
Про главное

Но это текст не по то, как важны для нас понедельники.

Когда я была маленькая, папа нас с братом будил по утрам, ставя пластинки. Между прочим, детям все ваше авангардное искусство — до фени и скучно. Я не знаю ни одного ребенка, который бы всерьез любил какого-нибудь Ежика в тумане. В основном дети, если их сильно не пугать первые нежные пять лет жизни, — любят Молнию Маккуина и чтоб про динозавров. А вот взрослые — уже пуганные, и любят про ежика и туман поэтому. В основном какие-нибудь культурологи.
Или вот еще: мне на окончание 3 класса от мамы досталась книга про Питера Пена. Совершенно потрясающая, с невероятными барочными иллюстрациями, на толстой бумаге, обложка под пленкой. Видели бы вы как я ревела. Как мне в 3 классе хотелось какого-нибудь плоского и разноцветного Диснея.
Она, моя потрясающая про Питера Пена, потерялась при переезде и сейчас я, конечно, мечтаю выкупить ее у букинистов за много денег.
Но это текст не про то, какие дети непонятливые.
Так вот, папа тихонечко ставил пластинку и мы медленно сладко просыпались — с готовым хорошим настроением и заранее согласные не сильно бунтовать против колготок, унизительной повинности идти в сад, есть там манную кашу и спать по часам. и резинок для волос (я дико психовала, когда меня заплетали, поэтому мама довольно быстро бросила это неблагодарно дело и так я стала самостоятельной). И до сих пор не выношу, когда кто-то прикасается к моей голове.
Но это текст не о том, как важна в родительском деле хитрость и смекалка.
Так вот, папа ставил пластинку. Выбиралась пластинка высокотехнологичным методом "что первое под руку попалось". Удачей для меня были утра, когда под руку папе бросалась пластинка с музыкальным спектаклем про Робин Гуда.
Чтоб вы знали, в стране СССерии — кроме дефицита, докторской колбасы, передачи "Примите наши поздравления", хрусталя в сервантах и политбюро было еще все-лучшее-детям. Выражалось это все-лучшее в пластинках тоже.
Но это текст не о том, что мы просрали все полимеры.
Там, на этой дивной пластинке был Робин Гуд в виде приятного мужского баритона, маленький Джон в виде голоса под Робертино Лоретти, кто-то старый и глухой, наверняка голосом Леонова, и девица с противным детскому уху фальцетом. Девицу, по непонятным причинам, я не жаловала. Исполнялось все это великолепие на стихи Роберта Бернса. Которые про во ржи, Дженни, честную бедность и другое, считавшееся идеологически близким стране сссерии.
Но текст не о том, что все идеологическое принимает странные обороты.
Про Роберта Бернса героиня нашей истории вспомнит в третьем классе, когда к ним придет учительница английского, по совместительству мама одноклассника, и пожелает классу своего сына всего самого лучшего в виде уроков английского не по стандартной беспомощной государственной программе, официально призванной отбить у пузатой и не очень мелочи вкус к идеологически чуждому языку. героиня, впрочем, была стойкой к влиянию английского с третьего класса. Другие дети сдались и вынуждены были ставить спектакль на стихи этого самого Бернса — про вересковый мед, честь, смерть и прекрасное. Героиня завидовала, но упрямство наше второе имя, и сдался мне ваш Бернс. Память была против, "классный же, ты чо", и все запоминала. Назло.
Но текст не о том, что в школе все плохо с преподаванием языков.
Советское государство почти ничем не отличалось от нашего: говорило про хорошее, делало про не очень. Некоторые, те, что верили словам, вырастали настоящими людьми и проводили тайную подрывную деятельность, потихоньку увеличивая баланс в сторону сил добра. Например, переводили для детей стихи про хорошее. Например, Бернса. Например, про то, что чиновником быть — плохо. А выступать против власти — классно и весело. Маскировалось это под борьбу с буржуазией, но кого мы обманываем.
Так вот, из той самой пластинки я узнала, что:
1. бревно останется бревном и в орденах и лентах
2. кто честным кормится трудом, того зову я знатью
3. настанет день, когда кругом все люди станут братья
И другое, тоже важное. Не сказать, что новые знания поразили меня. Но приятный мужской баритон, поэтому я, на всякий случай, запомнила. А что запоминаешь в детстве — то навсегда.
И правда, братцы. Годы идут, вот уже и интернет, и навального сажают, да и мне уже не шешнадцать, а 1., 2. и 3. остаются неизменными, и убеждают в стабильности этого мира в часы сомнений и тягостных раздумий о нелегких судьбах моей родины.
Так вот. Этот текст о том, что литература — бессмертна и неподкупна, и еще о том, что читая детям хорошие книжки, вы лишаете их шанса стать мерзавцами, негодяями и другими неприятными людьми, не любящими котиков.
Музыкальная пауза для тех, кто добрался до конца. С той самой пластинки.
Закрепляет прочитанное.
И да, этим самым текстом мы немножко возвращаемся к книгоописательству и расскажем про интересное.
У меня все. Любите котиков.
|
</> |
