Про отца
sovenok101 — 01.03.2022Чтобы отвлечься, хотя всё же об этом.
Мой папа 1935 года рождения. Инженер, специалист в теории автоматов — это раздел математической логики. В своё время у него был выбор: наука или практика в «ящике». Он выбрал второе и много лет руководил им же созданным отделом надёжности в ящике под названием «Опытно-конструкторское бюро автоматики». Из того, что я знаю — он мало рассказывал — они делали системы жизнеобеспечения для подлодок и датчики для угольных шахт. Наверное, что-то ещё.
Когда наступила перестройка, его отдел сократили первым. Раньше без подписи отца не выпускался ни один прибор, а теперь это стало не нужным. Помните подлодку Комсомолец? Отец ничего не рассказывал, но таким чёрным его лицо я никогда не видела.
Потом всё развалилось совсем. Отец физически не мог уйти, в какой-то момент он работал там дворником — чистил снег. Наконец мама просто заставила его прекратить эти ежедневные поездки на руины профессии.
Отец больше не работал. Работала мама, она сменила профессию программиста — да, моя мама из тех, кто работал ещё на БЭВМ, у нас на антресолях до недавнего времени лежали магнитные диски — сначала на продавца книжек с лотка, потом на риэлтора. Она перестала работать только когда папа окончательно слёг — в 2006 году.
Он заболел раком предстательной железы, лечили, вроде помогло, онколог, через пять лет после обнаружения, говорил, что всё позади. Потом умерла бабушка, папина мама, ей было 96 лет. В ясном сознании до последнего, связь с сыном, моим папой, была необычайная. За год у папы метастазы настреляли по всему телу, в том числе в мозг. Умер папа дома, медицина уже не могла ему помочь, так что мы никого не дёргали. Он умер ровно через год после бабушки.
Я к чему. Много лет я не могла ни говорить, ни плакать об отце. Я искренне считала, что упустила момент, когда можно было что-то сделать, что нужно было не ограничиваться гормонотерапией, а делать лучевую, вот это всё. Он полностью доверил решения мне, а я не справилась.
Но правда в том, что он задохнулся тогда, когда рухнул его мир, дело его жизни, всё, во что он верил. Я, если что, далеко не апологет СССР. Но для отца вместе с ним ушло всё, для чего стоило жизнь. Он не нашел новых смыслов, увы. Дети, любимая жена — всего этого было не достаточно. Боль, утрата, его сломали, а смерть бабушки — добила.
В чём-то это был его выбор: не жить дальше, не искать смыслов, сейчас я это понимаю. Хотя не совсем: в последние годы он освоил Паскаль и писал какие-то программы и статьи по своему направлению. Но этого не хватило. Он был нужен нам, но его убивала ненужность в новой реальности.
Помните трагедию на шахте Распадская? Соседка по даче — дачный посёлок у нас от отцовской организации — когда обсуждали новость, очень буднично сказала: «А когда мы ездили туда каждый год проверять оборудование, ничего такого не случалось».
Почему я про это вспомнила. Сейчас мир рухнул для многих людей: погибло всё, во что они верили, что считали правильным, ради чего работали и жили. Сейчас будет много таких смертей: просто потому, что больше незачем и нечем жить.
И потому что кончился воздух.
|
</> |