про октябрь 1917
marss2 — 22.01.2024Во-первых, после милютинской реформы любая сколь-нибудь серьезная война несла в себе гигантские политические риски для правящего режима: он по своей институциональной архитектуре был просто несовместим с концепцией «массовой армии».
Во-вторых, к 1914-му уровень внутриэлитного напряжения был закритическим: после гибели Столыпина конструктивных групп, ориентированных на царя, попросту не осталось: «кругом измена, трусость и обман» — так можно было написать уже в июле 1914-го.
.
И дело здесь не в сараевском выстреле: скорее, в накоплении пресловутых «неразрешимых противоречий между империалистическими хищниками».
.
Тактически он на тот момент оказался в полной изоляции. Однако стратегически только он и был прав: ни Российская, ни Германская, ни Австро-Венгерская, ни даже Британская империи этой войны выдержать не могли и в итоге не смогли: просто гибель Британской империи, в отличие от трёх других, оказалась чуть более растянута во времени. Но а когда процессы распада начались, у Ленина оказалась гигантская фора: он был единственным, кто мог полноправно сказать — «вот, я же говорил».
Страна начала рассыпаться в прах буквально с первых дней после отречения царя и передачи власти Временному правительству. Как будто вынули стержень, на который была нанизана вся государственная и социальная конструкция. Отсюда — растерянность, безволие, метания и кадровая чехарда во власти с марта по июль.
.
Таким из них всех был только Ленин — не случайно Апрельские тезисы публиковались в «Правде» чуть ли не с пометкой «мнение автора не всегда совпадает с позицией редакции». Но они были безукоризненно логичны и последовательны: задача — остановить войну, цель — социалистическая революция, Временное Правительство — классово-капиталистическое и за войну, никакой поддержки ему.
И именно в этот момент, не раньше и не позже, пацифистская пропаганда Ленина и компании стала бронебойно убедительной и начала с бешеным темпом набирать сторонников.
Но за эти три месяца большевики превратились из маргинальной группы на обочине тогдашней политики в основных и самых заметных оппонентов слева Временному правительству. Настолько, что уже тогда реально зашла речь о взятии власти.
Причём первыми удар нанесли именно они — речь про августовско-сентябрьский поход Корнилова на Петроград.
В результате Керенский принял самоубийственное, как оказалось, решение — в борьбе с Корниловым опереться на актив левых партий, включая и большевиков. Это он раздал им оружие — то самое, которое всего через полтора месяца повернулось против него самого.
Создан этот комитет был, чин по чину, решением того же руководимого Троцким Петросовета «для координации обороны столицы от корниловщины», причём предложение вносили меньшевики, а зицпредседателем там стал некто Рахметов, левый эсер (символизм похлеще крымского Аксёнова!) Именно как член ВРК Антонов-Овсеенко объявлял в только что взятом Зимнем министрам об их низложении. Именно от ВРК публиковалось ленинское воззвание «к гражданам России», оповестившее о переходе всей полноты власти к исполкому Советов.
А в том, что к моменту, когда это произошло, они уже по факту стали ключевой и наиболее организованной политической силой в стремительно распадающейся стране.
Они были антисистемой, полностью автономной от легальных институтов организованной силой, в то же самое время способной использовать любые из них для достижения своих целей. У них была самая привлекательная для социальных низов идеология, самые энергичные и харизматичные вожди, и плюс собственные мобилизованные и вооруженные силовые структуры — Красная Гвардия; ничего удивительного, что из всех тогдашних политических сил они оказались единственными способными не только взять, но и удержать власть.
И путь к этой победе он начал тремя годами ранее, в Циммервальде, когда выступил с идеей «превратить империалистическую войну в гражданскую»
.
https://chadayev.ru/blog/2017/10/26/revolyutsiya-5-sborka-shemy/
|
</> |