
Про пупкиных и аксельбантских

Ужасно удивляют люди, которые хотят, чтобы все их знали. Все равно, в каком контексте. От восхищенного "о, Пупкина!" до снисходительного "а... эта Пупкина..." Это ведь так утомительно. Ни чулок поправить, ни рукавом нос утереть. Сразу все узнают, что у Пупкиной кривые ноги и она не подозревает о существовании носового платка. И добавят, что чулки Пупкина украла у Тяпкиной, а нос у нее красный-красный-красный.
Стоит ли ради этого из кожи вон лезть и каждому встречному совать ладошку корабликом: "Очень приятно, Пупкина. Нет, не Трубкина, не Юбкина - Пуп-ки-на". И в глаза заглядывать, чтобы на сетчатке собеседника отпечатался твой пупкинский образ.
Мне больше нравится стоять в стороне этакой фрёй (не знаю, склоняется ли слово "фря", на всякий случай прошу простить неточную грамматику), вертя в тонких пальцах стакан с коктейлем, и чтобы подводили всяких и представляли: "А это наш Дмитрий Аксельбантский. Дима, поклонитесь, это наша прекрасная Пупкина, та самая Пупкина, Дима". И чтобы Аксельбантский старался отпечататься на моей сетчатке. А не захочет - ну и ладно. Зачем мне какой-то Аксельбантский, если я - Пупкина.
Аксельбантские очень точно улавливают, кто Пупкина, а кто нет. И кланяются грамотно, в пояс. Нам, пупкиным, такого поклона не осилить. Поэтому лучше не мельтешить, аксельбантских в искусстве книксена все равно не переплюнуть, зачем лицо терять? Рожденный Пупкиным по-аксельбантски не согнется.
А дыня при чем, спросит любопытный или въедливый? А не при чем, отвечу я. Это меня на желтое потянуло, как на соленое.
|
</> |