Про себя и Филипка

Ну, так вот жизнь сложилась.
Книжка, наверняка, очень хорошая. Потому что все, кто ее читал, хоть пятьдесят лет назад, хоть вчера, об этом пишут. Ее герою в блог. Многие даже пишут, что он буквально сделал их детство. А я, поскольку не читал, такого написать не мог. Поэтому, наверное, все время подмывало написать ему что-нибудь ехидное, с подковыркой. Такой вот вредный характер. Когда поймал себя на этом, ходить к нему перестал, от греха подальше.
Однако, надо было, все-таки, написать, что даже мне, хоть и не читал, он сделал, если не детство, то, по крайней мере, первое сентября.
В школу я, в принципе, не собирался. Но вдруг буквально накануне первого сентября осознал - опа! как это? - все пацаны со двора, значит, пойдут, а я один останусь, как дурак? Ну, правда, еще Лешка Дыдыкин, но он совсем маленький, сопливый и не в счет.
В общем, вмиг возник и развился на ровном месте комплекс толстовского Филипка. Только тот взял шапку и поставил всех перед фактом, а я пошел заранее договариваться. И не один, а с мамой.
Идти было - всего-ничего, через дорогу.
- Вот он, Николай Иванович, - предъявила меня мама директору: - Хочу, говорит, в школу.
Николай Иванович покивал, в том смысле, что само желание, конечно, похвальное, и спросил у меня:
- Ну, а буквы какие-нибудь ты уже знаешь?
Тут я оскорбился так, будто он сделал мне "козу" и сказал: "у-тю-тю". Николай Иванович это, кажется, понял, полез в застекленный шкаф, достал оттуда новенькую, вкусно пахнущую книжку в красном переплете, открыл и сказал:
- Читай вслух!
Я начал - и увлекся буквально с первого предложения. Там затевалась какая-то захватывающая история про то, как пацаны договорились ходить в школу с оружием, и у них у каждого в кармане было по пистолету...
Но вредный Николай Иванович тут же отобрал книжку.
- Может, во второй его запишем? - спросил он.
- Нет, Николай Иванович, - возразила мама, - он пишет с кляксами, пусть чистописанию поучится...
А я слушал вполуха и не вмешивался в решение своей судьбы, хоть и надо было бы. Но голова была занята тем, что думал: интересно, а как же там у пацанов дальше все сложилось, повязали их или нет?
Конечно, проще всего было бы набраться нахальства, да и попросить у Николая Ивановича книжку домой почитать. Но чего-то застеснялся. Вместо этого побежал в библиотеку: здрасьте, здрасьте, дайте мне поскорее книжку такую красненькую, там все ребята с пистолетами ходят...
Библиотекарши переглянулись, посовещались, решили, что про ужасы реальной жизни со стрельбой и насилием ребенку еще рано и надолго подсадили дитя на фантастику про светлое будущее.
Прошло много времени, когда я увидел кино, по первым кадрам которого догадался: так вот же эта история! И выяснилось, что пистолеты у ребят были ненастоящие, с пистонами. Да и книжку уже читать было поздно. Так вот мимо и прошла. Такое вот неполноценное детство получилось.
Кстати! Пока барабанил по клавишам, всё думал про Филипка. Смотрите, что получается: бабушка заснула на печке, Филипок поперся в школу в шапке, учитель по классу ходил в шарфе... И на картинках, помню, Филипок всегда нарисован в тулупчике, а у школы крыльцо в снегу.
Раньше, что ли, на первое сентября климат был другой? Или крестьянских детей в школу пускали не раньше первого снега, пока все не обмолотят, в закрома не засыплют и скотину в зимнее стойло не поставят?
|
</> |