Приятного аппетита :)

divov — 01.09.2012 Под окном выл от голода соловей.
Участник Перестройки Железякин сидел в трусах и майке за криво сбитым из неструганных досок столом и при тусклом свете лучины пилил суровой ниткой кусок хозяйственного мыла…
Стоп.
Неправильно.
Не так я начал.

Давеча в одной сетевой дискуссии увидал, что Фолкнер «нуден» и даже вовсе «нечитаем». Это, на секундочку, про автора таких гвоздей, как «Полный поворот кругом», «Моя бабушка Милдред…» и т.п. Ну, про нудного Фолкнера аргумент в целом еще туда-сюда, бывал старик неспешен. А вот блогер, назвавший его «нечитаемым», объяснился: он, видите ли, предпочитает Драйзера и Лондона, потому что «ему интересно читать о сильных людях, знающих, чего хотят».
Вероятно, его любимые герои у Лондона, например, Волк Ларсен, Мартин Иден и Дик Форрест. А у Драйзера – Клайд Гриффитс: пацан ведь прямой дорогой к успеху шел…
А уж темп повествования автор выбирает такой, который лучше подходит для решения конкретной задачи. И точка.
Короче, меня это все зацепило, поэтому историю про соловья и сильных людей, которые точно знали, что хотят ЖРАТЬ, я начну так, чтобы Фолкнер – не реальный, а «нечитаемый» и «нудный», - от зависти перевернулся в гробу. Нудить буду страшно. И ничего не объясню. Чтобы вообще никто не въехал.
Кроме тех, кто въедет сразу, по именам.
Погнали.
Поздней осенью 1989 года Свете Орлюк зачем-то понадобилось в Тулу. Кажется, «письмо позвало в дорогу». Естественно, пилить туда одной и там шастать под дождем по колдобинам да прозябать в местном клоповнике Свете было влом. И она начала дергать Лешу Косульникова: поехали да поехали. Чего я там забыл? – отбрыкивался Косульников.
И тут у них родилась идея: зайти к Козыреву и набрать писем из Тулы. У Козырева целый отдел писем, должны же там быть душераздирающие истории от туляков. Тогда можно выпросить командировку дня на три, окучить город и окрестности, а по итогам забацать полосу. Хорошо получится – полоса станет традиционной, будем кататься.
И они пошли к Козыреву, и он дал им писем, одно другого страшнее.
Реально нехорошие письма были. И многовато на двоих – глаза разбегаются. А хочется ведь всем помочь. Тогда у некоторых журналистов еще такая мотивация была – помогать людям.
Чтобы справиться хотя бы с самыми вопиющими «сигналами», ребята на подхват взяли меня. Я обладал целым рядом полезных и приятных качеств: смотрел на Лешу снизу вверх; обожал Свету; в любой обстановке четко определял направление на место, где можно достать бухло - и доставал; выглядел абсолютно несерьезно – с таким легко идут на контакт. Впрочем, я и сейчас несерьезно выгляжу...
И мы двинули в Тулу.
Что такое «длинное, зеленое, пахнет колбасой», объяснять не надо. Только мы не представляли, насколько все в Туле далеко зашло. Еда так или иначе упоминалась в любом разговоре. Это был маркер, сразу объясняющий человека и его умонастроения: есть еда – нет еды, много еды - мало еды, нам хватает – нам не хватает…
Типичная реплика:
- Да не так уж плохо мы живем – по субботам приезжает из Москвы на рынок машина с колбасой…
Почему все так интересно, стало понятно по магазинным полкам: доминировали там селедка и макароны.
И это в городе оружейников.
Еще там были гармонная фабрика и обозный завод, но это так, к слову.
Хороший ассортимент продуктов был в «стардоубцевских магазинах»: Герой Соцтруда Стародубцев, глава образцово-показательного колхоза-миллионера и будущий член ГКЧП, ударился в кооперацию. Но рядовому трудяге стародубцевские колбасы были не по карману.
Кстати, тульские кооперативы поражали креативностью.
На местном кладбище орудовал кооператив «Память». Смелое название для 89-го года, если вы понимаете, о чем я.
Частный зоомагазин назывался «Нимфа».
Скромная вывеска «Водка» на рыночном складе казалась образцом хорошего тона...
Однако, вернемся к хлебу насущному.
Постепенно складывалось впечатление, что про еду в Туле думают все и постоянно. Это, конечно, было не так, но вот так выглядело.
Вдобавок, преимущественно вокруг еды крутился местный юмор.
Открываешь тульскую газету, там «литературная» полоса, а в ней эндемичные частушки следующего содержания:

В городе-герое Туле
Появились иваси.
Купишь банку на получку,
А с аванса – хвост соси!

С частушками необъяснимо соседствовал текст песни «Поручик Голицын», в редком, я бы даже сказал, эксклюзивном варианте:

А в сумерках тройки
Проносятся яро…

А дальше была юмореска с простым названием «Соловей».
С первого захода я ее прочел, не то, что не улыбнувшись, а даже не переменившись в лице – настолько это было по тем временам смешно. Я ее жадно слопал и переварил. Ржали мы с ребятами уже после, когда читали второй, третий, десятый раз.
Найти «Соловья» в интернетах мне не удалось. Поэтому я воспроизведу юмореску по памяти, благо, память была тогда молодая. И сам текст, местами нарочно перегруженный прилагательными, благодаря этой навороченности впитывался на раз-два.
Чего не помню наизусть – дам курсивом, чтобы все было по-честному, без отсебятины.

Соловей

Под окном выл от голода соловей.
Участник Перестройки Железякин сидел в трусах и майке за криво сбитым из неструганных досок столом и при тусклом свете лучины пилил суровой ниткой кусок хозяйственного мыла на четыре части пропорционально количеству праздников в году.
Его жена Офелия оторвала худую коротко стриженную голову от грязной подушки и сказала:
- Соловушка воет. Должно быть, к покойнику.

Железякин не соглашается – он уверяет, что к покойнику воют дятлы и голуби, а соловьи просто с голодухи. Естественно, начинается вялая ругань на тему еды.

- Мама! – раздался тоненький дистрофический голосок из-под кучи тряпья на сундуке в прихожей. – Кто это так страшно кричит?
- Это соловушка воет. Птичка хочет ням-ням. Спи, Раечка, баю-юай.
- Мама! – не унимался голосок. – Мы ведь тоже хотим ням-ням. Но мы же не кричим!
- Потому и хотим, что не кричим, - отрезала Офелия.
- Ты мне ребенка не порти! – Участник Перестройки Железякин врезал кулаком по столу, и тень от лучины на стене затряслась, как собака перед побоями.

Соловей надрывно воет, семья ругается.

- Он же так до утра не заткнется. Брось ему минтая!

Разворачивается скандал. Потому что в железном продуктовом ящике, стоящем в чулане под замком, кроме куска минтая ничего нет. В конце концов, соловей и жена пересиливают. И вот Участник Перестройки Железякин…

…с громким криком «Подавись, ублюдок!» метнул осклизлого минтая в темноту.
Соловей мигом заткнулся, на лету поймал минтая и, жуя на ходу, побежал выть к соседнему дому.
Он не боялся, что его обольют из окна помоями. Под окнами, где его могли облить помоями, соловей никогда не выл. Потому что был мудрый политический деятель.

конец

Это сейчас все смелые, а по тем временам одна «Раечка» уже тянула на громкое политическое высказывание.
Под «Соловьем» стояла подпись «К.Кириллов». Леша отправился выяснять авторство, и ему по секрету сказали, что текст наваял ответственный секретарь местной «молодежки».
Мы увезли экземпляр с собой, и устраивали потом в редакции публичные читки «Соловья», во время которых от хохота едва не выпадали оконные стекла.
Полосу мы, кстати, сделали, и у Леши начальство зарубило заголовок «Пролетарий над гнездом кукушки». Тяжелые у нас вышли материалы, только в заголовках и можно было слегка похохмить...
А через год стало как-то голодно и в Москве. Я уже работал в рекламе, и когда по старой памяти заглядывал в родную редакцию, с грустью смотрел на тамошние куцые «продовольственные заказы».
- А у вас правда целый этаж под холодильниками? – спрашивали журналисты.
И глядели как-то странно. Недобро глядели.
Голодными глазами.
- Пол-этажа, - честно говорил я.
Наше рекламное агентство размещалось в «Советской культуре», а там был удивительный завхоз, легенда при жизни, который и правда заставил пол-этажа огромными холодильниками, в которых было всё. Ну, почти всё.
Я молчал, как партизан, о том, что у меня под столом привычно живет ящик коньяка. И вспоминал «Соловья». И верил, что никогда не стану выть у людей под окнами.
Потому что я не мудрый политический деятель.
Возможно, «Соловей» по сей день хранится где-нибудь у Леши в архиве. Или он был у Светы?.. Леша Косульников теперь телевизионный начальник, лет десять я его не видел. А Свету Орлюк уже не спросишь.
Ладно, пойду, съем чего-нибудь.
И вам приятного аппетита.

Оставить комментарий

Популярные посты:

• Ранее
• Архив