу рисковать тем, чем не могут рисковать священники. От них я не ожидаю публичной поддержки. Я знаю, что они про меня молятся, очень многие из них умом и сердцем поддерживают меня. И мне этого вполне достаточно.

- В связи с тем, что вы сказали, изменяется ли ваше мироощущение и позиционирование себя (как вы себя определяете и ощущаете)?
- Внутренне изменилось для меня то, что мне стало легче. Больше свободного времени после 25 лет бесконечных поездок. Сейчас – легче. Второе – спала необходимость оправдывать все решения церковной власти. В наше время это – роскошь.

- А была такая обязанность?
- Знаете, она была скорее внутренняя. Не из страха, а просто, я считал, что я не должен ругать епископов, каких бы то ни было, потому что если я что-нибудь скажу о каком-нибудь епископе тьмутараканском, он, естественно, обидится... Я сказал «естественно»?.. Естественно для христианского пастыря было бы не обижаться, и даже, обидевшись, не путать личную реакцию и церковную пользу…
Ну хорошо, ну не нравится тебе Кураев, но ты подумай: то, что делает Кураев пусть даже как сектодав, у тебя кто-то другой это сделает? Вот в том же Новосибирске есть огромный рериховский центр. Кто из православных специалистов Новосибирска знает их тексты, готов аргументировано с ними беседовать и спорить? Если таких нет, а епископ ревниво из года в год не пускает Кураева, то он весь город делает заложником этого рериховского центра или какой-то еще секты. Чем виноваты тысячи людей, которые живут в его городе и которые хотели со мной встретиться или мои книги прочитать, но теперь не смогут? И все из-за каких-то личных мелких амбиций или обид. Неумно. Поэтому я старался, зная эти особенности характера многих наших епископов, хотя бы не наступать на их больные мозоли.
Поэтому я не критиковал епископов, полагая, что это откроет путь для моих лекций и моих книг.
Сейчас, когда я понимаю, что поздно пить Боржоми, естественно, это табу с меня тоже снято. Я могу не удерживать всё это в себе.

- Так значит Андрей Кураев – это кто?
- Дьякон Андрей Кураев. Как было, так и осталось. Человек, готовый к разговору на темы церковной веры и церковной жизни. Вот и всё, никакие погоны мне для этого не нужны.

Оставить комментарий

Посты по теме:

Благовест

Российские хоккеисты, отказавшиеся слушать гимн Канады, повели себя не по-мужски, считает протодиакон Кураев
NEWSru.com
Известный православный миссионер и блоггер протодиакон Андрей Кураев прокомментировал порталу "Интерфакс-Религия" инцидент с отказом российских хоккеистов выслушать гимн страны сборной команды-победительницы на чемпионате мира по хоккею в Праге.
Российские хоккеисты после поражения в финале ЧМ повели себя не по-мужски, считает протодиакон КураевБлаговест

Все похожие статьи: 4 »

Федеральное агентство новостей No.1

Кураев: Поступок Майи Плисецкой ставит её вне церкви
Федеральное агентство новостей No.1
Андрей Кураев отозвался о завещании знаменитой балерины развеять ее пепел над Россией: «Поступок Майи Плисецкой ставит её вне церкви. И я не понимаю, почему, не спросясь меня, над моей головой чей-то пепел рассеивают. Мне это, честно говоря, совершенно не нравится: ...

и другие »

GORDONUA.COM

Архив записей в блогах:
У кого-то уже вовсю весна - лето, а у нас началась кульминация последних 4 лет жизни! Дай мне сил, терпения и побольше мозгов! Диплом - это вам не хухры-мухры! Теперь большую часть своего свободного времени провожу за книжками. Так скучно...:) ...
И да, совершенно очевидно, что будущего у России с нынешним Изумительным Руководством просто нет. Ибо не может выиграть армия, которая не верит своему командованию, но ненавидит и презирает его... Поэтому мобилизация под руководством нынешней власти РФ это путь в пропасть. ...
Некоторые кулинары считают, что вкус плова во многом зависит от специй. Надеюсь, мои читатели уже убедились, что это не так. Но есть страна, где вкус еды и вкус специй - понятия неразделимые. Разумеется, это Индия - страна с поистине великой кулинарной культурой! Мой рассказ о плов ...
ШТОЛЕ С ДНЕМ ДУРАКА? Блин, в реале есть кого поздравить... - Как зовут твоего кота? - Днём или ночью? опиши себя! -брюнетка. -ага,а глаза? -есть. Сижу отгадываю кроссворд..... Вопрос: Три буквы, на которые Нептун посылает корабли? Ошибся, оказывается ДНО... Привет!говорить ...
Перед тем, как переехать на Парнас, я перечитала кучу отзывов об этом районе. И от московского блоггера-дурачка, который приехал сюда фотографировать помойки, и от обычных жителей. Так вот, основная претензия к Парнасу - негде парковаться, мало мест во дворах. Действительно, во дворах ...
  • TrueDmik : Кураев интересно про чеченскую свадьбу и смежные вопросы http://t.co/DrDs7hegsf

  • AKBARWAHYOU : Андрей Кураев

  • adyewvunews : Андрей Вячеславович Кураев

  • DawnMor78396402 : Андрей Кураев в медийном пространстве

  • Borzenko1998 : RT @kashelkinar: кураев лекции скачать бесплатно http://t.co/KDJEoBD6EM #кураев андрей

  • kashelkinar : кураев лекции скачать бесплатно http://t.co/KDJEoBD6EM #кураев андрей

  • syojunlover : Протодиакон Андрей Кураев: «Преуменьшать масштабы происходящего — не в интересах Церкви. Это очень серьезный кризис…»